Дорога на малолетку
Шрифт:
— О, а ты че здесь? Ты ж простыл, домой хотел пойти.
— Да мы вон, «фиксы» вставляли Дону, на стройке, — кувнув за спину, сказал Виталий и присел рядом с ним на корточки.
— И че, Дон теперь фиксатый будет? — поинтересовался Димон, но видно было, что думает он о чем-то другом.
— Да он одну только вставляет, вот здесь, — Виталий показал, на какой именно зуб надевает коронку Дон. — Так, поблатовать, говорит.
Димон промолчал. Видно было, что он очень взволнован чем-то, и все время поглядывает на дверь тира. Виталий заметил это и, сильно чихнув, осторожно спросил:
— Ну че там? Стреляете уже?
—
— Ну винтовки-то хоть там есть? Или на учебных тренируетесь, как на уроке? — поинтересовался Виталий, следя за руками друга и его поведением.
Димон как-то странно промолчал, даже отвернувшись. Но понятно было, что он думает, что именно ответить. Посмотрев на дверь тира, он повернулся к Виталию и вдруг с сильным волнением заговорил.
— Там к военруку, оказывается, друзья его приходят иногда, пострелять. Офицеры действующие, служили вместе с ним. Они со стволами, с «Макарами». Щас походу стрелять там будут, в тире. Вот бы у них ствол дернуть. Даже если заметят, можно попробовать убежать.
— Да как ты у них, выхватывать, что ли, будешь? — сильно засомневался Виталий. — Они ж тебе его не дадут пострелять. А че, «марголинов» нету там еще пока?
— Не, нету. Но хули этот «марголин» по сравнению с «Макаром», — как-то мечтательно ответил Димон и вздрогнул.
Из тира раздались сильные хлопки выстрелов, и стреляли явно не из мелкашки, это было ясно по звуку выстрелов. Димон подскочил и, выкинув недокуренную сигарету, быстро пошел по направлению к клубу.
— Стрелять начали. Я щас, погоди, посмотрю только, — полуобернувшись на ходу, бросил он второпях и быстро скрылся за дверью.
Виталий поднялся и быстро побежал к стройке, постоянно оглядываясь на ходу. Димон выглядел так взволнованно, что были серьезные опасения, что он действительно сейчас может выхватить у кого-то из офицеров пистолет и побежать. Тогда, погнавшись за ним, сразу увидят и Виталия. И тогда, уже независимо от того, догонят Димона или нет, достанется и Виталию, и еще как достанется. Могут и посадить за соучастие, и никак не докажешь, что не знал об этом.
Пролезая дыру в заборе, Виталий не заметил приближающихся с другой стороны Дона с Вратским, так как почти постоянно смотрел назад, не увидит ли там бегущего Димона и погоню за ним. Только когда Дон тронул его за плечо, уже встрепенулся и увидел обоих друзей. Дон улыбнулся, сверкая уже свежевставленной «фиксой», и сказал:
— Да мы уже все, вылазь назад.
Виталий вылез обратно в дыру и стал с опаской смотреть в сторону столовой. Парни вылезли вслед за ним и Дон опять вывел его из оцепенения, обходя его и хлопнув по плечу.
— Ну пойдем. Че ты? Задумался стоишь…
— Погодите, Дон, — остановил Виталий обоих друзей и, постоянно поглядывая на столовую, показал в сторону старого корпуса и сказал. — Пошли лучше этой дорогой.
— А че такое? — удивился Дон и оглянулся назад, куда постоянно смотрел Виталий, но никого там не увидел.
— Ну там щас военрук же клуб ведет стрелковый, увидит нас, на х…й надо, — сказал Виталий первое, что пришло в голову.
— Ну и х. й с ним, пусть увидит, — равнодушно ответил Дон.
Идти другой дорогой означало давать лишний круг вокруг примыкающего к училищу предприятия, и дорога удлинялась на несколько сотен метров. Поэтому
— Пошли так, Дон, — настойчиво говорил он. — Это вам по х. й, а мне нет. Увидит военрук, что у меня волосы уже отросли, начнет вые…ываться опять.
— Щас же не урок НВП, Виталя, — возразил Вратский, оставаясь на месте.
Но Виталий решительно продолжал идти в другую сторону, ведя за собой Дона, который уже не упирался.
— Да пусти. Хули ты меня держишь? — засмеялся Дон и, когда Виталий выпустил его руку, обернулся к Вратскому и позвал: — Да ладно, пошли так. Прогуляемся.
— Вот вы гоните, пи…дец, — недовольно ответил Вратский, но все же отправился за ними, хоть и явно неохотно. Догнав их, он посмотрел на улыбающегося Дона и спросил с усмешкой. — Ты теперь постоянно будешь лыбу давить?
Они оба засмеялись, светя своими свежевставленными коронками. Виталий тоже улыбнулся за компанию, но сам при этом настороженно оглянулся назад. Там по-прежнему никого не было видно. Но шаг он на всякий случай прибавил, заставляя и друзей идти быстрее.
Простая простуда оказалась болезнью. Виталий целую неделю пролежал дома, и поначалу было очень плохо. До такой степени плохо, что не мог не то что есть, но и думать ни о чем не мог. Температура и жар действовали, казалось, не только на тело и его состояние, но и на сам мозг. Поэтому первые дни ему было вообще ни до кого. И только в последние два дня жар спал и температура тоже стала постепенно приходить в норму. Теперь он уже начал интересоваться, как и что происходит в жизни, и, самое главное, хотелось сильно узнать, что там у Димона. Почему-то где-то в глубине души хотелось, чтобы у него получилось выкрасть или хотя бы убежать с пистолетом и убить Жеку именно на этой неделе, пока сам Виталий лежал в постели. По крайней мере, у него было бы надежное алиби, так как он всю неделю был дома и никуда не выходил. В этом случае его не стали бы таскать в милицию, как возможного соучастника. Вот только произошло ли то, в чем могло бы быть это соучастие, он не знал. И спросить об этом было не у кого.
— Мам, Димон точно не приходил? — спросил Виталий у матери, когда она принесла ему поесть в его комнату.
— Нет, он вообще не приходил все эти дни. Другой парень приходил, на третий день где-то, но я его не пустила, потому что ты вообще плохой тогда был, — ответила мать и поставила поднос на тумбочку.
— А кто приходил? Как выглядит? — уже живо поинтересовался Виталий.
— А такой, крепкий такой, светленький, — попыталась как-то по-своему описать мать, — давай градусник.
— Светленький или рыжий? — переспросил Виталий, достав из-под мышки градусник и отдавая ей.
Мать ненадолго задумалась, как будто вспоминая, как выглядел приходивший, и неуверенно ответила.
— Ну не то чтобы прям так рыжий, но да, светлый такой. Зуб у него еще золотой вот здесь, сбоку, вверху, я заметила.
Виталий немного подумал, и вспомнил, что перед тем, как он слег, Дон вставил коронку. Он выдохнул и произнес:
— А-а, ну понял тогда, кто это.
Мать посмотрела температуру на градуснике и сказала, выходя из комнаты: