Дорога к вершине

Ивин Марк

Гриша засмеялся, а Лена продолжила:

– Антонио Гауди, скажем, как и Церетели сегодня в Москве, для своей эпохи тоже был модным. Когда он начинал строить храм Святого Семейства и знаменитый Барселонский парк, он мог позволить себе любую прихоть. Что душа пожелает, то и изобрести. Он был счастливчик: его идеи воплощались. Заказчики ни в чём его не ограничивали, считая всё, что он творил, бесспорно гениальным. Но ведь это редкость! Можно сказать, подобных примеров история почти не знает. Удача такого рода – случай на миллион.

– Вы

меня поразили. Откуда такое знание творчества Гауди?

Вид у Лены сделался довольный.

– В турпоездку по Европе ездила. В Барселоне была. Нам хороший гид попался, очень интересно всё рассказывал. Я запомнила.

– У вас память, как у разведчика. Что же, это верно. Пример карьеры Гауди – мечта архитектора. Любого. Что не скажешь о перипетиях жизни самого Антонио.

– А с ними что?

– Об этом гид умолчал? Не рассказал?

– Не-ет, – вздёрнула брови Лена и с любопытством воззрилась на Гришу.

– Гауди родился пятым ребёнком в семье. Его двое старших братьев умерли в младенчестве. Ещё один погиб молодым. Вскоре после этого умерла мать, а следом за ней и слабая здоровьем сестра, оставив на попечение отца и молодого Антонио дочку. Гауди стал жить с отцом и племянницей. А спустя тридцать лет лишился и их: отец умер от старости, а племянница от слабого здоровья.

– Ой-ё! Кошмар какой! – ужаснулась Лена.

– Вот именно. Врагу не пожелаешь.

– Да. Простите, я перебила вас, но я помню: вы говорили насчёт преобладания высоты над площадью основания, что создаёт нагрузки на несущие конструкции.

– Верно. Высота небоскрёба приводит к значительно превосходящей типичную для среднеэтажной застройки степени воздействия природных факторов. Здесь оказывает влияние и общая геологическая ситуация: качество грунтов, сейсмическая опасность региона и ряд техногенных факторов, таких, как вибрации, аварии, пожары, шумы. Проектирование высотных зданий – решение комплекса градостроительных, природно-климатических, геологических, архитектурно-планировочных, конструктивных задач. На высотное здание оказывают влияние и солнечная радиация, и ветровая нагрузка, зачастую превышающая суммарный вес сооружения…

– И что, всё это обязан знать и учитывать один человек?

– Нет, конечно. Каждая высотка или комплекс уникальны по-своему, и трудность проектирования возрастает пропорционально высоте постройки. В работе принимают участие специалисты из разных областей. Вот интересно, угадаете вы, сколько исследовательских групп потребовалось Борису Тхору?

Встретив недоумённый взгляд, Гриша поспешил уточнить:

– Извините. Борис Иванович был главным архитектором высотного комплекса «Москва-сити». Точнее, первых нескольких высоток. Теперь его нет в живых. Но застройку продолжают уже без него и, видимо, долго ещё будут продолжать.

– Не знаю, – пожала плечами Лена. – Может, пять? Семь групп? – увидев скептически скривившиеся губы Гриши, Лена поспешно поправилась: – Десять?

– Несколько

сотен, – заверил Гриша значительно.

– Ого! Сотен?

– И всё же основная ответственность ложится на плечи главного архитектора. Он координируют строительство, чтобы постройка была выполнена чётко, в срок и в соответствии с…

– Так вы тоже работаете не один? – снова перебила Лена.

– Разумеется.

– А где вы строить будете?

– Этого я пока не знаю.

– Как? Но вы ведь проектируете!

– Не совсем так. Как уже сказал, я пока выполняю предпроектную деятельность. По сути, предпоектная подготовка – это первейшая и базовая стадия разработки собственно проекта.

Лена смотрела непонимающе.

– В моём случае предпроектная деятельность включает в себя стилистическую разработку компекса в целом, приведение его к единой концепции, единому архитектурно-планировочному и художественному виду. Помимо этого нам с коллегами необходимо решить ряд сложнейших и увлекательнейших, на мой взгляд, задач и неординарных инженерно-конструкторских решений. Говоря простым человеческим языком, на данном этапе я ставлю перед собой цель выполнить возможный максимум. По крайней мере, до того, когда начну подбирать себе потенциального заказчика.

– Неординарные решения?

– Да. Ну, например, как именно мы будем безопасно и оперативно эвакуировать людей с верхних этажей в случае возникновения пожара на предельной высоте…

– Поняла. Это действительно важно. А в каких именно местах высотки можно строить? Извините, что я вас снова перебиваю, но мне всегда это было любопытно. Наверняка ведь в одном месте высотку строить можно, а в другом не получится? Или в наши дни архитектура достигла такого уровня, что люди изобретают новые и новые способы строить что угодно и где угодно? Главное, чтобы за это платили, да?

– В чём-то вы правы, безусловно. Но всё же до сих пор при выборе места застройки высотного здания в первую очередь смотрят на качество грунта и его несущих возможностей. Этот фактор – основной. Кроме того, в зависимости от своей неоднородности один и тот же грунт может иметь существенно различающиеся показатели по деформации – в виде осадков, кренов и прогибов согласно принятой технологии возведения. Проектирование фундаментов учитывает и результаты лабораторных испытаний, а также обследований окружающих застроек, их оснований и фундаментов.

– Господи, как это сложно! Какие нужно иметь мозги, чтобы всё это учитывать!

– Устали?

– Нет, я вся – внимание!

– Хорошо, так вот: значения напряжений контактных точек и опорных сил продолжают измеряться и в процессе строительства, и даже во время уже эксплуатации сданного в пользование здания. И если данные не соответствуют расчетным, то проводится упрочнение грунта.

– Жуть!

– А что делать? Представляете, что будет, если здание, в высоту с полкилометра, неожиданно упадёт?