Дорога в бесконечность
Шрифт:
То, что было потом, с точностью до вздоха - "А-х!" - соответствовало ее ожиданиям. Небольшой гористый остров с густыми зелеными лесами, прямыми аллеями, ведшими прямо к белоснежному дворцу, за ним - цветник, в котором, насколько Мати могла видеть, царила роза, но были и другие цветы всех красок и оттенков, огромные и совсем маленькие, точеные, они, по большей части безымянные, сплетались в причудливый узор - вышивку. За цветником был сад, переходивший в лес, и горы, горы, до небес...
Среди зелени то там, то тут мелькали осколки скал цвета обоженного кирпича, ветер доносил веселый звон ручьев. Слетая с вершин скал водопадом, они пугливым зверьком поспешно юркали под покровы лесов, исчезая в них.
А
Ей подумалось: "Вот было бы здорово спуститься к этому солнечному озеру, посидеть в густой траве на берегу... " Так она и собиралась поступить, но не успела - ее сердце острой иглой пронзил страх, душа заметалась, затрепетала, вспомнив с совершенно ясностью другое озеро.
"Тот сон, о городе демонов...
– она прикусила губу. Мати страстно хотела его забыть, но никак не могла.
– Ну почему я должна вспоминать о нем вновь и вновь?!
– она была просто в отчаянии. А затем, задумавшись, нахмурилась.
– Вот интересно... Я ведь сняла браслет Эрры. И, несмотря на это, продолжаю все помнить. Даже лучше, чем когда бы то ни было. Обычно я быстро забываю сны, а тут... Они даже кажутся отчетливее яви. Так почему же Курунф не имеет надо мной власти? Потому что я и в самом деле богиня? И если другим он исполняет мечты, забирая память, меня же просто перенес в мой край? Еще бы, кому, даже если это демоны, захочется связываться с богиней снегов! Себе дороже!" - она звонко рассмеялась, закружилась, танцуя в потоках воздуха. На душе у нее вновь стало легко и свободно.
Мати вновь была совершенно счастлива, потому что считала себя победительницей. Солнце припекало, ветерок шептал, что-то тихо-тихо на ухо. Ее вдруг разморило, захотелось спать. Глаза начали сами собой закрываться. Девушка широко зевнула, мотнула головой, прогоняя дремоту, но эта внезапная сонливость никак не желала уходить.
"Устала я, - она с трудом сдержала новый зевок.
– Весь день на ногах... А сколько событий, приключений... Просто голова кругом идет! Так что... Ничего удивительного... Тем более, - она повернулась в воздухе, поудобнее устраиваясь, легла, словно на невидимое облако... Впрочем, и без него ей было вполне удобно, - на крыльях ветра так хорошо... Не живешь - грезишь..." - ее глаза начали слипаться, рука потянулась к щеке... Перекатившись на бок, девушка поджала колени к груди, сворачиваясь в клубок...
"Н-е-ет!
– она поспешила отогнать сон.
– Это не правильно - спать на крыльях ветра. Ветра - они ведь неугомонные баловники. Вечно снуют над землей, что-то придумывают... Еще унесут меня куда-нибудь не туда..."
Ей совсем не хотелось проснуться над бескрайним морем с землей, потерявшейся где-то по другую сторону горизонта. Можно и не найти пути назад. А девушке было слишком хорошо на этом острове, чтобы она согласилась покинуть его навсегда. Конечно, можно было бы заговорить воздушных духов. Но, поскольку воспоминания сна не покинули ее, караванщица не чувствовала себя готовой снова прибегать к помощи заговора.
"Мало ли что..."
Да, решила она, лучше, раз уж она не может обойтись без сна, устроиться спать на мягкой облачной кроватке во дворце или где-нибудь в густой травке, в тенечке. Так привычнее... И безопаснее...
"Только сперва вернусь во дворец..."
И она полетела назад, бурча себе под нос:
– И почему так всегда: получаешь некий дар, о котором прежде только мечтала... нет, даже не мечтала... хотя, конечно, мечтала... в общем, получаешь дар - и вместе с ним, так, в нагрузку - целую повозку всяких разных проблем и забот!
А потом она уснула. И ей снился прекрасный сон. Будто она - Хранительница города, молодая, красивая, могущественная
"Какой замечательный сон!" - подумала Мати, проснувшись. Она не спешила встать с постели, нежась на мягких подушках, прикрыв глаза и растянув губы в блаженной улыбке. Продлевая мгновение, она стремилась сохранить в памяти каждый миг этого сна. И не важно, что, стоило немного задуматься, и сладкая греза стала бы видеться совсем не такой радужной, а, скорее, глупой, наивной... Какая Хранительница? Чародейка из сказки - может быть, наделенная даром легендарной эпохи - когда-то она мечтала ей стать. Но только не обычной Хранительницей, горожанкой, обреченной никогда не покидать границ своего оазиса, не видя снегов пустыни, живя пусть в золотой, но все-таки клетке. А Хранитель из ее сна... Да каким бы могущественным он бы ни был, разве могла бы она променять бога солнца, повелителя небес на какого-то смертного? Но этот сон... В нем она впервые не чувствовала себя одинокой.
Сон закончился. Опять наступила явь. Жизнь закружила ее, не давая опомниться, задуматься, время полетело вперед, словно на крыльях ветра, в порывах которого мелькали на крошечные снежинки, а ночи и дни, сменяя друг друга быстрее, чем Мати могла заметить это...
Как-то раз она вновь оказалась на берегу озера. Не то чтобы она туда собиралась. Все случилось совершенно случайно. Перелетая с одного конца острова на другой, она залюбовалась крошечной птичкой с красочным, многоцветным оперением и последовала за ней, когда та начала опускаться вниз. У кромки воды птица исчезла, так что Мати, как ни старалась, не могла ее отыскать. Во время этих поисков взгляд девушки совершенно случайно упал на спокойную, зеркальную гладь озера, и она увидела...
Длинные, распущенные волосы струились, спадая волной с плеч, словно солнечные лучи катились по снежным барханам. Смуглая кожа, даже темнее, чем у Шамаша, большущие синие глаза в обрамлении длинных черных ресниц... Знакомые и, вместе с тем, совершенно чужие, они глядели на мир с задумчивой грустью взрослой женщины, которой было о чем сожалеть - безвозвратно минувшем, потерянном, не исполнившемся. И ни искорки задорного блеска наивной и веселой юности, у которой все было впереди, и даже самое невероятное казалось возможным... А еще Мати разглядела морщинки: у глаз, у носа, на лбу. Правда, еще совсем тоненькие, едва различимые, но все же...
– Великие боги! Это не я, это не могу быть я!
– вскричав, она в ужасе подняла к лицу руки, взглянула на них, только теперь заметив, как изменился цвет кожи, которая стала суше и тоньше, в общем - старее.
Пальцы быстро пробежали по щекам, в то время как глаза с нараставшим ужасом следили за отражением. И когда Мати увидела, что незнакомка в озере повторяет все ее движения, Мати похолодела.
"Но как я могла так измениться! Я... Ведь я выгляжу старше Сати! Сколько же прошло времени? Сколько я уже на этом острове?"
Она спрашивала себя, но сама боялась услышать ответ, бежала от него.
– Нет!
– Мати резко взмахнула рукой и что было сил стукнула по озерной глади, разбив водяное зеркало на множество осколков, заставив трепетать их, крошиться еще мельче, еще, пока, наконец, не перестала видеть свое отражение даже в самой крошечной капли воды. Потом, мокрая от летевших во все стороны брызг, тяжело дыша, она отодвинулась от кромки воды, села прямо на песок, не заботясь о том, что может испачкаться, и, подтянув ноги к груди, уткнувшись подбородком в колени, замерла с залитым нездоровым румянцем щеками, полным слез глазами и дрожавшими губами.