Дорога Смерти
Шрифт:
В комнату вошла Тори. Быстро оценив ситуацию, она накинула куртку на оголённое плечо Алекс и повернулась ко мне:
— Я поквиталась с псевдопроповедником. Но прежде я узнала, что в городе нет ни одной женщины: половина сбежала, когда он приобрел власть со своей бредовой проповедью о женщинах ада, другую половину они перебили — сожгли, как ведьм на костре. Также с той половиной, что сбежала, ушло множество мужчин — здесь остались пара-тройка десятков, но многие погибли от голода и болезней. Еще я узнала, где находится берлога этого фанатика.
Дом оказался в пятнадцати минутах ходьбы от места резни. Все это время я нес Алекс на руках: ей становилось хуже, на лбу появилась холодная испарина. Тори пнула хлипкую дверь, ногой выбивая замок. Я снова уложил Алекс на кухонный стол. Тори вывела Леона в другую комнату.
Через минуту она вернулась с бутылкой китайской водки. Я вопросительно вскинул бровь. Тори пожала плечами:
— Я немного попытала женоненавистника, прежде чем отправить в ад, которого он так боялся, вот он и выдал мне свои небольшие секреты.
Тори подошла к Алекс. Приподняв ее, она поднесла горлышко бутылки к губам Алекс:
— Давай, детка, выпей. Тебе это нужно — вместо обезболивающего. Выпей как можно больше.
Алекс сделала пару глотков и тут же закашлялась. Немного отдышавшись, она снова сделала несколько глотков, которые пошли уже легче. Так Тори споила Алекс четверть бутылки. Зеленые глаза Алекс пьяно загорелись, она хихикнула и повелительно махнула мне здоровой рукой.
— Давай, Эйтор, приступай, я готова. Не впервые мне прижигать рану, — пробормотала она заплетающимся языком.
У кого-то завтра, помимо боли в руке, будет жуткое похмелье… И «не впервой прижигать рану»? Интересно… Этого она мне не рассказывала, хотя я замечал на ее левой кисти шрам от ожога. Выясню подробности позже.
Накалив лезвие ножа докрасна, я подошел к Алекс. В ту секунду, когда я заглянул в ее глаза, затуманенные алкоголем вперемешку с болью, я понял, что не смогу сделать это собственными руками. Я передал лезвие Тори:
— Давай ты прижигай, а я буду удерживать Алекс: непроизвольно она все равно начнет сопротивляться.
Алекс подняла отяжелевшие веки и взглянула на меня с мольбой:
— Пожалуйста, дай мне что-нибудь закусить. Я не хочу, чтобы мои вопли слышал Леон, он испугается.
Я обежал кухню взглядом, но ничего путевого не обнаружил. Расстегнув пряжку ремня, я вытащил ремень из шлевок своих джинсов и, сложив его в два слоя, дал прикусить его Алекс. Она благодарно кивнула. Тори уже во второй раз нагрела лезвие ножа и, обильно полив на рану Алекс водкой, отчего малышка вздрогнула и сжала зубы, поднесла лезвие к ране. Я оседлал Алекс и пригвоздил ее запястья к поверхности стола.
— Будь сильной, малышка, — прошептал я и поцеловал её в висок.
При первом же прикосновении Алекс выгнулась и завизжала сквозь сжатые зубы. Через секунду она обмякла и потеряла сознание, что было к лучшему. Комнату наполнил запах горелой кожи, отчего меня замутило;
Как бы ни было нам удобно в этом доме, я не смог оставаться в нем дольше, чем следовало. Согласовав этот вопрос с Тори, мы пришли к единому решению убираться отсюда. Но прежде я обчистил дом фанатика, а Тори вышла за пределы дома, чтобы найти что-то полезное там. Среди того, что я прихватил, было две бутылки виски «Jack Daniel’s» и одна бутылка текилы. Ну и, конечно, то, что осталось от китайской водки. Тори вернулась через полчаса с новым охотничьим рюкзаком, забитым чем-то до краев. Подхватив бесчувственную Алекс на руки, я пошел к выходу. Мы выбрались из этого проклятого городка быстрее, чем вошли в него.
Мы устроили лагерь в трех часах пути от города. Алекс глубоко спала; Леон, вымотанный скорее морально, чем физически, тоже отключился, едва я расстелил ему спальник. Как только я убедился, что с Алекс все в порядке, я присел рядом с Тори у костра. Протянув руку, я несильно надавил на колено ее правой ноги, на которую она прихрамывала. Тори дернулась и втянула воздух сквозь сжатые зубы:
— Ты чего творишь, Эйтор?!
Я передвинулся и встал перед ней на колени:
— Твоя нога повреждена. Дай мне посмотреть, что у тебя там.
Тори, как я и ожидал, заупиралась, уверяя, что это всего лишь ушиб, ничего более. Не слушая её причитаний, я задрал штанину её широких брюк. Её колено распухло; несомненно, был ушиб, но еще, помимо этого, была выбита коленная чашечка. Я поднял взгляд на Викторию:
— Тори, надо вправить колено, иначе через день-другой ты не сможешь ходить. Но я не знаю как…
— Я знаю, Эйтор. Просто следуй моим инструкциям, и все у нас получится. И надо будет немедленно перетянуть колено бинтом. У нас ведь остались бинты?
Я кивнул и придвинулся ближе к тёте:
— Говори, что делать.
Тори проинструктировала меня. Я сделал все, как она говорила, но тем не менее, когда я делал последний рывок, чтобы коленная чашечка встала на место, Тори вскрикнула. Я перепугался, что сделал что-то не то, и тут же отнял свои руки от ее ноги:
— Только не говори, что я сделал хуже, Тори.
Я с тревогой посмотрел в её серо-голубые глаза. Тори усмехнулась. Её лицо побледнело, а над верхней губой появилась испарина.
— Все нормально, ты сделал все как надо, просто это не очень-то приятно. Теперь перетяни мне ногу, и я, пожалуй, вздремну.
— Только не вздумай терять сознание, тетушка, — тихо произнес я, бинтуя её ногу.
— И не собиралась. Мне просто нужно отдохнуть.
Алекс проснулась глубокой ночью. Я сидел у костра, когда услышал её тихие стоны. Я незамедлительно подошёл к ней. Она приподнялась, опираясь на здоровую руку, и я тут же уложил ее обратно:
— Лежи, не нужно вставать. Скажи, что тебе нужно, и я принесу.