Дорога в Эсхатон
Шрифт:
– Георг, или говори всё начистоту или я папе звонить не буду!
– Хорошо, Леночка, сдаюсь и прошу великодушного прощения.
– Значит, ты всё-таки что-то замыслил?!
– Замыслил. Понимаешь, те осколки, которые я спрятал в провале нельзя на Земле оставлять.
– Так ведь ты же их надёжно захоронил?
– Да, но это временная мера. Тьма в арианских осколках точит их и рано или поздно выйдет наружу, разрушая всё вокруг.
– И что ты придумал?
– Без космитов я ничего не смогу сделать, а арианцев привлекать
– Ты понимаешь меня?
– Понимаю, и на счёт арианцев поддержу, только зачем тебе моя семья?
– Прости, ты должна учесть, что я вынужден сказать тебе...
– Что сказать?!
– Елена испуганно прижала к груди руки.
– То, что в твоей мачехе есть арианский жучок.
Георг замер, настороженно всматриваясь в лицо жены. Та задумчиво склонила голову набок, словно прислушиваясь к своему внутреннему состоянию.
– И это всё?
– А разве этого мало?
– удивился Проквуст.
– Да, нет, - пожала плечами Елена, - просто ты меня как-то не удивил. Я боялась, что с папой что-нибудь не так.
– С папой у тебя как раз всё в порядке: он просто хороший человек.
– Просто? Ты же говорил у него врождённая сверхчувствительность?
– Я и сейчас повторю, только это не мешает ему быть хорошим человеком.
– Георг, спасибо, мне приятно за папу, а про Марту зачем рассказал? Лучше бы я не знала.
Они помолчали.
– Лена, у меня сложилось впечатление, что твой папа к Марте очень нежно относится.
– Пожалуй, даже слишком. Георг, хватит юлить, говори прямо: что тебе нужно?
– Сущий пустяк, Леночка, - Проквуст вынул из кармана бархатную коробочку, в глазах жены блеснул огонёк интереса.
– Это что?
– Это колье.
Георг достал из коробочки украшение и подвесил на руку. На толстой золотой фигурной цепочке покачивалась иссиня-чёрная бляха, окруженная вязью платинового узора с россыпью бриллиантов. При покачивании по её черноте иногда пробегал еле уловимый зелено-голубой оттенок.
– Ой, какая прелесть!
– воскликнула Елена.
– Это мне?
– Тебе, любимая.
Елена сняла с руки колье, принялась его рассматривать, прикладывать к груди.
– Ты надень.
– Но она к этому платью не подходит!
– Тебе не понравилось?!
– Что ты, Георг, прелестное колье! Оригинальное и богатое. Это что, новый итальянский дизайн?
– Ну, в какой-то мере, да.
Елена вдруг замерла. До неё дошло, что колье это продолжение их прежнего разговора. Она решительно протянула колье мужу.
– Забирай.
– Но почему?
– Не хочу носить на себе всякие скрытые видеокамеры.
– Леночка, да ты что?! Это просто колье! Я тебе всё объясню.
– Хорошо, - Елена убрала от мужа руку с колье, - говори, только честно.
– Леночка, всё дело в этой чёрной бляхе, она точная копия детали с арианского корабля.
Проквуст
– Да, очень похоже.
– В том-то и вся задумка.
– Так, и что я должна делать?
– Надеть, когда приедет Марта и посмотреть, как она отреагирует.
– И всё?!
– Всё! Клянусь!
– Хорошо, звоню папе.
*****
Андрес Кукк и его жена Марта приехали через три дня. Проквуст даже удивился, что всё произошло так быстро, но поразмыслив, подумал, что визиты к богатым родственникам всегда желанны. Смесь любопытства и зависти является мощным мотиватором.
Проквуст прохаживался в зале прилёта и размышлял. Марта и Кукк были загадочной парой, ведь они были такими разными: Кукк - тёплый и добрый, а Марта - холодная и равнодушная. По рассказам Елены, её отец и мачеха никогда не ссорились и даже почти не спорили, как такое возможно? Георг покачал головой и посмотрел на Елену, которая напряжённо вглядывалась в толпу, в её левом глазу неожиданно блеснула слезинка, она смахнула её платочком, оглянулась на мужа.
– Георг, ты их не видишь?
– Леночка, почему ты так волнуешься? Никуда они не денутся, видимо багаж ожидают.
– Да, да, наверное, багаж, - кивнула Елена.
– Марта всегда возит с собой целый чемодан косметики.
– Чемодан?!
– удивился Проквуст, но Елена его уже не слышала.
Так случилось, что Марту он видел всего несколько раз и то лет шесть назад. Проквуст пытался вспомнить лицо своей неродной тёщи, но в памяти всплывало лишь белое пятно. Он поёжился, мысль о Марте почему-то вызвала неприятные ощущения. Георг усмехнулся: лучше уж думать о Кукке.
Кукка Георг узнал сразу, хотя тот заметно изменился. Прежде его полная фигура и округлое лицо с крупными глазами навыкате излучали добродушие, уверенность в себе, а теперь, даже издали, он, словно потух. Похудел, плечи опустились, волосы поредели, лицо покрылось паутиной морщин. От него веяло грустью и увяданием, а когда-то он буквально искрился жизненным оптимизмом.
Тесть увидел дочь и помахал им рукой. Проквуст махнул в ответ и глянул на Елену: она прижимала ладони к груди, и печально улыбалась, не сводя глаз с отца.
– Леночка, что с твоим папой?
– прошептал Проквуст.
– Постарел, да?
– отозвалась Елена.
– Постарел?
– Проквуст запнулся.
– Нет, что ты, просто я давно его не видел.
Мысленно он уже решил, что тестя нужно срочно обследовать. Кукк подошёл вплотную.
– Хелена, доченька моя!
– Папа, здравствуй!
Отец с дочерью обнялись и Елена вдруг заплакала. Из-за спины Кука показалась стройная фигура зрелой дамы, тщательно следящей за своим внешним видом. Марта благосклонно кивнула Проквусту и несколько манерно улыбнулась.