Дорога мёртвых
Шрифт:
— Велиор, — тихо промолвила она, нарушая тишину. — Расскажи мне о своей семье.
— Это не интересно, — поморщился эльф.
— Твои родители ведь тоже тёмные маги? Они призыватели теней? — Лиза видела, что он не желает развивать этот разговор, отгораживается от неё тонко натянутой завесой отчуждения, но остановиться не могла. Ей хотелось узнать о нём как можно больше.
— Лизабет, — он бросил на неё короткий взгляд и ещё больше нахмурился, понимая, что говорить всё-таки придётся. — Ладно, слушай.
— Не надо, — теперь уже она в свою очередь разозлилась на себя и потянулась, чтобы коснуться
— Это короткая история, в ней нет ничего захватывающего, — эльф придвинул к себе блюдечко, в котором оставалась примерно треть заплывшей потёками почти прозрачного воска свечи, сухо щёлкнул пальцами над фитильком, и тот вспыхнул синеватым пламенем. — Я родился в триста двадцать третьем, когда война с людьми была в самом разгаре. Мои родители были одними из Хранителей, они воевали в Пределе. Всё раннее детство я провёл среди пограничников и жриц, а после меня отправили в Дорифис, городок неподалёку от Фэита, нашей столицы. Там жил мой дядя.
Девушка замерла, глядя, как сумрачный огонёк трепещет и тянется к рукам Велиора.
— Дядя взялся за моё воспитание всерьёз. Учителя, дурацкие уроки танцев и пения, этикет. Мечтал, что устроит меня в королевский дворец или в храм Ньир, но я всегда тосковал по родителям, ждал их возвращения и не желал с ними расставаться. Когда мне было четырнадцать, я сумел проскользнуть за матерью в портал и попасть на собрание старших призывателей. Мне, разумеется, крепко влетело за эту выходку, но зато меня наконец начали обучать магии. У меня появились настоящие друзья в Гильдии, появился смысл в жизни, и это были вовсе не поклоны и дипломатия, как мечтал дядя.
— Что-то случилось потом, да? — тихо спросила Лиза, припомнив, что эльф уже упоминал, как Гаэлас и её мама Сония спасли Велиора из сумрака.
— Наше укрытие обнаружили искатели, — глухо сказал он. — Оно располагалось на стороне людей, и люди генерала Гвинты раскрыли его местонахождение. Некоторых они убили сразу, моих родителей увезли в Железную крепость. Хотели узнать от них, где находятся другие наши убежища.
— Они убили их? — хотела помочь девушка, видя, как тяжело даются магу слова.
— Почти… — прошептал он. — Мама не дождалась спасения всего несколько часов, она умерла на руках у отца. Его спасли Солнечные стражи, которым удалось обманом пробраться в крепость.
— Я никогда не слышала, чтобы Солнечные стражи нарушали законы! — удивлённо прошептала Лиза.
— У капитана стражей Эдвина Сандберга была веская причина, чтобы нарушить закон, — улыбнулся вдруг Велиор. — Пленного эльфа он обменял в замке Хранителей на человеческую девушку, которая принадлежала некроманту Гаэласу.
— На мою мать! — воскликнула Лиза. Маленький огонёк взвился вверх, озаряя говоривших голубоватым сиянием, и эльф поспешно провёл над пламенем рукой, приводя его к первоначальному виду.
— Теперь ты понимаешь, почему нужно было выслушать всё от начала и до конца, — он помолчал, давая девушке время на то, чтобы полученная информация немного улеглась в её голове. — В том, что я сижу перед тобой, я обязан твоим родителям. В том, что мой отец остался жив — капитану Сандбергу. Говорят, все маги, связанные с сумраком, так или иначе связаны и друг с другом. В нашем случае так и есть.
— Это удивительная история, —
Эльф хмыкнул и подтолкнул пальцем пробку от глиняной бутыли с элем:
— Мы с отцом в ссоре, и вряд ли когда-нибудь сумеем помириться. Не хотел ни слышать о нём, ни рассказывать… И не проси, я не стану, это слишком личное. Всё, что я мог тебе открыть, ты услышала, Лизабет. Извини.
Лиза кивнула и сочла нужным промолчать, но и спустя много долгих минут, когда они неторопливо покончили с трапезой и допили остывший эль, разговор никак больше не клеился. Вежливо поблагодарив Велиора, девушка хотела подняться из кресла, но обнаружила, что все её силы куда-то испарились. Он ведь говорил, лунный эль восстанавливает силы, а не отбирает последние их остатки. Пламя свечи дрожало, кружевные тени ложились на стены и потолок, глаза начали закрываться сами собой.
— Что происходит? — прошептала девушка и удивилась. Её голос доносился будто бы откуда-то издалека.
— Так и должно быть, — из той же туманной дали ответил ей эльф.
Она почувствовала, как её подхватывают на руки и куда-то несут, хотела спросить что-то ещё, но голова сама собой опустилась на плечо Велиора, и сознание ускользнуло от Лизы, превратилось в светящуюся точку посреди бесконечной туманной долины.
Глава 20.1
Впервые за проведённые в Академии несколько дней Лиза проснулась с необыкновенно ясной головой, выспавшаяся и отдохнувшая. Лениво потягиваясь в уютной постели, она сначала никак не могла сообразить, что изменилось. Определённо произошли какие-то перемены, потому как она испытывала лёгкость в теле и воодушевление, о которых успела позабыть с тех беззаботных времён в Фоллинге, когда ещё не знала, что ждёт её после выпускных экзаменов. Улыбаясь, она разглядывала свой уютный уголок, и всё казалось ей по-домашнему тёплым, уже привычным. Стопка школьных тетрадей с закладками из засушенных стебельков ромашек, любимая синяя кружка с луной и звёздами — подарок от Фреда, прихваченный из дому, высохшие панталончики на крючке, мягкий свет дня, рассеянно проникающий сквозь мелкие ячейки ширмы, которой было отгорожено спальное место. Казалось, даже мрачные тени, нарисованные на обрывках пергамента, готовы были обернуться милыми и добрыми существами. Сейчас они выглядели как нахохлившиеся грязные котята с хвостиками-верёвочками. Лиза спустила на пол ноги и в недоумении приникла к ширме. Свет дня? Что?!
Воспоминание о вчерашнем вечере вдруг захлестнуло её огромной волной, швырнуло в пучину охватившего стыда и волнения. О, боги, Велиор принёс её сюда на руках, сонную! А до этого — крепко держал в объятиях возле окна, больно вцепившись пальцами в живот и грудь. Лиза помнила, как на теле наливались синяки после его хватки, как резко он выговаривал ей за неосмотрительность. Как потом они сидели в его гостиной, ели эльфийский сыр и пили эль, как встречались их взгляды и расходились вновь, потому что смотреть на будущую студентку Велиору было нельзя, и он помнил об этом. И всё же заботливо укутал в одеяло, отнёс в кровать.