Дорога в неизвестность
Шрифт:
– Ах ты, гадёныш малолетний,- зашипел Антон.
Пацан, довольный тем, что получил возможность говорить, собирался заорать, но я резко приставил ему ко лбу пистолет.
– Даже не вздумай,- я демонстративно взвел курок.
– Дяденька, - из глаз пацана полились слёзы, - не забирайте нас на завод. Или меня заберите, отпустите брата. Мы одни у мамки, она не переживёт. Пожалуйстааааа.
Слезы хлынули ручьём, я невольно сглотнул, вспоминая Элину. Интересно, что теперь происходит в Центре? Что рассказали про нас? Наверняка сказали, что мы погибли на переправе. Нет тела – нет дела.
– Успокойся,- я убрал пистолет за спину, продолжая одной рукой держать второго паренька, который, судя по всему, потерял сознание от страха.- Сейчас мой друг тебя отпустит, ты при этом не будешь орать и не попытаешься сбежать. Договорились?
– Хор… рош… шооо.
Я кивнул Бесу, тот убрал руку, и малец получил свободу, оставшись стоять на своём месте. Молодец, мелкий вроде, а за слова отвечает, даже себя предложил вместо брата, значит, понятия чести есть. Хорошим человеком вырастет.
– Мы не с завода. Мы из Центра. Нас отправили на завод, чтобы наладить связь, но все пошло не так, поэтому нам пришлось спрятаться в гараже, который обстреляли злые дяди.
Пацан посмотрел с недоверием.
– Ну не думаешь же ты, что мы расстреляли столько патронов, чтобы выманить вас двоих,- закатил я глаза.- Как звать?
– Саша.
– Слушай Саша, нам очень надо убраться отсюда и поскорее, через час начнёт светлеть, и я уверен, что те, кто здесь был, вернутся. Вы в плавнях живёте? Как добрались сюда?
– На лодке.
– Тогда бегом к ней, уходим все вместе.
Пацан опять посмотрел недоверчивым взглядом.
– Бес, отдай ему свой ствол, пусть это будет знаком наших добрых намерений.
– А если он шмальнет в нас?
– Бес с готовностью подыграл мне.
– Ты не вынуждай его и не шмальнет. Надо бы брату твоему рот завязать, а то придёт в себя, начнёт орать на всю округу.
Второй, словно услышав, тут же проявил себя, но я зажал ему рот.
– Посмотри, мы отдали твоему брату пистолет. Если что, он может выстрелить. Сейчас я отпущу тебя и отдам свой. Нам с товарищем нужно срочно покинуть это место, да и вам тоже, хотя бы потому, что родителей до инфаркта можете довести своим отсутствием.
Вложив в руку второго свой пистолет, я медленно отпустил его. Только второй почувствовал свободу, как резво ретировался к гаражу и, подняв пистолет, направил на меня.
– Сашка, держи на прицел этого, уходим. Не верю я им.
– Помолчи, Рома. Если бы они хотели что-то сделать, то явно не отдали бы нам своё оружие. И, я думаю, мы уже были бы на заводе. Выходите первыми и идите прямо.
Мы послушно вышли из гаража и направились в сторону леса. Через сто метров сзади послышалось перешептывание, и Рома, обогнав нас, пошёл впереди. Небо потихоньку начало сереть на востоке, а в голове всплыли строчки старой песни: «Скоро рассвет, выхода нет». Выход есть всегда. Даже сейчас приходится идти, зная, что если пацану что-то покажется не так, он может выстрелить. Брат бы, может, и не смог, а этот задумываться не будет. Дорога перешла в лес с зарослями колючей ежевики. Первый, рассмотрев тропинку, двинулся впереди, потом Бес, я и второй пацан. Тропинка почти до конца шла через колючие кусты. Не знаю, специально потащили они нас через колючку
– Становитесь спиной друг к другу,- приказал Саша, направив на нас оба пистолета.
Стало как-то не по себе от вида этого грозного мальчонки, даже осознавая, что выстрелить у него не получится. Рома закончил со связывание и отошёл в сторону, глядя на нас. Связал, конечно, абы как – через десять секунд манипуляций верёвка ослабла. Стоило немного потянуть за один из концов, и она развязалась бы совсем. Но делать этого мы не будем по одной простой причине - нельзя терять билет к свободе, щедро подаренный нам свыше. Пацан дёрнул стволом на лодку, и мы, как два краба, бочком подошли к ней и с трудом забрались внутрь. Пару минут они пытались столкнуть лодку в воду, в итоге Роме пришлось залазить уже из воды. Я был уверен, что сделал он это нарочно, чтобы таким образом скрыть обмоченные штаны.
Лодка плыла по воде между торчащих из неё деревьев, пока между ними не показался построенный в плавнях микрорайон. Только от былых шестнадцатиэтажных зданий остались пеньки высотой от четырёх до семи этажей. Видимо болотистая местность всё же сделала своё дело, и фундамент не справился с нагрузкой: дома неизбежно проседали вниз. Мы проплыли в большой двор между двумя домами Г-образной формы, образующими прямоугольник с вырезами по противоположным углам. И Рома, сидевший на веслах, отправил лодку к дальней части дома. Между балконами были натянуть веревочные мосты, позволяющие спокойно пересечь двор на своих двоих, чтобы попасть в другой дом.
Лодка не успела коснуться импровизированного пирса, коим теперь был балкон, как из двери вылетел мужчина с оружием в руках.
– Ах, вы засранцы! Мать же до приступа доведёте!
– Не ори, мужик,- повернулся я.- Пацаны у тебя отважные. Да опусти ты ствол уже, Саня. Он перед этим намок, так что стрелять из него не рекомендуется. И ты тоже, будь столь любезен, убери оружие.
– Вы ещё кто такие?! Ща пущу на корм змееногам.
– Не знаю, кто это, но всё же звучит убедительно, только стволы не стреляют, а верёвку мы ещё в лодке развязали. Имей мы дурные намерения, утопили бы твоих пацанов по дороге сюда. А то и вообще ещё около завода шеи бы свернули.
– На завод шастали, щеглы?!
– Потом с детворой разберёшься, нам бы поесть, да постираться, а там и разговоры вести будем,- встал в полный рост Бес.
– Поднимайтесь,- мужик сместился на другой край балкона, не опустив автомат.- Только без глупостей. Мать! Вернулись наши охламоны, буди соседей, они гостей к нам притащили.
Глава 12
Пока мы с Бесом завтракали, в небольшую квартиру набилось около ста человек. В кухню же хозяин квартиры, и по совместительству отец пацанов, впустил всего шесть человек, угрюмо и с недоверием смотревших на нас. Я отставил в сторону тарелку и потянулся на стуле. Настроение улучшилось, даже бодрость появилась. Надо прекращать гнобить свой организм, живу по графику - сутки через двое. Двое на ногах, потом сутки – отсыпной.- Позавтракали?- хозяин квартиры сел за стол, - Теперь пора бы и делом заняться. Кто вы и откуда взялись?- Бесдухов Антон Владиславович. Заместитель мэра города по вопросам безопасности и связи с убежищами.- О как! Никогда о тебе не слышал,- хозяин, которого звали Пётр, посмотрел на Беса с недоверием и повернулся на меня.- Ну а Вас как величать, молодой человек?- Кирилл.- И всё?!- Мне лишние статусы ни к чему. Мы пришли из Центра. Вообще нас здесь быть не должно, потому что основная моя задача – добраться до Волчьих ворот и покинуть сей райский уголок.- Тогда какого черта вас на вагоноремонтный завод потащило?- подал голос один из мужиков.- Есть прямая дорога на выезд, зачем идти через завод?!- Есть небольшой нюанс, а именно, здоровенный провал в земле. Разлом, который тянется примерно с середины гор Кирилловки и уходит хрен знает куда. Отсюда вы его не увидите – обзора нет. Но, если есть желание, можно сходить на Видова, забраться на крышу какой-нибудь высотки и оттуда увидеть правдивое подтверждение нашим словам.- Допустим. Что за Центр?- Сеть тоннелей с убежищами протяжённостью от городской администрации до проспекта Ленина. Если быть предельно точным, до «китайки». Насчитывает 7 подземных убежищ вместительностью до тысячи человек каждое.- Бред,- вмешался третий.- Хорошо,- встал из-за стола Бес,- твоя версия, откуда мы взялись и какая цель нашего появления здесь.- Вы с завода. И пришли вы сюда на разведку, чтобы пощупать наши слабые места.- Да нужны вы мне, как собаке пятая нога! Я планировал попасть на завод, чтобы выбраться на Мефодиевку, подняться на перевал и по хребту уйти отсюда. Вы здесь живёте и думаете, что одни в городе остались. Город, может, и лежит в руинах, но люди в нем есть.- Соберите мужиков, сколько посчитаете нужным, и сходите на Тобольскую. Подниметесь на крышу и если они не соврали, подадите сигнал. А мы пока тут пообщаемся.Трое из присутствующих вышли из помещения. В квартире стоял приглушенный шёпот, видимо, народ обсуждал услышанное.- То есть, вы утверждаете, что под нашим городом всё это время находилась сеть тоннелей, и руководство умолчало об этом?!- Пётр перевернул стул спинкой вперёд и сложил ладони в замок на столе.- Я сам это неделю назад узнал,- пожал я плечами.- Но это правда.Пришлось уже в который раз пересказать историю своего путешествия от Прибоя до Центра, сократив её на максимум. Я и сам не заметил, как в кухню набились слушатели. Народ слушал молча, ни разу не перебив меня. После окончания моего рассказа в квартире повисла тишина. Я тоже молча рассматривал людей, когда вдалеке прозвучал одиночный выстрел. Через 2 минуты забежал запыхавшийся Сашка:- Наши возвращаются! Они сказали правду.- Это уже радует,- по лицу Петра было видно, что одной проблемой для него стало меньше.- А в ваш Центр можно попасть?- Конечно,- оживился Бес.- С улицы Советов, через здание Городского Дома. Здание напротив памятника Пушкину, по стороне Городской библиотеки.- Слушай, а почему вы не заняли территорию военной части?- Огромная территория, такую нашими силами не удержать. Здесь нас окружает вода и просто так к нам не подобраться - прострелим лодки и всё, а дальше змееноги сделают своё дело.- Что это за живность такая?- Я не знаю как объяснить… не лягушки и не ящерицы. Что-то среднее между ними, с шестью лапами.- Видел я их, но не думал, что они хищные,- поежился я, представив, что могло быть, когда мы плыли к гаражам.Отряд, посланный на разведку, вернулся, и вперёд выступил один из мужиков:- То, что они назвали Разломом, действительно существует, тянется до середины горы, где когда-то планировалась объездная для большегрузов. Куда идёт дальше, рассмотреть не удалось. Что будем делать?- Есть вариант переехать в подземное убежище.Народ опять загудел, в комнатах пошли ожесточённые споры. Одни поверили нашим словам и призывали прямо сейчас собирать вещи и выдвигаться в путь, другие же доказывали, что нас необходимо выбросить в воду, дабы неповадно было «поганым заводским зверям смуту сеять».- Тишина!- рявкнул Пётр.- Допустим, я вам поверил, что будете делать дальше?- Попросим у вас лодку и, если есть такая возможность, помочь нам добраться до русла Цемеса. По нему доберёмся до Кирилловского перекрёстка, ну и дальше на Мефодиевку. Пока так.- А что если попробовать захватить завод?- Сашка вырос рядом из ниоткуда и посмотрел на отца.- Что вообще происходит на этом заводе, будь он неладен? Судя по реакции Ромы утром в гаражном кооперативе, попасть на завод – страх всей его жизни.- Никто не знает, что там происходит,- развёл руками один из мужиков.- Оттуда ещё никто не вернулся.- Наших двое вернулись,- возразил Бес, и народ тут же пристально уставился на него.- Один повесился, у второго нет языка и ног. Рассказать он тоже не сможет.- А что, писать тоже не умеет?- скривился один из мужиков.Я, приподняв одну бровь, посмотрел на Беса.- После их возвращения одного нашли повешенным на следующий день. Этот лежал в лазарете и никого не хотел видеть. Потом после выписки начал пить по-чёрному. В одну из таких пьянок до него докопались особо любопытные и очень пожалели о своём любопытстве, лёжа на больничной койке. Как бы то ни было, идея с заводом плавно сошла на нет. Тем более, спокойно попасть большому отряду можно только с Северной проходной. Ито не факт. Даже если они поставят нового переправщика, на плот может поместиться максимум человек двенадцать, а если учесть, что вооружённые и хорошо обученные люди не вернулись, картинка у нас ни разу не радужная. Нам в Центр тоже путь заказан: де-факто, мы вчера погибли на переправе и неизвестно, что про нас рассказали людям.- Вы не будете против, если мы тут пообщаемся без вас?- посмотрел на нас по очереди Пётр.Можно подумать, если мы сейчас будем против, это что-то изменит. Не хочу дерзить и испытывать судьбу, поэтому безразлично пожимаю плечами и иду к выходу из квартиры, сзади след в след идёт Бес. В прихожей за нами пристроился ещё один.- Наверх, пожалуйста,- раздалось за нашими спинами, едва мы покинули квартиру.- Почему?- Бес внешне был спокоен, но я чувствовал, что он еле сдерживался.- На крышу можно пойти?- Ну… - мужик замялся на несколько секунд,- я тогда с вами пойду.Бес, набирая воздух в лёгкие, начал поворачиваться, но был остановлен моей рукой, которая развернула его обратно. Почти таща Беса за собой, я поднимался наверх. Поднявшись в машинное отделение лифта, я остановился возле лестницы, упиравшейся в люк. Дождавшись, пока наш сопровождающий догонит нас, я полез по лестнице и, откинув люк, выбрался на крышу. Поднявшись, старался не делать лишних движений руками, дабы сопровождение не решило, что подаю сигнал. Меня с одной стороны раздражало это недоверие, но с другой… с другой – всё нормально, так, наверное, и нужно относиться к людям. Лучше всегда готовиться к худшему — потом не так обидно будет. Утро вступило в полную силу, начиная потихоньку греть землю летним солнцем. Я подошёл к самому краю крыши и остановился, молча смотря вдаль, туда, где раньше была десантная часть. Понятно, почему они отправили людей на Тобольскую, а не на Видова – нет больше улицы Видова. Рухнули панельки, похоронив под собой и частный сектор. Остались только горы руин. Виднеются лишь те высотки 13-го микрорайона, что строились монолитно, и поэтому были подороже и покрепче. Столько народа погибло из-за этих мнимых лидеров. Вот теперь мы наконец-то ценим жизнь и то, что имеем. А толку-то?- Не хочу здесь стоять – настроение пропадает. Такой красивый город пустили коту под хвост. Пойдёмте вниз.Сопровождающий демонстративно отошёл в сторону, держа автомат за магазин. Глупец, нас же двое, если бы нам что-то было нужно, мы бы тебя еще в лифтовой завалили. Я спустился по лестнице обратно в дом и наткнулся на Петра.- Ну как вид с крыши?- Удручающий. Что решили?- Переселиться в Центр.- Тогда и я попрошу тебя на пару слов в квартиру. Наедине,- добавил я, заметив краем глаза, что Бес собирался зайти тоже.- Я слушаю,- Пётр закрыл дверь почти перед самым носом Антона.Я же молча протянул руку, указывая вглубь квартиры. Пётр, хмыкнув, пошёл на кухню.- Много времени не отниму,- сказал я, проходя вслед за ним.
***Лодка медленно плыла через плавни, огибая стволы торчащих из воды деревьев. День оживил затопленный лес, пробудив мелких птичек, поющих весёлые трели в ветках. Чудно так, кажется, что и не было никакой войны, просто компания друзей выбралась на отдых после тяжёлой трудовой недели. Размышления прервал стук борта о ствол дерева.- Ты утопить нас решил?- Сядь и греби сам,- огрызнулся Бес.Не нравится Антону, что я без него разговаривал с Петром. Я бы тоже не понял, если бы зашёл в квартиру человек, полный недоверия, и подмигивающий своему товарищу с оружием, а вышел, улыбаясь, и чуть ли не в обнимку со своим собеседником. Вопрос с помощью в поиске русла решился в течение десяти минут: нам выделили лодку, дали по автомату, и собрали в дорогу нехитрую снедь, дав небольшой вещмешок. Бес пытался скрыть своё удивление, когда народ разбрелся по своему жилью, а потом опять собрался в комнате, выставив на стол банки с закатками и консервами. Я же, глядя на Беса, пытался скрыть улыбку, дабы окончательно не обидеть своего товарища. В итоге всё получилось на удивление хорошо: лодка, два «калаша», сопровождение к руслу реки и еда. Сыты будем – не помрём. С трудом, конечно, удалось убедить женщин не обижаться из-за того, что не можем взять стеклянные банки с закатками. В этом помог Пётр, накинул жути, что стекло может разбиться, осколки вопьются в лодку, а дорогих гостей сожрут змееноги. Дабы не обижать никого, мы всё же взяли четыре банки - две аджики, лечо и банку варенья. Всё это было закатано до войны и упаковано в ткань, дабы не разбилось.Мы держались вслед за лодкой Петра, которая начала замедлять ход и через несколько метров остановилась. Бес поработал веслами и, повернув нашу лодку, встал слева. Нос лодки упёрся в насыпь.- За насыпью русло реки. Оно расширилось после гигантской волны, возникшей после удара.Мы спрыгнули в воду, нащупав под ногами дно, выбрались наверх бывшего искусственного русла и перетащили лодку на другую сторону. Здесь вода разительно отличалась по цвету от воды, стоявшей в плавнях. Если там она была хоть немного прозрачной, то сразу за насыпью была ядовито-зеленого цвета. Лодки стояли по разные стороны небольшого пригорка, еле выступавшего из воды.- Удачи, Кир,- Пётр протянул мне руку.- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.- Конечно знаю,- я ответил на рукопожатие.- Вы точно плавали по реке?- Да. Русло выведет вас, куда нужно. У тех, кто вас встретит, спросите Лешку Борова и от меня передайте «ох, недолупил я тебя, щегла, в школе». Он поймёт. Да, и вот ещё,- Пётр нагнулся в свою лодку и достал две пары ботинок.- Пацаны мои на территорию части сбегали. Уж не знаю, где отрыли, но это вам от них.В лодку упали новые, никем не ношенные армейские ботинки. Сейчас мы их, конечно, надевать не будем - нужно, как минимум, носки просушить. Я живо расшнуровал обувь и, бросив на дно лодки, снял носки, развесив их на борта. До территории Военстроя по-любому высохнут. Небо, затянутое серыми облаками, было на нашей стороне, паля жарой нещадно.- Пацанам от нас спасибо. Береги их.
– Бывайте. Увидимся.Лодка Петра развернулась и поплыла обратно к домам. Едва она скрылась в чаще, Бес подскочил, как ошпаренный:- Что это было?!- Я договорился.- Ох ты, какой он!…- Да уж, не заммэра по связям с общественностью. Я дал им то, что они хотели, взамен попросил, что нужно мне.- Не беси меня, Кир.- Бесить Беса. Как иронично.В ответ Антон дёрнул затвор «калаша, направив дуло на меня.- Ой, не дури. Застрелишь меня?! А что дальше?! В Центр вернёшься?- Сложно рассказать, что ли?- Бес поставил автомат на предохранитель, повесив его за спину.
– Никто нормально не просил,- пожал я плечами.- У меня от тебя секретов нет, надо было подождать, не хотел я при всех говорить – мало ли, как ты отреагируешь. Не хотелось при чужих людях спорить и доказывать. Посвятив Беса в детали разговора с Петром, я сел на корме, любуясь пейзажем. Говорят, раньше по Цемесу, пока река была полноводной, плавали небольшие баркасы. Сколько я помню, дно сходило на нет, начиная с Цемдолины, а от Военстроя до объездной дороги река вообще переходила в мелкий ручей, несмотря на расширенное и облагороженное русло. Камыши росли непроходимой стеной вдоль обоих берегов, скрывая нас от внешнего мира. Даст Бог, доберёмся без приключений до Военстроя. И, если всё именно так, как рассказал Пётр, то можно будет и отдохнуть там. Сквозь корявые обугленные стволы деревьев показались дома частного сектора, известного, как Царское село. Бес опасливо покосился на дома и на ряды камышей, через которые к нам можно было беспрепятственно подобраться. Будем уповать на жителей плавней и их порядочность.
– Ты думаешь, всё получится?
– Уверен, все получится. Мефодиевка – мой родной район. Уж кого-нибудь да встретим.
– Ладно, поменяемся? А то мышцы забиваться начали с непривычки. Поменявшись местами с Антоном, я налег на весла. Через десять минут интенсивной гребли мы выплыли в небольшую заводь. Лодка начала всё чаще шаркать днищем по дну реки, а русло сужаться. Странно, насколько мне помнится, когда-то русло Цемеса раскопали вширь и обложили бетонными плитами, да и идёт он вдоль путей отстойника вагонов. Только если… Точно!
– Лучше бы тебе сделать то же самое. Надо отдать должное Бесу - никаких вопросов и пререканий. Не прошло и полминуты, как мы оба стояли в лодке с поднятыми руками. Лодка плыла по инерции, заводя нас в заросли. Судя по качающимся камышам, к нам продвигались минимум четыре человека. Я уверен, что помимо этого, не меньше стволов держат нас на прицел. Камыши замерли, и между стеблями появился ствол автомата.
– Кто?! Откуда?
– Свои мы. Из плавней путь держим.
– Чё-то ни разу вас там не видел.
– Передай Лешке Борову, что его недолупили в школе.
– Кому Боров, а кому Алексей Александрович. Оружие на предохранитель и кидайте сюда. Без глупостей – изрешетят.
– Да понял уже, поэтому и встал с поднятыми руками, дабы время драгоценное у вас не отнимать. Едва оружие скрылось в камышах, тот же голос приказал вылезать из лодки и направляться к берегу. Сместив новые ботинки ближе к борту, я прыгнул в воду, погрузившись в неё по пояс. Рядом оказался Бес. Спокойно выбраться не удалось – берег упорно отказывался выпускать нас наверх. После нескольких неудачных попыток, я забросил ботинки наверх и через пару мгновений оказался там же, встретившись взглядом с дулом автомата. Камыши скрывали нас в полный рост, поэтому обладателя автомата из-за жёлтого камуфляжа разглядеть не получилось. Бес молча встал слева от меня, с недоверием покосившись на ещё одно дуло, державшее его на прицеле.
– Только без нервов, ребятки. Мы люди мирные.
– Ага, топай, давай,- повёл дулом в сторону невидимый собеседник. Идти босыми ногами через заросли камышей удовольствие сомнительное – одно неаккуратное движение и обломок стебля вопьётся в ногу не хуже гвоздя. Заросли длились метров десять, два ствола, идущие параллельно нам, не опустились ни разу. Наконец, показалась открытая местность. Бойцов, вышедших за нами, оказалось пятеро, все в одинаковых костюмах и с масками на лицах.- Ботинки бы надеть, а то не особо приятен этот массаж стоп,- Бес по очереди тёр ступни. Вперёд вышел рослый человек, оглядев нас и свой отряд. Всё-таки выделяются лидеры из любой толпы - взгляд, поведение, манера держаться среди других. Едва заметный кивок, и один из бойцов пошел к береговой линии, вернувшись с двумя парами наших ботинок. Носки я непредусмотрительно забыл в лодке, а просить незнакомцев вернуться ещё и за ними, будет верхом наглости. Не обращая ни на кого внимания, я скинул вещмешок, расстегнул броник, стащил с себя майку и, порвав её на две части, намотал на ноги. Бес последовал моему примеру.
– Идём к реке, вы первые. К реке, так к реке. Собственно, ничего не изменилось - наша компания пошла вдоль берега Старого Цемеса, который метров через двести вывел нас к основному широкому руслу. К моему удивлению, главный отряда махнул два раза ребром ладони на правый берег. Невдалеке стояли вагоны-цистерны, вагоны, перевозящие сыпучие материалы и контейнерные площадки. По сути, это был отстойник - пути выходили из промзоны и развилками уходили на цемзаводы, порт и территорию вагоноремонтного. На другой стороне берега возвышался огромный ангар с большой площадкой, на которой были хаотично разбросаны металлические трубы. Не хочу даже знать, что там произошло, и почему мы сейчас идём по другому берегу реки, а сопровождение жутко напряжено. Это видно по резким движениям и бегающим глазам. Тем более, ведёт нас сейчас только один боец, остальные держат тот берег на прицеле. Постепенно железнодорожная насыпь приблизилась к нам, заходя на небольшой мостик и продолжаясь дальше вглубь территории. Я мысленно поблагодарил наше сопровождение за ботинки, иначе пришлось бы сейчас идти по шпалам босыми ногами, чтобы не изрезать ноги о щебень.Справа выросли контейнеры, аккуратно выставленные вдоль бетонной стены. Не помню, чтобы на этой стороне когда-то были контейнерные площадки. По ту сторону путей – да. Там контор, занимающихся перевозками, было, что хоть без зубов жуй, но здесь-то откуда?! Держась по-над стенкой, мы дошли до прорехи в бетонной стене, заполненной таким же рядом коротких двадцатитонных контейнеров.- В сторонку, хлопцы,- главный обошёл нас и приблизился к контейнерам.Витиевато отстучав по контейнеру одному ему известный код, он отошел в сторону. Дальше произошло то, чего мы с Бесом точно не ожидали! Одна половина контейнеров с верху до низу вздрогнула и отползла в сторону на 90 градусов, открывая пространство двора. Только после этого я заметил сбоку на каждом контейнере по две массивных петли - то, что снаружи казалось просто тремя поставленными друг на друга контейнерами, на деле было огромной массивной дверью. И если самый нижний контейнер был проходом, то оставшиеся два были обложены мешками с цементом, за которыми на каждом уровне было по шесть человек с автоматами.
– Ну заходите, гости дорогие. Чего встали на пороге, как неродные?
– главный усмехнулся и прошёл внутрь контейнера во двор. Нам с Бесом оставалось только поднять с пола отвисшие челюсти и пойти за ним. Человек в маске остановился в контейнере, демонстративно протянув руку вперед, оказывая нам честь пройти первыми. Мы вышли из контейнера, будто под гипнозом, разглядывая внутреннее убранство. Люди, находящиеся во дворе, повернулись, разглядывая нас с ног до головы. Впечатления были похлеще, чем от Центра. Вроде бы завод и завод, производственный цех, он же большой ангар, два здания, через которые проходят длинные, обшитые шифером коридоры. Внутри, скорее всего, находятся ленточные транспортёры. Все заводы однотипны – и этот, и элеватор, и цемзаводы. Всё, как и всегда, создано по образу и подобию одного, самого главного. Того, который всё придумал и воплотил в жизнь. Шаблонное строительство, этакий масштабный конвейер. Подземные убежища тому яркий пример, разница лишь в размерах. Едва впереди нас появился старший отряда, остальные тут же вернулись к своим делам. Махнув нам рукой, он уверенно пошёл к большим воротам ангара и скрылся в приоткрытой двери, имевшейся в одной из створок. Зайдя за ним внутрь здания, мы опять замерли. Ангар был заставлен контейнерами в хаотичном порядке на два ряда вверх, выше не позволяла высота помещения. Мы с Бесом молча смотрели на всё это, продвигаясь за крепышом. Всё вопросы отпали, стоило только зайти в открытые двери одного из контейнеров. От самого входа по центру потолка был приделан короб, обшитый профнастилом, по бокам короба в шахматной порядке висели лампы, жутко напрягающие глаза своим тусклым светом. То, что снаружи выглядело беспорядочно разбросанными огромными ящиками, на деле оказалось прекрасной системой коридоров и маленьких комнатушек, через каждые метров восемь были боковые ответвления, завешанные тканью, из-за которой доносились голоса, смех или храп. Короба, как и лампы, повторяли форму коридора, скрываясь за тканевой занавеской внутри этих помещений. Пройдя метров двадцать по коридору, из контейнеров мы вышли на небольшую площадку, сделанную, как я понял, из двух поставленных рядом контейнеров без смежных боковых стенок. По центру этой площадки была из досок сколочена лестница, которая вывела нас на второй этаж, полностью идентичный первому. Если моя ориентация в пространстве не дала сбой, то идём мы в противоположный край от входа в ангар. Пройдя под тусклым светом ламп бесконечное количество шагов, мы наконец-то уперлись в стену, обшитую профнастилом, с чёрной металлической дверью посередине.Крепыш открыл дверь, жестом пропуская нас внутрь первыми. Помещение больше напоминало квартиру - гостиная, в которую мы попали, была такого же типа, как и площадка с лестницей, справа в дальнем углу была металлопластиковая дверь, ведущая в другое помещение. По левой стороне стоял повидавший виды диван, над ним батареечные настенные часы, по центру дальней стены добротный дубовый стол, правда, потертый, из-за чего цвет столешницы стал матовым. Я посмотрел на потолок, короб, проходивший через стену, тянулся через весь потолок, имея небольшие решетчатые вставки в нижней стенке, что могло означать только одно – это была система вентиляции. Что ж, строителям этого сооружения можно аплодировать, стоя.
– Самый главный мой вопрос к вам,- крепыш обошёл нас, встав напротив,- зачем вам понадобилось продвигаться по реке в нашу сторону?- На Мефодиевку путь держим.- Можно было бы не доплывать до нас, а пройти до основного русла Цемеса и перед отстойником уйти налево. Минуя контейнерные терминалы, выйти в километре от конечной остановки маршрутки, когда-то курсировавшей там.-Сие сведения были нам недоступны,- развёл руками Бес.- А сами откуда будете?- Из Центра города. Точнее, из его подземного убежища. Меня, кстати, Кирилл зовут, это мой товарищ Антон. А к Вам как обращаться?- Алексей Александрович Боровицкий. Мне известно о вас. Пока вы сидели в плавнях, к нам приплыли двое жителей и рассказали о вашем появлении, а также о ваших россказнях про мифические подземные убежища. Собственно, живы вы только благодаря условной фразе, произнесенной на реке, скажи вы что-нибудь другое, плыли бы сейчас мирно по течению обратно к плавням.- Мы привыкли говорить правду – жить проще. У вас, я смотрю, здесь нехилая такая крепость,- я подмигнул Алексею.
– Да, жить очень хотелось. Когда на Новороссийск прилетели ракеты, мы спрятались в бомбоубежище соседней части ВМФ. Человек пятьсот нас было. Кто плакал, кто молился, я же поставил себе одну цель – выжить. В неведении прошёл месяц, убежище не было рассчитано на такое количество людей и запасы стремительно уменьшались. Пришлось выбираться на поверхность, я ещё удивился, что после бомбёжки остались деревья и дома. Это уже потом до меня дошло, что ракеты были не ядерные – шарахнули по нефтетерминалам, да так ещё ракет бросили на порт и ещё куда-то, и всё. Нас просто выключили, как стратегический объект на карте страны. Слишком лакомый кусок был для того, чтобы оставлять его без дела. Думаю, с Крымом дела обстоят, также. Но не суть.- Алексей сел за стол и продолжил.- Что производил этот завод, я никогда не интересовался, знаю только, что он на ладан дышал, а перед войной вообще умер. Территория большая, опять же здания есть. Решили мы рейд организовать, рядом, как-никак, два гипермаркета было, по идее полных еды. И в один из таких рейдов наткнулись на других выживших, которые пришли из Мефодиевской промзоны. Мы-то при оружии были, а эти голодные, оборванные, явно не от хорошей жизни на поиски пошли безоружными. Мы привели их в бомбоубежище и узнали, что живут они в контейнерах пустых, их там около сотни человек было. Они рассказали, что бомбёжка зверьё породила непонятное. После ночи размышлений решили мы завод занять и, как ты правильно сказал, огородить себя от внешнего мира стеной. Сопроводили бедолаг в промзону, собрали их товарищей, ну и соответственно, занялись стройкой. Сначала огородили периметр, а потом решили и этот цех приспособить, начали делать вылазки в частный сектор, да так потихоньку и обжились. Выживших тоже находили и забирали сюда, теперь всем дело найдётся. До сих пор в рейды ходим, уже до Кирилловского перекрёстка исследовали, только живых находим очень редко. В военной части был арсенал, который нам очень помог на первых порах. Правда, оружие особо не приходится использовать – на территории военной части у нас теплицы, а самим пришлось стать вегетарианцами. Где-то через год приплыли к нам с плавней люди, рассказали, что твари эти из реки съедобны, но лично меня от одного их вида воротит. А ещё сказали, что на территории вагоноремонтного завода что-то непонятное творится. Все, кто уходил туда, обратно не возвращались. Пару дней назад стрельба была слышна, только не понял я, на заводе или дальше к центру. Ночи теперь тихие и когда эти шестилапые жабы не горланят, звук далеко слышно. Вроде как и взрывы были и пулемёт работал… - Это мы чудили,- улыбнулся я.
– Вдвоём?! – Алексей приподнялся со стула.
– Да ну брось, посмотри на нас. Мы же не терминаторы. Война была. Ну как война – постреляли ночью друг в друга, утром мириться пошли. Один человек решил отобрать власть у другого. Мэра помнишь нашего? Вот он всем так и заведует дальше, только жизнь под землёй сейчас идёт. Насчёт убежищ мы тебе не соврали. Их начали строить сразу после освобождения города от фашистов и протянули подземные тоннели от «китайки» до площади Ленина. Всего их семь штук, каждое может вместить под тысячу человек. Центр – самое большое, его сейчас называют Подземный Город, потому что там живёт не меньше трех тысяч людей, плюс его расширяют. Как-то так.
– Пацаном ещё от деда слышал историю про катакомбы, всё мечтал их найти – думал, там сокровища партии лежат.
– Не ты один. Пётр отправился со своими в убежище, всяко лучше, чем в болоте жить. А вы чего так на соседний ангар косились и по другому берегу реки пошли?
– Имеем уверенность, что заводские туда наведываются и ищут, как к нам проникнуть, только вход к нам просто так не найти, а если и получится найти, то попасть точно нет – на каждом уровне внутри контейнеров по два запора из арматуры. То есть, если хоть один будет заперт, то всё. Мы огородили полностью территорию и исключили возможность проникновения извне, контейнера стоят заподлицо со стенами ангара с двух сторон, транспортировочные переходы, которые выходят к путям у реки, разрушены, в зданиях круглосуточно дежурят по два снайпера, которым хорошо видно вагоноремонтный.
– Хреново, видать, дежурят, если появилось подозрение о разведке. Ещё постройки есть?
– Это место построено, как под копирку – две одинаковые половины. Мы заняли одну, потому что на большую территорию проще проникнуть незамеченным. Сразу за нашим цехом точно такой же транспортировочный переход. Входы в него с земли мы разрушили, а здание заминировали. Даже если удастся попасть в него, ничего путного не выйдет. Атаковать оттуда большим количеством людей – верная смерть, хотя бы потому, что на крыше ангара находятся дозорные и не стоит забывать о высотах. Взять нас в блокаду тоже не получится – припасов хватает, плюс столько людей вагоноремонтный не выделит, потому что оно того не стоит. Ну да, конечно. Я вспомнил Анисима, рвущегося захватить Центр. Находись он на ВРЗ и имей столько же желания, сколько имел с Центром, висеть бы тебе Лёшка в петле, в назидание всем остальным.
– Если заводские начали проводить разведку, а я почему-то в этом уверен, то ждите беды, рано или поздно они вас атакуют и способ найдётся – было бы желание. Пару-тройку снайперов хороших на крышу соседнего цеха, чтобы нейтрализовали твоих дежурных, а затем прикрывали атакующих и не давали высунуться твоим бойцам. Другие за это время обойдут вас с тыла. Где техника, которой вы свою китайскую стену строили?
– За ангаром стоит «Кальмар»… - Получив к нему доступ, можно шустро разобрать проход, пока вы будете сосредоточены на восточной стороне, с которой и будете ждать волну атаки. Вот тебе и план действий, составленный за несколько минут, не напрягаясь. Ваша крепость может стать вашей могилой. Опять же, нет уверенности, что разведка реально имела место быть.
– Вычистить бы это логово первыми,- задумчиво произнёс Алексей,- жаль людей столько не наберётся.- Это, смотря где набирать,- улыбаясь, подмигнул я Алексею.Боров кивнул на дверь, двинулся к ней первым, выйдя из помещения, мы вышли следом и пошли за ним по коридору. Пройдя коридор, вышли к лестнице и спустились на первый этаж. Алексей дождался нас и прошёл в одно из ответвлений. Вроде бы мы шли прямо, но я несколько раз поймал себя на мысли, что мы повернули минимум три раза. Есть у меня привычка, про которую никто не знает - когда иду в тишине, от нечего делать считаю шаги. Это происходит без моего контроля, просто цифры отсчитываются в голове и, если от входа до «кабинета» я насчитал 203, сейчас уже было 295. Алексей водил нас кругами. Наконец отмотав примерно 400 шагов, мы остановились возле запертого контейнера, у которого стояли двое бойцов. Кивок и створки открылись. Боров опять демонстративно отстранился в сторону и пропустил нас. Едва мы зашли, Бес присвистнул – мы попали в местную оружейную.
– Ну как?- Алексей с гордостью окинул взглядом контейнер.- Берите, что вам нужно. Дарю.- Нормально живёте!- я снял со стенда 104-й «калаш» с уже прицепленной к нему оптикой.
– Глушитель и подствольник есть?
– Да, пожалуйста. На стенде написаны обозначения. Гранаты, броня, одежда.
– А откуда богатство, если ты говоришь, что в военчасти не особо большой арсенал был?- я повернулся на Борова, сверля его взглядом.
– В промзоне повсюду контейнерные площадки. Та, из которой мы привели сюда людей, хранила, в основном, пустые контейнера, но нам улыбнулась удача - на одной из них мы нашли контейнера, которые должны были уйти на Ближний Восток. Одежда, оружие, армейские пайки, тушёнка.- Хорошая машинка,- Бес примерил «винтарь» на плечо, стерев улыбку с моего лица.- Ты чего?- У Бороды такой же был, когда мы с Прибоя выходили,- я еле сдержал себя, ухитрившись в последний момент сделать вид, что зеваю, и протёр глаза.- Нам надо дойти до Мефодиевки, хотя бы ради него, иначе он погиб зря.- Вы вооружайтесь пока, а я на улице подожду.- Алексей пошёл к открытым створкам контейнера.- Ты мне на один вопрос ответь - почему ты сюда привёл нас и показал всё это? Не просто так, ты это сделал.
– Меня терзают смутные сомнения, что вы можете быть заводскими, поэтому я хочу, чтобы вы знали – мы не сдадимся ни за что