Дорога мёртвых
Шрифт:
Графиня поднялась из-за стола. Её тёмно-зелёное платье строгого покроя идеально подчёркивало островатые плечи, небольшую грудь и тонкую талию. Воротник-стойка наполовину скрывал изящную шею, рукава мягкими воланами покрывали запястья — никаких украшений или декольте, но всё же было в ней что-то такое, что не скрыли бы и пять слоёв плотной непроницаемой ткани. Она оставалась удивительно молода в сорок один год, и это вызывало неоднозначные слухи и толки. Более того, она умела одним лишь взглядом или жестом оставить в душе неизгладимое впечатление, не обладая при этом и толикой магии. Магистр хорошо понимал, что хочет заполучить Лукас, и также понимал,
— Ты думаешь, — тихо сказала она, измеряя шагами гостиную, — что я поступаю эгоистично, верно? Наши предки поклялись защищать Трир до последней капли крови, мы — эти последние капли, дети двух древних родов, потомки основателей города, мы остались одни, и вместо того, чтобы сделать всё, что в наших силах, мы сопротивляемся. Мы запираем ворота и вновь готовимся к осаде.
— Твой брак с герцогом не спасёт город, нет смысла терзаться угрызениями совести, — Тэрон отставил бокал. — Лукас пожелает установить здесь свои порядки, закрыть Академию, вымести поганой метлой полукровок и оборотней, открыть ворота Ордену, разрушить святилище Ньир, а в придачу к этому иметь неограниченный доступ к твоему телу. Если ему удастся на тебе жениться, Трир всё равно не останется прежним. Ты будешь заламывать руки и смотреть, как то, что тебе дорого, разрушают, а обломки скидывают в пропасть. Днём. А ночью ты станешь жалеть о том, что добровольно… дала ему ключ от городских ворот. Не мучай себя. Ты уже отказала ему, это свершившийся факт. И мы уже имеем его последствия.
Он заметил, как она едва заметно вздрогнула. В стенах графского замка даже тёплым летним вечером было весьма прохладно. Агата стояла неподвижно, разглядывая старинную гравюру на стене. Эта угольно-серая застывшая фигурка с великолепной осанкой аристократки не имела ничего общего с женщиной, которую магистр сжимал в объятиях в спальне всего лишь час назад. Внутренне усмехнувшись, Тэрон подумал о том, что по своей сути люди — те же самые оборотни, и лишь отсутствие возможности обрастать по ночам шерстью и с воем бегать по лесам заставляет их придумывать всё более и более жестокие способы истребления оборотней настоящих. Тех, кому недоступный для людей дар выдан богами изначально. Тех, кто, по мнению людей, такого дара не заслужил.
— Ты прав, — медленно обернувшись, сказала графиня. — Ордену и Высшему совету нужно ответить вежливо.
Она приоткрыла дверь и отдала команду дежурившему за дверью стражу. Магистр Тэрон глубоко вздохнул и опустил глаза, догадавшись:
— Есть и другие способы, — прошептал он. Агата присела на подлокотник кресла, коснулась его головы нервно дрожащей рукой. Тэрон поймал её пальцы. — Я имел в виду совсем не это. Говоря о вежливости, я подразумевал вежливость. Письмо. Согласие на их визит.
— Не надо обвинять меня в неискренности, — графиня обхватила его голову и заставила поднять на неё взгляд. — Орден отнял у меня всё. Мужа. Неродившегося сына. Надежду. Пока я жива, я не позволю никому отобрать у нас этот город.
— Ты лишь даёшь отсрочку неизбежному, — тихо сказал мужчина. — Они всё равно явятся сюда.
— Пусть будет так — отсрочка. Но кому-то она спасёт жизнь, Тэрон! О своей собственной жизни я давно не беспокоюсь.
Дверь бесшумно отворилась и вошёл, неслышно ступая, невысокий лесной эльф. Неуловимым движением он отбросил капюшон с забранных в хвост светлых волос и выжидающе посмотрел на графиню. Взгляд его серо-стальных внимательных глаз не выражал ни интереса, ни учтивости, лишь спокойное
— Гонец из Ордена остановился в трактире «У серой белки», что держит старый Монс. Завтра утром он явится в замок за моим ответом.
Она замолчала. Эльф двинул плечом, едва слышно произнёс:
— Остановка сердца, ночной приступ удушья, яд?
Графиня помотала головой в задумчивости:
— Нет. Я напишу ответ, и пусть он покинет город с чувством выполненного долга. Пусть отъедет от стен Трира подальше, туда, где на тракт выходят дикие звери.
— Понял, — убийца тихо поклонился.
— Иди, — Агата поднялась и коротким движением обняла эльфа, прикоснувшись губами к его остроконечному уху. — И береги себя, умоляю.
— Да, ваша светлость, — эльф стоически вынес эту небольшую фамильярность, хотя Тэрон прямо-таки кожей чувствовал, как не по нраву были хладнокровному душегубу проявления людской нежности.
— Отвратительный тип, — сказал магистр, как только за убийцей закрылась дверь.
— Вовсе нет, — Агата снова села рядом и мелкими глотками отпила кроваво-красное вино из бокала Тэрона. — Бедный мальчишка, не знавший материнской ласки, только и всего.
— Убийство ни в чём не повинного курьера отвратительно по своей сути, — возразил магистр, уже не скрывая раздражения.
— Это забота о нашем выживании! — воскликнула Агата. — Это та самая отсрочка, о которой мы только что говорили.
— Я говорю не о тебе, — хмурился Тэрон. — О нём, твоём ручном эльфике. Он убивает тех, на кого ты указываешь. Не задумываясь. Без сожаления. Как… как инструмент без души. Ему плевать, кому резать глотку, он даже не интересуется мотивами!
— И что? — графиня откинула голову, потеряв ещё одну шпильку. Её точёный образ терял свою строгую неприкосновенность: один за другим ещё два длинных вьющихся локона отделились от причёски и легли на спину. — Любой солдат идёт в бой и убивает врагов по приказу своего генерала. Если бы мой эльф мучился совестью всякий раз, когда нужно действовать, то мои кости давно бы лежали в родовом склепе во внутреннем дворе замка.
— Смерть одного убитого стрелой в спину мальчишки из Ордена не утолит твоей печали, — сказал магистр, потянувшись к её волосам и расправляя их по плечам.
— Не утолит, — согласилась Агата. — Но Вольдемар Гвинта тоже когда-то был мальчишкой на службе у Солнечных стражей и путешествовал из города в город, доставляя секретные послания. Возможно, если бы кому-то хватило решимости выпустить ему в спину стрелу, мир был бы теперь другим.
— Мир людей нашёл бы тысячу других предлогов, чтобы развязать войну, — Тэрон обнял женщину и коснулся губами её волос. — Вы не можете жить без войн.
— Тебе пора, — напомнила графиня, мягко отстраняя его и поправляя платье. — И не забудь, что ты обещал в следующий раз прийти с Велиором и вашей новой ученицей. Кстати, они уже познакомились?
Он усмехнулся:
— Я уже предупредил Лизабет о том, чтобы она держала руку на пульсе, когда общается с нашим обаятельным алхимиком. Хотя тут же понял, что мои нравоучения были излишними. Никаких шансов.
Графиня вскинула брови:
— Девушка настолько некрасива?
Тэрон прищурился, с трудом подбирая нужные слова. Это был тот случай, когда с человеческой женщиной следовало быть особо аккуратным в выражениях, и этой тонкой дипломатической науки оборотню было не постичь и за сотню лет.