Дорога в Эсхатон
Шрифт:
– Много?
– В данном случае недели три. Так вот, прибываю я на солнце и говорю, здравствуй, Друг, давно тебя не видел, соскучился. А он для встречи может быть, с другого конца вселенной пришёл, хорошо ли получится?
– Да, нездорово. Пап, а я с Другом смогу общаться?
– Ну и вопрос! Думаешь, я на него ответить могу? Теоретически в тебе есть часть от части Друга, которая мне досталась при общении с ним, но даёт ли она тебе право на, скажем так, дружбу, я не знаю. Жизнь покажет, сынок, ответы придут.
– Или не придут?
–
– Ну, уж нет, какой теперь сон?!
*****
Спать они легли далеко за полночь, поэтому неудивительно, что Артём, которого Проквуст утром еле добудился, в машине тут же сладко уснул. Георг спокойно и без лишних вопросов добрался до знакомого холма и подогнал машину ближе к кустам, почти под крону сосны, с которой прошлый раз разговаривал. Он вышел, тихо прикрыл дверцу машины и осмотрелся. Судя по ощущениям, его прежнее пребывание здесь никого не обеспокоило, да и посторонних следов на тонком слое дорожной пыли не нашлось. Проквуст повеселел, это хорошее начало. Он подошёл к сосне, положил на ствол обе ладони и погрел его своим огнем.
– Ты уж не подведи и на этот раз, - зашептал он, - ладно?
– Пап, ты чего с деревом обнимаешься?
– Не обнимаюсь, а договариваюсь.
– Как это?
– удивился Артём.
– Откуда я знаю?! Попросил вежливо, и всё.
– Ты что, всерьёз думаешь, что сосна тебя слышит?
Проквуст улыбнулся и пожал плечами.
– Эх, молодость, всё-то ей по полочкам разложи. Тебе что, жалко?
– Да, нет, пожалуйста, - засмущался сын, - просто странно как-то.
– А то, что я тебе вчера рассказывал, не странно?
– Сдаюсь! Готов сыграть с сосной в шахматы.
– Зря шутишь. Ты, например, знаешь, что в слоях пространства дольше всего из живого остаются деревья?
– Да?! Ничего себе! А почему?
– Знаешь, сынок, поищи на некоторые вопросы ответы самостоятельно, ладно? Будет чем заняться в жизни. Давай-ка, хватай с заднего сидения свой рюкзак и держи меня за руку, нечего время терять.
Они вышли на площадку призрачного Баальбека. Он огляделся, здесь ничего не изменилось, да и меняется ли здесь что-то? На Артёма пространственный переход произвел впечатление, он крепко вцепился в руку отца и изумленно смотрел по сторонам.
– Здорово! Пап, это что?
– Скорее где.
– И где?
– Где-то между параллельными мирами, сынок.
– Здорово! А как это место называется?
– Давай будем звать его туманной площадкой.
– Здорово!
– прошептал Артём в очередной раз.
– Артём!
– Что?
– Перестань повторять одно и то же слово!
– А, извини. Пап, значит, это Баальбек?
– Скорее его пространственная тень.
– Как это, тень?
– Сын, нет у меня на всё ответов! Ну, что, идем дальше?
– Пап, подожди, видишь, там, на колонне надпись.
– Надпись? Я ничего
– Зато, я вижу. Пап, я быстро, посмотрю и назад!
– крикнул Артём уже на бегу.
– Вот мальчишка, - проворчал Георг, глядя вслед. Делать было нечего и он направился за сыном.
Только теперь Проквуст заметил, что колонны стоят не на краю храмовой площадки, как в 'нормальном' Баальбеке, а посредине и почему-то не имеют нижних постаментов, буквально вырастая из каменных блоков. Артём уже стоял возле крайней левой колонны и водил пальцем слева направо, видимо вычитывая какой-то текст. Георг уже удивился: что мог здесь читать его сын?! Он подошёл и с изумлением уставился на выбитые на колонне строчки клинописи. В голове щёлкнуло: текст, язык шумерский.
– Пап, помоги, я не вполне понимаю смысла.
– Что значит, не вполне?! ... Артём, тебе доступен смысл этих слов?!
– Да, - сын оглянулся на отца и виновато улыбнулся.
– И ты все эти годы молчал?!
– Угу. Это мой секрет. Особенный кайф был в школе: всегда отличные отметки.
– Артём, но откуда в тебе это?!
– Это мне дракон подарок сделал. Я нашу встречу смутно помню, но слова об обещании подарка ясно помню. И ещё помню свою обиду, за то, что он этого обещания не выполнил. Уже много позже я понял, почему понимаю разные языки и даже ирийский, хоравский, арианский и межгалактический.
– Ого! Ну, Чар!
– усмехнулся Проквуст.
– Со мною он не был таким щедрым, некоторые языки пришлось самому добывать. А я-то тебя ирийскому языку обучаю, успехам твоим радуюсь!
– Так ведь приятно поболтать на родном языке?
– Приятно, только дураком теперь себя чувствую. Кстати, сын, но как же ты умудрился не проболтаться и даже вида не показать, а?!
– Не знаю, пап, прикольно было. Это же мой подарок, правильно?
– Ну, конечно.
– Вот я его и приберёг себе. Ты уж прости.
– Прощаю, - усмехнулся Проквуст.
– Так что тебе в тексте не понятно?
Артём повернулся к тексту.
– Здесь написано: 'Только люди допускаются за эти колонны. Только чтящий Ахура-Мазду способен словом творить дело и поразить приспешников Ангра-Маиньи'. Пап, о ком здесь речь?
– Я кое-что почитал об огнепоклонниках. Насколько я помню, Ахура-Мазда это главный бог шумеров и его проповедовал Заратуштра, а Ангра-Маинья - типа демона зла.
– Теперь понятно, - Артём собрался шагнуть мимо колонн.
– Стой!
– строго крикнул Проквуст.
– Запомни, спешка нужна при....
– Пап, я понял, жду.
Георг закрыл глаза и мысленно выплеснул из себя волну света. Она пронеслась через колонны, попрыгала над беспорядочно лежащими каменными глыбами и большими осколками колонн и утонула в окружающем тумане. Вроде бы опасности нет. Проквуст открыл глаза и с удивлением встретил восторженный взгляд сына.
– Пап, ну, ты гигант!
– Ты что-то видел?
– А то! Ты как полыхнул голубым светом, он как рванет вперед! Супер!