Дорога к себе
Шрифт:
Новеньких пора было ставить на крыло, и Альпы прекрасно подходили для этого: и не слишком высоко и не слишком низко, то есть и взлететь можно, и падать мягко, что сразу и было с блеском продемонстрировано.
Глеб, не сумевший поймать ветер, терпеливо ждал, когда Джес очистит ему многочисленные царапины на ладонях. Можно сказать, легко отделался. Хорошо, что послушался, и стартовал с высоты двух метров, а не десяти, как сам хотел, но покувыркаться пришлось.
— Но ведь от ровного места я отрывался, — недоумевал он, глядя на вышагивающего по площадке задумчивого ашурта.
«А
— Дьявол, — он с чувством ударил себе по лбу. — Люди! — и пошел к Таамиру.
Небо у демонов в крови. Лиши его крыльев — и он готов броситься со скалы. Как Рошейн живет, непостижимо? Но те, что недавно были людьми, летали разве что на самолетах и флайеррах. Откуда им знать чувство единения с воздушной стихией?
— Тай, — Сантилли заглянул в каюту короля и присвистнул. — Не надоело?
Дракон оторвался от документов и с наслаждением потянулся:
— Нельзя ослаблять контроль. Ты этого еще не понимаешь до конца, не дозрел, так сказать.
— Четыре столетия — и все ребенок? — ашурт пальцем пододвинул черновик указа и присел на край стола.
— Вот именно. Вы вообще очень медленно взрослеете. Вы — это дети, играющие во взрослые игры. Драконы взрослеют раньше. Арвин понимает во всем этом, — Ин Чу сделал небрежный жест кистью руки, — намного больше тебя, не в обиду сказано. У вас даже склад ума другой. Если брать ашуртов, то они больше военные, чем политики и уж тем более финансисты. И ты — яркое тому доказательство, — дракон закинул ногу на ногу и переплел пальцы на колене. — Но ты не хочешь стоять на месте, и у тебя неплохо получается, но иногда заносит в силу природного темперамента.
Сантилли любил эти разговоры. С отцом так почему-то не получалось, а Ин Чу нравилось размышлять вслух, и он не жадничал, давая дельные советы. Когда был в хорошем расположении духа.
— И зачем тебе этот мир? Ты же не просто так торчишь у планетологов.
— Перспектива, — коротко пояснил дракон.
— Полезные ископаемые и прочее, и прочее? — пренебрежительно хмыкнул Сантилли и повернул к себе документ, от которого оторвал Таамира.
Тот мигом забрал его и фыркнул:
— Низко летаешь.
— Угу, самолетики-ракетики, — у Сантилли мгновенно сработала ассоциация, разбудившая хулиганское настроение. — А люди — тот мотор, который будет это все двигать. А мы те — кто будет этим рулить? — он решил сыграть в дурачка, заодно подразнив Таамира.
Ин Чу раздраженно отложил бумаги:
— Какого дьявола я тут распинаюсь перед тупым демоном, если он дальше носа своего не видит?! Всех накопленных мною богатств с лихвой хватит, чтобы с шиком прожить все века, что мне отмерены, поэтому пошел к дьяволу, тупая демоническая скотина!
Но Сантилли и не подумал двигаться с места, с видимым удовольствием выслушав тираду.
— Ты выдохся?
— Нет, эта тварь специально меня заводит, — Ин Чу сердито встал и принялся расхаживать по каюте, — а я каждый раз ведусь на его простодушную физиономию. Как ты это делаешь? — он оперся на стол и заглянул
— Правду говорю. Нет, но зачем? — ашурт склонил голову к плечу. — С ученых будешь брать налог за изучение альтернативной планеты? Овчинка выделки не стоит.
— Все. Пошел вон, я сказал! — Таамир хлопнул по столу ладонями и выпрямился. — Еще раз вякнешь на эту тему, и я за себя не ручаюсь.
— Пятьдесят отжиманий.
— Пошел вон! — Таамир от души грохнул стулом об пол.
Сантилли машинально прислушался, а не идет ли кто разбираться с возмутителем спокойствия, но звукоизоляция на крейсере была великолепной. Король ходил от стола к диванчику, время от времени бросая на демона уничтожающие взгляды. Остывал. Ашурт ждал, от нечего делать читая разбросанные черновики. Первым не выдержал дракон.
— Вы разбазариваете время, — он говорил, не отрывая глаз от звезд в иллюминаторе, — относясь к нему, как к игрушке, потому что думаете, что бессмертны. Миф! — Таамир резко повернулся. — Напомни-ка мне, кого не так давно чуть не убили. И что ты успел сделать за свои неполных четыре века или двадцать циклов.
— Больше, чем человек за двадцать лет, — вскинул голову Сантилли, гадая, полностью успокоился Ин Чу или нет.
— Жалкое оправдание, — презрительно передернул плечами тот. — Сколько успеют сделать твои ученые-профессора, тот же Глеб, за то время, что ты им подарил? Вдруг они замкнуться в сколупку страха, боясь того, что их бесценная долгая жизнь внезапно оборвется? — дракон снова сел, переплетя пальцы на колене. — Или начнут думать медленно и неспешно, как и вы, растягивая мысль на долгие годы — торопиться-то некуда. Ты не пробовал жить, как обычный человек с обычной коротенькой жизнью? Ты ведь наверняка задумывался о том, что люди успевают намного больше, чем вы.
«Два последних месяца только этим и занимаюсь», — подумал про себя Сантилли, а вслух ответил:
— Все проще, Таамир. Я — эгоист, думаю о себе, а не о них. Я боюсь, что таких друзей у меня больше не будет. «Демонов» я уже потерял.
Король покачал головой:
— Не того боишься. А если они утратят интерес к столь долгой жизни? Потухнут? Истлеют вместо того, чтобы гореть? Вдруг ваши пути разойдутся, и вы станете врагами? И ведь ты их убьешь, не колеблясь.
— Тебя же я не убил, коварный дракон, — усмехнулся Сантилли.
— Наивный демон.
— Они говорят: «Поживем — увидим».
Таамир вздохнул:
— Так зачем ты пришел?
— Как ты учил Бетти летать?
Дракон оценивающе оглядел ашурта, перевел рассеянный взгляд на иллюминатор, делая вид, что задумался.
— Ящик «Крови», вымогатель, — предложил свою цену Сантилли.
— Это тот, что Лас у Эдингера выиграл на мальчишнике? — снисходительно уточнил Ин Чу и кивнул. — Пойдет, но пусть не жалуются.
Через несколько дней новоявленные ашурты уже худо-бедно могли держаться в воздухе. Восторгам не было предела. Они уже легко переходили с одного уровня зрения на другой, очень четко видели потоки, но тренироваться с огнем самостоятельно им категорически запретили.