Дорога к золотой воде

Дорофеев В.

– Чё ты тут вякаешь?! – с полуоборота завелась подвыпившая дама.

– Харе на грубость нарываться! – рявкнул Изотову один из урок.

Клавдия, вместо того, чтобы разрядить обстановку, ни с того ни с сего набросилась на Андрея.

– Ты что, ишак, в моей квартире права будешь качать? – вызывающе сказала ему она.

Бедолаге ничего не оставалось делать, как утихомириться.

– Да я… – выдавил он из себя, – Я ничего. Налейте мне ещё, пожалуйста.

Изотову налили полный стакан водки, и через некоторое время пред его глазами всё поплыло. Пьяному его взору открылась нечто невообразимое: двое подвыпивших урок укладывают Клавдию на мятую кровать и раздевают её. Та не сопротивляется, наоборот, становится

податливой и даже постанывает от удовольствия. Всё это зрелище поражает несчастного Андрея до мозга костей, ведь ему подобного внимания законная супруга не оказывала. Он пытается приподняться, но чья-то сильная рука вдавливает его обратно.

– Сиди, хмырюга. Только вякни попробуй – кишки выпущу! – слышится Изотову зловещий чей-то голос.

Рядом раздавались сладострастные стоны второй женщины.

По утрам Андрей приходил на работу в подавленном состоянии. Удивлённые коллеги по цеху молча смотрели на Изотова. Ещё недавно они завидовали этому счастливчику, а теперь он словно горем убитый.

– Андрей, на тебе лица нет. Что случилось? – спрашивала его мастер Марья Сергеевна. – Что с тобой?

Но Изотов молчал, он не знал, что отвечать.

А застолья продолжались… Клавдия отбирала у мужа всю зарплату, а также пенсию, оставляя тому лишь на мелкие расходы. Почти все деньги Андрея пропивались женой и её приблатнёнными друзьями. Она совершенно не оказывала Андрею внимания, он был ей абсолютно безразличен. Изотов хотел было уже подавать на развод, но неожиданно Клавдию арестовали по очередному уголовному делу.

Во время одного застолья подруга Клавдии неожиданно поссорилась с одним из урок. Тот схватил женщину за волосы и ударил лицом об стену, завязалась пьяная драка. Клавдия Нестеренко (свою фамилию при заключении брака она не меняла) схватила со стола нож и буквально изрешетила им обидчика своей подруги. На теле убитого оперативники насчитали десятки колото-резаных ран. Во время побоища Андрей едва успел унести ноги. Квартиру Клавдии опечатали, и Андрей был вынужден возвратиться обратно к своей матери. Она долго писала Андрею из колонии письма, умоляла простить её, слёзно просила Изотова приехать к ней на длительное свидание, клялась, что по возвращении они начнут новую счастливую жизнь. Однако Андрей ей больше не верил, и каждое письмо от жены оставалось без ответа.

Несмотря на пережитое несчастье, Андрей не озлобился, а, наоборот, готов был любому из своих товарищей по несчастью прийти на помощь в трудный момент. После работы мужчина посещал, как уже было сказано выше, общество инвалидов, где надеялся с такой же, как он, Богом обиженной девушкой снова вступить в законный брак.

Вот и возвращался Изотов поздним зимним вечером немного подвыпивший, повеселевший. Он решил пройти закоулками. До дома оставалось недалеко, но вдруг Андрей услышал из тёмного угла слабые призывы о помощи и зловещий хохот нескольких молодых парней. У него защемило сердце. Струсить, бежать, лишь бы спасти собственную шкуру, – нет уж, хватило тогда, когда он ещё жил со своей непутёвой женой. А сейчас не дождётесь!

Он приблизился к подворотне, из которой доносились крики, и сразу увидел жертву насилия. Это была Вера Сорокина – маленькая хрупкая девушка из того же общества инвалидов, в которое он ходил. А трое негодяев, пьяно хохоча, вовсю глумились над несчастной.

– Эй, молодчики, – выкрикнул Андрей, – повернулись ко мне! И оставили девушку в покое. Живо!

– Это кто там чего-то пропищал? – отозвался один из хулиганов. – Или мне послышалось? Вовчик, нас, кажется, кто-то посмел оскорбить.

Один из парней шагнул навстречу мужчине, остальные двое и не подумали отпустить бедную девушку, продолжая над ней издеваться. Изотов понял, что переборщил в обращении, но отступать было поздно.

– Отпустите девушку, ребята, по-хорошему.

Голос

его дрогнул, он вмиг протрезвел, предчувствуя беду. А между тем ублюдок, как в замедленной съёмке, подходил к нему, скаля зубы, подобно разъярённому зверю. Андрей был физически крепок, но неуклюжесть мешала ему в поединке. А сдаться, пойти на попятную, он не мог, да и поздно уже. Его вызов был принят, теперь осталось лишь проверить, кто кого. Изотов вспомнил: «Лучший способ защиты – нападение», и решил первым ринуться в атаку. Но едва замахнувшись, Андрей почувствовал, что молодой волчара опередил его. Ударив в челюсть, а затем – ногой ниже пояса, он повалил бедолагу на снег, потом ещё добавил – по рёбрам. Двое других, бросив девку, присоединились добивать Изотова. Однако Андрей, каким-то чудом собрав все силы, двумя руками ударил одного. Послышался хруст переломанной кости тазобедренного сустава. Дикий крик поверженного парня напугал остальных. На шум сбежались люди, приехала милиция и скорая помощь. Стражи порядка скрутили Андрея и запихнули его в милицейский «газик». Неожиданно в машине ему стало плохо. До приезда в оперативную часть он не понимал суть происходящего. Когда его доставили в кабинет на допрос, он с недоумением посмотрел на сыщиков.

– В чём меня обвиняют, я же потерпевший! – прокричал Андрей. – Я защищал себя и девушку-инвалида. Это меня жестоко избили, а вы смеете… – Изотов не договорил.

Один из оперов, схватив его за шиворот, выпалил ему:

– Ты чё сказал, сука?! Это ТЫ кого-то защищал? ТЕБЯ кто-то бил? Может, тебя ещё и изнасиловали? Какая девка, дебил? Это ты её насиловал, а молодые ребята пытались заступиться за неё. Это ты, козёл, покалечил одного из них. И только тебя, пьяного гада, смогла задержать наша доблестная милиция. Это тебе придётся ответить за содеянное, и ты за всё ответишь, гнида. И всё подпишешь. Понял, да?!

– Я отвечу, – запинаясь, выдавил Изотов. – Я тебе отвечу за всё сейчас.

– Не тебе, а Вам, крыса! – рявкнул опер и ударил Андрея по рёбрам. – Стрельцов, в клетку его, быстро!

В комнату вошёл конвоир. Кое-как подняв бедного инвалида на ноги, он молча увёл его. Неизвестно сколько пробыл этот несчастный в одиночной холодной камере. Ему не делали перевязок, не оказывали медицинской помощи, в которой он, естественно, нуждался. Всё тело болело от побоев, Андрей задыхался от мучительного кашля. В лёгких словно скопилась какая-то жидкость, внутри свистело и булькало, а он, бедолага, мог только лежать на животе, лишь изредка с трудом подымаясь на ноги.

Наконец его вызвали. Андрея провели по коридору в комнату для допросов, где его ждал следователь. Изотов тяжело опустился на привинченную к полу табуретку.

– Что, дружок, приболел малость? – издевательским тоном спросил блюститель закона.

– Я инвалид, – прохрипел Андрей. – Незаконно задержанный вашими сотрудниками.

– Вот как? – следак нарочито состроил удивлённую гримасу. – Вы видали его? Он инвалид, да ещё незаконно задержанный. Совершать преступление – как чуть, вы инвалиды, здоровье у вас плохое, понимаете ли. На законы сетуете. Ну, ничего, мы сейчас быстро всё уладим.

Следователь резко нажал на кнопку звонка. В комнату явились двое амбалов в униформе.

– Ну что ж, надо провести воспитательную работу с ним. Не понимает по-хорошему.

– Я всё понял, – тихо проговорил Изотов.

– Фамилия, имя, отчество, год рождения, место работы? Да не интересует меня ваша инвалидность, отвечайте по существу! В каком месте, будучи в нетрезвом виде, вы пытались совершить насильственный половой акт над гражданкой Сорокиной Верой Юрьевной, 27 лет, прежде чем за неё вступились молодые ребята, дети уважаемых в нашем городе людей? Чем и как вы нанесли тяжелые телесные повреждения одному из них? Оказали сопротивление работникам милиции… Ведь вы не будете отрицать этого, так, гражданин Изотов?