Дорога к себе
Шрифт:
— Сантилли, — Марк присел у костра к демону, делающему набросок на листе бумаги, но разглядеть ничего не успел, тот перевернул рисунок еще до того, как физик подошел, — а, извини за откровенный вопрос, — он помялся, но продолжил, — любовь и… э… прочее только с демонами?
— Можно и с людьми, но не интересно. А если у тебя силы не меряно, то и опасно для последних. Если только это не очень сильный маг, тогда возможны даже дети, но полукровки. А что?
— Заранее интересуюсь, — неумело соврал Духов и сразу ушел.
«Что я опять пропустил? — Сантилли проводил его озадаченным
На следующее утро Сантилли приказал сворачивать лагерь.
Первый мир родной вселенной. Вечернее море лижет каменный берег. Сантилли не понравилось выражение. Целует. Море нежно целует вечные камни, щекочет пенными хмельными губами. У них не проходящая любовь. На века. Море и берег. И камни. На одном из которых их уже ждут.
Знакомый незнакомец задумчиво глядел вдаль, как бы давая возможность себя рассмотреть. С виду обычный немолодой уже мужчина в дорожной одежде, на коленях — длинный прочный посох, выше среднего роста, широкоплечий, шапка седых волос, а черты лица ускользают. Возьмись нарисовать — и ничего не получится. В памяти останутся только пронзительные ярко-синие глаза.
Ашурт дал отмашку на привал и спешился, боковым зрением поймав удивленно приподнятые брови Таамира. Как интересно!
— Что ему надо? — с еле заметной тревогой негромко спросил король у Герхарда. — Столько лет где-то носило, а сейчас вдруг появился и тут же — сюда.
— Узнаем, — философски отозвался граф, привычно следя, как располагается отряд.
Лошадей отогнали к скалам, отгородив их от моря «птицами». Кто-то достал паек перекусить, некоторые разбрелись по окрестностям размять ноги, а Эрри с Тьенси устроились в сторонке с планшетами. Вид у братьев был непроницаемо заговорческий.
— Кругом тайны, — сморщила носик Ла-али, попытавшаяся вызнать, что задумали демоны.
— Всему свое время, — загадочно посулил ашурт, прижимая к груди экран.
«Скоро мы все узнаем», — Турайа села недалеко от них, обхватив колени, и с тоской уставилась на море.
Как быстро кончилось недолгое счастье. И останутся на память только воспоминания о солнечных днях, жарких ночах и сережки с цепочкой, которые она никогда не снимет. Девушка сжала маленький кулончик в кулаке и еле удержала слезы: Герхард так и не дал ответ — передумал, а возвращаться в родной мир очень не хотелось. Может быть, попытаться устроить жизнь на второй Земле. Странные люди — планету называть «землей», но там есть страны, где женщинам разрешают носить оружие. Можно попробовать.
— Не успел тогда поблагодарить, — Сантилли остановился перед незнакомцем и протянул ему руку. — Спасибо. Вы мне очень помогли.
Мужчина не торопясь повернул голову, мгновение задумчиво смотрел на протянутую ладонь и крепко сжал ее. Ашурт, не спрашивая разрешения, присел рядом с ним:
— Вы не просто так пришли.
— А тебе всегда нужна причина? — удивился незнакомец.
— Без причины ничего не происходит, — изогнул
Мужчина негромко рассмеялся:
— Прощупываешь? И как успехи?
— Пока ноль, — сознался демон, вглядываясь в его лицо. Если мыслить логически, то он — бог, осталось понять — какой. — Так как насчет обеда?
— Как-нибудь в другой раз воспользуюсь приглашением, — человек склонил голову. — У вас все еще делают «Вечернюю зарю»?
Неспешная беседа ни о чем. В прошлый раз он не стал церемониться, а сейчас тянет время. И снова любимый вопрос «почему»? Дома все прекрасно: кот растет, Сьюзен бегает на танцы и курсы, готовится к поступлению в университет, Леонардо прошел реабилитацию и уже неделю, как осваивается на вилле. Ноэль говорит — шустрый мальчишка, с заскоками в сторону романтизма, но это быстро проходит. И глаз не сводит со Сью. У Рошейна тишина и покой, и сам король не выглядит убитым горем, так что, по-видимому, Матис — в башне. Куда его потом? В ссылку? Наверно, так и будет.
Везде мир и покой, так в чем дело?
— Я рад, что ты возвращаешься, — мужчина как-то по-особому выделил последнее слово, словно речь шла не о доме в конце пути, а о чем-то другом. — Некоторые так и теряются в дороге или теряют саму дорогу.
— Я тоже рад, что не заблудился, — улыбнулся ашурт, твердо решив дождаться, когда незнакомец сам скажет о цели своего визита, но тот взял посох, поднялся и неспешно направился вдоль берега.
Аудиенция окончена. И что он подразумевал под «возвращаешься»? Демон вопросительно оглянулся на драконов: «Кто это?».
«Верховный тебя ценит, — задумчиво отозвался Герхард, — не смотря на все твое шалопайство. Не загордись, демон».
Сантилли мысленно присвистнул и взъерошил волосы. На погребальном костре он видел такое счастье — любовь вышестоящего, а тем более бога. Не постоянна, капризна и дохнет от малейшего сквозняка.
— Что они делают? — вырвал Турайю из раздумий растерянный голос подруги.
Девушка встрепенулась, оглядываясь по сторонам. Пока она скорбела о жизни, отряд решил продолжить путь: путешественники, перешучиваясь, садились в седла, Тьенси, негромко насвистывая мелодию, придирчиво осматривал вороного Мишеля, а Эрри приторачивал знакомый до боли мешок к своему седлу. Сам маркиз с женой уже устраивался в «птице», о чем-то шутливо споря с пилотом. А драконы Герхарда вместе с понурой Амирой уже въехали в затухающий портал, уводя за собой коней «амазонок».
Подруги запоздало рванулись к братьям.
— Объясни, — потребовала Ла-али у ашурта.
Тот, удовлетворенно похлопывая жеребца по шее, скосил глаза на возмущенную девушку:
— Лошадка не нравится?
— Эрри, что происходит? — Турайа потянула за его рукав.
Принц зачем-то подергал привязанный мешок, закусив губу, и поднял на нее серьезные глаза:
— Ты же останешься со мной? Я понимаю, что младше тебя, и вообще….
— Не слушай его, платиновая, — ухмыльнулся Тьенси, без церемоний закидывая Ла-али в седло, — он, когда волнуется, такой дурак. Я перед дипломом…