Дорога китов

Лоу Роберт

Гейр вышел из подпола с двумя ящиками. Первый был наверняка тот, который требовался Эйнару, - толстый, украшенный шишкой размером с человеческую голову. Другой был более плоским; Гейр поднял его и перевернул. Он был усеян цветным стеклом и имел огромную застежку, которую Гейр с легкостью оторвал, прикусил и с восхищением объявил:

– Серебро.

Потом, к моему изумлению, ящик раскрылся на две половины, и зашуршало множество плоских пластинок. Гейр переворачивал их снова и снова, а я смотрел, широко раскрыв

рот - что твоя лошадь с отвисшей губой.

– Он заполнен пластинками, - удивился я.
– На них краска, да еще какие-то звери и птицы.

– Это книга, - терпеливо объяснил Иллуги Годи, а Гейр хмыкнул.
– Христианские монахи такие делают. Это их священные писания. Вроде рун.

Чепуховина, презрительно подумал я. Руны вырезают на камне, или на дереве, или на металле - иначе как они сохранились бы? Гейр вырвал одну пластину, чтобы показать мне, как эта штука - книга - работает, и я услышал, как один из людей в буром, тот, что с серебряными волосами, застонал.

Стейнтора интересовали вещи поважнее, и он раздраженно ворчал совсем из-за другого.

– Стало быть, никаких женщин?

– Христианские священники не якшаются с женщинами, - сообщил Иллуги Годи, и Стейнтор бросил на него тяжелый взгляд.

– Херня. Раньше я трахал баб в этих христианских домах.

– Те женщины - христианские жрицы, - терпеливо объяснял Иллуги.
– Но они не водятся с мужчинами.

– Хватит, - вмешался Эйнар, хлопнув Стейнтора по плечу.
– Все равно, пахать здесь свежие борозды нет времени, и никто не потащит с собой женщин. И зачем вы здесь? Или я не велел собрать всех этих бурых в одном месте?

Словно в ответ, воздух раскололо тяжелым гулким ударом, за ним последовал другой. На мгновенье все опешили, потом Эйнар заорал:

– Колокол! Проклятый колокол!..

Гуннар Рыжий первым вломился в чулан в дальнем конце под башней.

Непокорный человек в бурой рубахе продержался достаточно долго, чтобы еще раз потянуть за веревку, прежде чем удар Гуннара размазал его зубы, кровь и мозги по противоположной стене. Колокол прогудел еще дважды - будто призрак того человека все тянул за веревку, - после чего замер и смолк.

А люди в храме - оружие наизготовку - стоят, не зная, чего еще ждать, губы облизывают. Стейнтор, сознавая, что вся тревога по его вине, пожал плечами, как бы извиняясь, торопливо склонился под гневным взглядом Эйнара и выбежал на поиски.

Эйнар в ярости ухватил толстый ящик, велел двум варягам взять остальное, потом повернулся к Кетилю Вороне и Ульф-Агару, дернув подбородком в сторону сгрудившихся бурых.

– Убейте их, потом быстро к воротам. Теперь придется спешить.

Я вышел, оборачиваясь, - Валкнут нетерпеливо вытолкал меня за дверь. Послышались крики.

Снаружи молча толпилось Обетное Братство. Ни одна постройка не была подожжена,

звон колокола помешал, и кто-то сказал, что надо бы это сделать, но Эйнар возразил, что слишком много времени уйдет на то, чтобы развести огонь.

– Они пойдут за нами!
– рявкнул он.
– Возвращаемся на «Сохатого» - и быстро!

Гейр и Стейнтор побежали вперед, а он повел нас быстрым шагом, почти рысцой. Было уже совсем светло, но пасмурно, моросил дождь. Я заметил, что птицы трещат, как безумные.

Мы были на полпути к кораблю, может, и ближе, спускались по склону с красным папоротником, когда нас настигли.

Скапти, отдувающийся позади, вдруг завопил и указал назад. Все остановились и обернулись - темные на коричневом и серо-зеленом, появились всадники, гнавшие лошадей по спутанным папоротникам и утеснику.

– Вершина холма, линия - в три ряда!
– рявкнул Эйнар.
– Шевелись!

Пусть Обетное Братство спотыкалось и задыхалось, но свое дело они знали. Все - кроме меня.

Они выстроились в три ряда: те, кто в кольчугах - впереди, копейщики вторыми, все остальные - сзади. Эйнар, проходя перед передовыми, увидел меня.

– Защищай Валкнута, юный Орм. А ты покажи им, с кем они имеют дело.

Валкнут развязал ремешки, и ткань, свернутая на его копье, развернулась - стяг. Белый с черной птицей. Я понял, внезапно вздрогнув, что это Стяг Ворона. Я буду сражаться под Стягом Ворона - как в саге.

У Валкнута в свободной правой руке - топор.

– Стань слева от меня, Убийца Медведя. Ты - щит, которого у меня нет!
– рявкнул он.

Я кивнул. Гейр и Стейнтор стояли с той же стороны - по левому крылу. На другом конце занял место Скапти - там хватало места для размаха его длинной данской секиры.

Эйнар усмехнулся, утирая капли пота из-под края шлема.

– Это не конница. Пешие на конях. Нынче не придется биться с конниками в кольчугах, нас ждет всего-навсего встреча с толстобрюхой дружиной какого-то местного богача.

Я увидел, как всадники спешились, заметил, что большая часть их в коже и имеет щиты, копья и секиры. Как и мы.

Один из них, в кольчуге и голосистый, заставил своих построиться тремя рядами - опять же как мы. Их было много, наверное, человек на двадцать больше, чем нас, и они обошли нас с краев. Засвистела секира - это Скапти на пробу размахнулся, определяя, докуда достанет.

Сеяла морось, все пропитывая насквозь. С нас капало, мы ждали среди папоротника и вереска.

Эйнар стряхнул дождь с глаз и хмыкнул, глядя на людей внизу. Они не спешили подходить к нам, и тут Эйнар подошел к Скапти. О чем-то они потолковали, потом Скапти просто бросил свою секиру и вынул более тяжелый из тех двух мечей, что были у него, тот, который он называл «Щитодробителем». Эйнар встал позади нас.