Дорога в бесконечность

Суренова Юлиана

– Дочь огня, согрей дыханье

Талисмановым мерцаньем,

Вспомни холода жестокость,

Не спеши ему до срока

Вверить душу. Сердце грустью

Как водой омой, отпустит

Демон пусть тебя, во граде

Оставайся, бога ради.

Старик слышал его голос, но даже не пытался разобрать слов. Он сосредоточился на своем заговоре, более всего на свете боясь сбиться, понимая, что они и так идут на огромный риск, произнося два заклинания одновременно. Слова могли слиться, замениться, перетечь из одного заговора в другое, вместо того чтобы защитить людей, навлекая на них опасность. Но, с другой

стороны, иного выхода у них не было - только так можно было изгнать демона, не причинив вреда тому, кто был в его власти, а что кто-то там есть, раб не сомневался.

– В жаре пламени, в оковах,

Нерушимых. Властью Слова,

Что дано небес владыкой,

Справедливым и великим,

Заклинаю: сгинь бесследно,

Лишь черты коснешься света!

Последнее слово его заговора прозвучало одновременно с последним словом заклинания, которое читал Хранитель. На мгновение над землей нависла тишина, которая была жуткой, вся пропитанная страхом, как грязная одежда запахом пота. Она стояла, густая как туман, и тяжелая, словно каменный свод, возложенный на человеческие плечи. И еще в ней было что-то нереальное, заставлявшее думать, что все происходящее - не часть яви, а картинка кошмарного сна, который, волей повелительницы сновидений, пришел одновременно к троим смертным.

А затем тишина вдруг оборвалась звуком, таким резким и сильным, что от него заложило уши. Толи крик, толи рев, он, казалось, шел со всех сторон, наполняя собой воздух, усиливаясь с каждым новым мгновением, оглушая.

Лампа затряслась в руках старика.

– Великие боги, - прошептал он, увидев, как закипела в ней огненная вода. Бурля, она поднималась все выше и выше, тесня белое дыхание демона до тех, пока тому было больше некуда отступать. И тогда две силы столкнулись. Лампа разлетелась на осколки, каждый из которых был меньше снежинки.

"Сейчас мир развалится на части!" - Ла всем телом припал к земле, ища у нее защиты.

Но все вдруг стихло. Оборвался рев. Остатки лампы, вместо того, чтобы брызнуть огнем во все стороны, упали вниз, покрыв землю инеем, который растаял во власти теплого городского дня быстрее, чем сад успел его запомнить.

– Все?
– рывком сев, спросил Ла, которому, стоило страху уйти, стало стыдно за мгновенную слабость, бросившую его в грязь.
– Демон ушел?

– Да, парень, - кивнул старик. Бывший жрец и сам не особо верил, что у него получится. Но другого объяснения произошедшему он не видел. На мгновение его взгляд задержался на ладонях, которые покрывал серый пепел.
– Демоны бездны, - в полголоса выругался он, поспешив очистить руки.

– А Мати? С ней все в порядке?

– В порядке - вряд ли, - донесся до него хрипловатый голос Хранитель.
– Но она осталась в городе...
– затем, вдруг замолчав, он закрыл глаза.

– Хозяин, - сорвавшись со своего места, старый раб поспешил к нему, опустился рядом на колени, не спуская взгляда взволнованных глаз с руки мага, покрытой глубокими ожогами - язвами с серыми мертвыми краями, - я сейчас...

Трясущимися пальцами он достал из-за пазухи маленький глиняный кувшинчик.

– Не совсем то лекарство, которое нужно...
– бормотал он себе под нос.
– Но пока сгодится... Это надо же додуматься: держать волос демона голой рукой! ...Ничего, ничего, я справлюсь и с этим. Все заживет.

Шрамы, конечно, останутся. Но это не страшно. Главное, чтобы пальцы сохранили подвижность...
– его губы шептали, а руки действовали, покрывая раны мазью. Лишь старательно забинтовав кисть мага, он остановился.
– Все, готово. ...Хозяин, в караване я сделаю лучше...

– Достаточно того, что есть, - он поднял голову, огляделся: - Вот что...
– его взгляд остановился на сыне Лиса и Лины.
– Парень, постарайся отыскать девочку. Это не просто - она может быть где угодно, с одинаковой вероятностью в храме и на приграничье.

– Я постараюсь!
– кивнул Ла. Он был полон решимости и ни на мгновение не сомневался, что выполнит приказ Хранителя. "Надо будет позвать остальных. И выпросить у отца оленя. Верхом будет быстрее... Во всяком случае, иначе до приграничья придется добираться целый день... Кто-то поскачет, кто-то пойдет в храм, кто-то будет рыскать по улицам... Ладно, разберемся!"

– Если тебе нужна будет помощь друзей, - маг словно почел его мысли, - позови их. Но ничего не рассказывай. Просто скажи: нужно найти девочку. Незачем кому-то еще знать, что здесь произошло. Я не хочу, чтобы ее наказали за то, в чем она, в сущности, не виновата.

– Конечно!

– Ты тоже перестань думать о наказании.

– Я...

– Ты ни в чем не виноват. Все, что произошло, случилось по воле Губителя. Это снимает всякую вину с тех, кто стал невольным орудием в Его руках. Потому что человек не может сопротивляться воле небожителя.

– Но...
– юноша болезненно поморщился. Так то оно так. Но Губитель не коснется невинных. И если Он обратил на них с Мати Свой взгляд, значит...

– Все, Ла, - не дал ему ничего больше сказать Гор.
– Остальное потом, - он не отказывался отвечать на вопросы, просто давал понять - сейчас для них не время.
– Ступай... Лигрен, - Гор перевел взгляд на раба, - возвращайся в караван.

– Хозяин, что я должен делать?

– Молчать. Никому ни слова. Даже если от тебя будут требовать ответа, - сказав это, он поднялся с камня.

– А...
– в глазах раба читался вопрос: "И это все? Но... Я могу помочь! Я многое знаю, и..."

Почувствовав это, маг негромко добавил:

– Ты понадобишься позже.

Погасшие было глаза лекаря тотчас вспыхнули радостью. С губ сорвался вздох облегчения: он мог быть полезен!

– Вот что... Парень, - окликнул он успевшего отойти на несколько шагов юношу, - меня не будет некоторое время. Если кто-то станет спрашивать, скажи, я пошел в храм. Мне нужно поговорить с Хранительницей города.

– Но мы... Завтра караван уходим в снега...?
– Ла и сам не знал, что вкладывал в эти слова - вопрос или утверждение. С одной стороны, так должно было быть, но с другой - то, что сказала Мати... Не могла же она придумать все это!

– К тому времени я вернусь.

Глава 7

Никогда еще она не чувствовала себя такой свободной - от печалей, забот, обязанностей... Все заменил совершенный в своей чистоте покой, а город, оставшийся внизу, там, куда сыпались ледяные искры, выбиваемые из пустоты копытами снежного духа, представлялся всего лишь рисунком на куске бумаги, который можно свернуть в свиток и убрать в сундук, до других времен.