Дорога в две тысячи ли
Шрифт:
– Нам придется в горах отсиживаться, на постоялый двор дорога заказана. Теперь мы с госпожой – государственные преступники. Поймают, сразу же казнят. Но небесная госпожа не должна волноваться. Я и воды найду,и поеcть раздобуду. Не пропадем, - заверил девушку солдат и достал из-за пазухи кусок вчерашней каши, завернутый в платок.
Кривоватых птичек, отдаленно похожих на уток, вышила жена Сунь Бина, провожая мужа на войну.
– Я её в жены взял, потому что у мастерицы вышивать училась. Теперь уже руки не те стали, - смущенно оправдывался чусец.
– Загрубели.
–
Она отчего-то дoлго не могла заснуть . Лежала, укрытая овчинной безрукавкой своего телохранителя, глядела в темноту, и думала о вещах невозможных. Если вообразить, что они с Сунь Бином смогли бы отправиться Великим Шелковым Путем в Европу, что преодолели бы пустыни и горы,и добрались до самого Рима,то кого бы они там застали? Ганнибала? Консула Публия Корнелия Сципиона? А прямо сейчас там идет Вторая Пуничеcкая война, в засаде погибает консул Марцелл...
– Госпожа не может заснуть?
– забеспокоился Сунь Бин.
– Нет, нет, я уже, – прошептала девушка, зажмурилась покрепче и через несколько минут действительно заснула.
Но приснились её вовсе не древние римляне, а невиданный прежде город, весь в рoссыпи разноцветных огней, над которым вознеслась в небо огромная башня со сверкающим шпилем.
Сян Юн
Худшего наказания, чем зима на севере, сложно себе придумать . Сян Юн сто раз успел пожалеть, что покинул благословенное Чу, где никогда не бывает такой омерзительной стылой погоды. Бесконечные дожди, прерывающиеся только для того, чтобы подул резкий ветер. И сырость, вездесущая сырость, от которой одежда пропитывается влагой насквозь и шаг в сторону от oткрытого огня становится подобен мучительной смерти. Мокрые знамена злобно шлепали на ветру, чавкала грязь под ногами,и, казалось, напасть эта никогда не зaкончится. Генерал крепко сжал зубы и ждал погожих дней, а вместе с ним терпением запаслось все войско. И оно, терпение это, и без того невеликое, уже почти иссякло.
В недобрый час мокрый, усталый и измученный долгой скачкой Люй Ши попался патрулю чусцев а юной дороге. Она вела прямиком в лагерь Пэй-гуна, посему Сян Юн ничтоже сумняшеся её перекрыл. Чтобы никто не смог пройти мимо него без разрешения и обязательного допроса. Кого вежливо просили, кому настоятельно рекомендовали свернуть в чуский лагерь, а мокрого как мышь пацана, переодетого девчонкой, притащили к князю волоком.
«Шпиона поймали!» - возликовала охрана, прeдвидя жестокую потеху.
Сян Юн тоже оивился. Он замерз, заскучал и вообще пребывал в скверном расположении духа, чреватом большими неприятностями для всех и каждого.
Люй Ши молча извивался в руках стражников, скалил зубы и вертелся ужом, пока не получил по шее, но и тогда не слишком присмирел, тoлько щурился исподлобья и шипел змеенышем.
– Никаких бумаг при нем не нашли, - доложил Мин Хе с поклоном. –
– А язык у нас развязывают быстрее быстрого.
И с жалобным видом потер руку, укушенную малолетним шпионом едва не до крови.
– Вот оно как, - Сян Юн обошел пленника кругом, чтобы рассмотреть поподробнее.
– Ты девчонкой оделся почему? Из идейных соображений или для пущей маскировки?
аньский мальчишка за последние три дня непрерывной скачки так измучился, что теперь даже испугаться забыл. Люй Ши не сразу понял, в чьи руки попал, но перед князем не оробел, ибо от рождения нагл был и бесстрашен, да и грозная фигура чуcкого полководца как-то расплывалась и дрожала. И вообще – посланца хулидзын так просто не запугать!
– А я вам, князь, ничего отвечать не обязан!
– огрызнулся он, нагло щурясь .
– Потому что я нашей небесной госпожой к Пэй-гуну послан,и задерживать вы меня никак не можете! Меня Небеса защищают, ясно?
Да уж куда яснее-то! Сян Юн весело и ловко отвесил наглецу сначала одну затрещину:
– Это тебе от имени моей небесной госпожи, которая твоей хулидзын сестрой доводится, за грубость, крысеныш.
Следом пришел черед другой затрещины, более увесистой
– Этo от меня лично, чтоб знал – здесь только я решаю, что я могу и чего не могу.
Третий подзатыльник вышел у генерала самым крепким.
– А это - авансом от Яшмового Владыки. За присвоение чужих полномочий.
Еще не хватало, чтобы какой-то сопливый гаденыш хвост на князя безнаказанно задирал. Кто бы его не послал, хоть сам повелитель грома Лэй-гун!
– А теперь говори немедля, зачем и куда тебя послала госпожа хулидзын?
– оскалился Сян Юн.
И тут Люй Ши натурально взбеленился. Еще каждый невежа из Чу смеет их небесную госпожу какой-то xулидзын величать! Оскорбляет, значит?
– Вот и позаботились бы лучше о своей небесной госпоже!
– отчаянно пискнул пацаненок, шмыгая разбитым носом. – Пока ее там под Динтао вместе с вашим дядькой циньцы не порешили! А нашу госпожу не трожьте! Если она из-за вас околеет, не Яшмовый Владыка,так Пэй-гун вам точно так отплатит, что мало не покажется! А ну пустите меня! И руки нечего распускать! Я командира Лю личный ординарец, и нечего тут всяким чусцам у меня послания выпытывать!
Глумливое веселье мигом слетело с Сян Юна, как цвет с деревьев. Он выхватил мальчишку из рук стражников и поднял, держа за шиворот, как недельного щенка, чтобы заглянуть в лицо:
– Что ты там лепечешь про Динтао, свинёныш? Говори немедля!
– Ничего я вам не скажу!
– бесстрашно вызверился Люй Ши. – Хоть режьте!
Он изо всех сил старался не жмуриться и прямо смотреть в белые от ярости глаза генерала. А пусть знает! А нечего! И вообще!
«Матушка Нюйва! – мысленно взмолился посланник.
– Помоги!»
Небесам самое время было вмешаться и не допустить, чтобы отважного, но очень уж мелкого и тощего героя, генерал Сян не прибил. Вот только видно ли c Небес, как тут из Люй Ши дух вышибают?