Дорога в никуда
Шрифт:
– Но, Джулия, милая, ты же училась в Европе и должна понимать, что мы не могли уделять тебе много внимания.
– Много внимания от вас я и не требовала, тем более что это ВЫ решили, что я должна ТАМ учиться. А меня спрашивали когда-нибудь, хочу ли я этого?
Лицо Криса Тернера налилось краской гнева. Яростно скомкав и бросив на стол салфетку, он сверкнул глазами и ответил:
– Неблагодарная! Кто из твоих друзей-голодранцев может похвастаться таким образованием, которое ты получила, кто может похвастаться такими связями, благодаря которым ты имеешь доступ ко всем научным ценностям, библиотекам, информации, всему, о чем многие могут
– Папа, однажды, когда мне было восемь лет, поздней ночью я никак не могла заснуть. Я лежала и плакала. Мне было так одиноко. Письма из дома приходили раз в месяц, если я не ошибаюсь? Да и какие это были письма: ни одного доброго или ласкового словечка. А ребенку, между прочим, в этом возрасте нужны не деньги и дорогое образование, а ласка, понимание и забота родителей. Да, ты много мне дал в материальном плане, но, отец, я гораздо больше денег хотела, чтобы меня чуть-чуть еще и любили. Понимаешь – ЛЮБИЛИ. Вчера вечером, когда мы гуляли по саду, я поймала себя на мысли, что нам просто не о чем говорить, у нас нет ничего общего, понимаешь, ничего, что бы нас связывало и соединяло. Отец, ответь мне, когда мы вместе куда-то ходили или просто вот так гуляли?… Нет-нет, можешь не отвечать. Я знаю заранее твой ответ: «Ты не понимаешь, это моя работа, я должен», – и так далее. Но, папа, когда я была маленькой девочкой, мне не нужна была твоя работа. Я хотела только одного: чтобы ты, хотя бы изредка, был рядом, чтобы я в любое время дня и ночи могла прийти к тебе со своими проблемами и горестями, и ты выслушал бы меня. Мне нужен был ДРУГ, понимающий меня и поддерживающий во всех моих начинаниях. Но ни тебя, ни мамы, ни семьи никогда не было рядом. Меня выбросили из жизни, как ненужную вещь.
Джулия замолчала. Ее душу стало обуревать непонятное, никогда не испытанное ранее чувство торжества и свободы. В столовой повисла напряженная тишина, которую никто не смел нарушить. Несколько мгновений она сидела неподвижно, наслаждаясь торжеством, но постепенно Джулия начала осознавать свою неслыханную дерзость. Девушка сообразила, что эта мгновенная вспышка может повлечь за собой непредсказуемые последствия и непредвиденные действия со стороны отца. Радость от победы постепенно стала угасать, но Джу была уверена в своей правоте, и это придавало ей сил.
Молчание нарушил Крис Тернер. Голос его, по обыкновению мощный и сильный, похожий на раскаты грома, теперь был хриплым и глухим:
– Да, дочка, ты права. Поверь, мне искренне жаль. И если бы я мог что-то изменить, я, безусловно, все бы для этого сделал. Естественно, ты можешь располагать собой, как считаешь нужным, а потребуется содействие… услуга, помощь… ты всегда можешь на меня, нет, не так, – на нас всех положиться.
Джулия пришла в изумление. Бесцветным голосом она поблагодарила отца и вышла из-за стола. Подойдя к двери, девушка обернулась и обвела всех взглядом, затем особенно пристально посмотрела на отца, как будто хотела получить ответ на мучивший ее вопрос:
– Спасибо, папа. Хочется верить, что ты говорил искренне.
Поднявшись к себе, она принялась собирать вещи. Погода в той части света, куда Джу направлялась, сейчас совсем не располагала к путешествиям: если в северной части земного шара стояло жаркое лето, то в южной начинался сезон дождей. Поэтому, кроме теплых вещей, необходимых для перехода через горы (а на высоте свыше трех тысяч пятисот метров днем прохладно, а ночью иногда доходит до заморозков, и возможны даже снежные
– Алло, привет. Это Джулия.
– Хелло, Джу. Как дела?
– Неплохо. Только что разговаривала со своими родителями.
– И что они тебе сказали?
– Сделай одолжение, не спрашивай. По большому счету, у меня сейчас нет ни времени, ни желания это обсуждать. Давай поговорим о нашем деле. Ты купил билеты?
– Да, мы вылетаем завтра вечером. Встречаемся у главного входа в половине шестого. За тобой заехать?
– Нет, спасибо. Я сама доберусь. До завтра, хорошо?
– Отлично. Ты уверена, с тобой все в порядке? У тебя дрожит голос.
– Почти все нормально. Правда, я в некотором недоумении, а в остальном все отлично.
– Так и быть, не буду тебя мучить расспросами. Пока. Да, кстати. Ты не забыла, что мы отправляемся не на прогулку и модельные туфли брать не нужно?
Джулия рассмеялась. Поразительно, как ему это удается. Всего несколько слов – и неприятный разговор, который произошел в столовой несколько минут назад, сразу же вылетел из головы. Перестав смеяться, она ехидно ответила:
– Я постараюсь, хотя мне будет трудно обойтись без вечернего платья. Я даже не представляю, как буду очаровывать комаров, москитов и прочих ползучих и летающих гадов… Во всяком случае, Джек, большое спасибо, что напомнил. Я поняла твою мысль. Не волнуйся, передо мною лежит справочник начинающего туриста.
– Ну-у-у, – протянул, смеясь, Джек, – тогда я спокоен за тебя. Желаю удачи, Джулия.
– Пока, до завтра.
Глава 7
В половине шестого Джулия подъехала к главному входу аэропорта. Выгрузив свой багаж (он состоял из большого рюкзака и спортивной сумки), она отпустила машину, не разрешив водителю ее сопровождать. Вообще, девушка хотела вызвать такси, но отец настоял на своем водителе. Джулии не хотелось возбуждать подозрения, поэтому, поколебавшись лишь мгновение, согласилась. В конце концов, отец прав: дороги в последнее время стали небезопасны. Поэтому ехать с человеком, которого знаешь и которому доверяешь, намного приятнее и надежнее.
Когда мисс Тернер вошла в здание аэропорта, первое, что ей бросилось в глаза, это экзотический вид молодого человека. Костюм, да и сам Джек, невольно приковывали к себе внимание. Широкополая шляпа, плотная рубашка небесного цвета, красное кашне на шее, кожаный жилет, непромокаемые брюки, заправленные в ковбойские сапоги. Дополнял костюм длинный охотничий нож, висевший на кожаном ремне. Налюбовавшись живописной фигурой по имени Джек, она неспешно подошла к нему. Тот дружеским жестом поприветствовал ее, выразив свое удивление тем, что Джу, в отличие от других женщин, почти пунктуальна.
– Я бы пришла быстрее, но твой экзотический вид собрал такую толпу народа, что пробиться через нее было непросто.
– Джулия, дорогая, с каких это пор ты стала столь иронична? Раньше я этого за тобой не замечал.
– Прости, кажется, пребывание в кругу моих родственников не проходит даром. Ехидство – это давняя болезнь моего семейства.
– А мне так не показалось. Все были очень милы, особенно твоя мама.
– Да, мама единственный человек, который, как это ни странно, не заразился этой болезнью. Но и без нее “скорпионов” в доме предостаточно. Взять, к примеру, мою сестру Кэтлин.