Дорога в Омаху

Ладлэм Роберт

– Я говорю – «нет», и ты можешь беседовать со мной о чем хочешь.

– А как насчет «жучков» в твоем аппарате?

– Это исключено. Каждое утро кабинет «прибирают», а снаружи ставят свинцовые экраны, чтобы полностью исключить возможность электронного слежения.

– Отлично, дружок, бразды правления ты держишь в своих руках!

– Это обычная, стандартная процедура… Но что же, черт возьми, все это значит?

– Ты что, проверяешь меня, Пиз?

Госсекретарь выдержал паузу: раз все остальное безрезультатно, может, хоть это сработает. Потом произнес:

– Считай,

что так оно и есть, Дузи. Предположим, я захотел убедиться, что ты все правильно понимаешь.

– Так знай же, что я в курсе всего, господин секретарь! Ты самый одаренный мыслитель из тех, кого выдвинули мы из своих рядов после того, как в двадцатых нам удалось сокрушить профсоюзы. Достигнутыми тобой успехами ты обязан исключительно своему богатому воображению, а не какому-то там поединку с насквозь прогнившим социалистом или депутатом из левого крыла конгресса!

– Дузи, я вынужден все же просить тебя говорить поконкретнее, – промолвил в недоумении Уоррен Пиз, и на лбу, как раз там, где его касались редеющие волосы, выступила испарина. – Что же в конце концов я сделал такого?

– НЛО! – воскликнул Дузи. – Как сообщил нам этот невыносимый в общении Иван Саламандер – понятно, строго по секрету, – теперь мы вооружим весь мир! Блестяще, Пиз! Бесподобно!

– НЛО!.. О чем ты это?

– Высший класс, приятель! Молодец!

– НЛО!.. О боже!

* * *

Реактивный самолет «Рокуэлл» с Хауком на борту приземлился в аэропорту Манчестера, штат Нью-Гэмпшир, примерно в десяти милях к югу от Хуксетта. Лететь в Бостон через Манчестер посоветовал Маку Сэм Дивероу. Рассуждал он просто: если Мака уже выследили однажды в аэропорту Лоуган, то это же могло повториться и на сей раз, а посему лучше не рисковать. К тому же события разворачивались столь стремительно, что сократить время пути на час-другой совсем не плохо.

Ближайшей задачей Мака было вывести из строя «смертоносную шестерку». По словам Дези-Один, благодаря кулинарным талантам Дези-Два от боевого духа отважных бойцов не осталось и следа. Остальное предстояло сделать Хауку с его умением убеждать.

Стоя у лимузина Пинкуса, Пэдди Лафферти с грудью, лопавшейся от гордости и чувства благоговения перед героем, приветствовал генерала. И, о чудо из чудес, великий человек сам решил усесться на переднее сиденье рядом с Пэдди!

– Скажите-ка мне, артиллерист, – начал Хаук, когда они на полной скорости неслись в сторону Хуксетта, – что вы знаете об актерах? Я хочу сказать, о настоящих актерах?

– Если не считать сэра Генри, то, откровенно говоря, я ни с кем из них незнаком, генерал.

– Ну, он особая статья, из тех, кто пользуется заслуженной славой. А как насчет остальных?

– Насколько я могу судить по тем журналам, которые миссис Пинкус оставляет в машине, они все ждут, пока их откроют, чтобы и они сделали карьеру. Может, это и не самое блестящее соображение, но я так считаю.

– Что вы, Пэдди, мысль исключительно блестящая! Это ответ!

– На что, сэр?

– На вопрос, что может побудить некоторых людей изменить свое мнение, не особенно долго раздумывая.

Восемью

минутами позже Хаук входил в домик для лыжников. Был яркий летний день. Дези-Два не так давно подал поздний завтрак или ранний обед. Результаты были более чем очевидны. «Смертоносные» члены «смертоносной шестерки» столь же подходили бы по своему состоянию к зомби-лэнду, как трупы к гробам. Рассевшись по всей гостиной, они были заняты созерцанием своих личных горизонтов, как могли бы с таким же точно успехом проделывать и мертвые рыбы в нью-бедфордских доках. Иначе вел себя сэр Генри Ирвинг Саттон, явно бывавший здесь раньше не раз. Он был омерзительно подвижен, словно черная каркающая ворона, затесавшаяся нахально в компанию упившихся гуляк.

– Вставайте, джентльмены! – вопил сэр Генри, нежно похлопывая по щекам и толкая под ребра своих коллег. – Наш генерал, удостоенный многих наград за североафриканскую кампанию, только что прибыл сюда, чтобы побеседовать с нами!

– Хорошо сказано, майор! – одобрил Хаук. – Я отниму у вас не много времени, ровно столько, сколько понадобится, чтобы вернуть вас к реальности сегодняшнего дня.

– Сегодняшнего дня?

– Какого дня?

– Ты понял, Марлон, о каком дне речь?

– Я не знаю, о чем он говорит.

– А кто он?

– Дай ему леденчика, крошка.

Широко раскрытые глаза шести неустрашимых идиотов уставились на Хаукинза, а тот, подойдя к лестнице, поднялся на две ступеньки и повернулся лицом к членам антитеррористической группы.

– Джентльмены! – начал он привычно своим громоподобным голосом. – Я обращаюсь так к вам потому, что ничуть не сомневаюсь в том, что вы и в самом деле истинные джентльмены. Точно так же, как и прекрасные актеры и замечательные солдаты. Позвольте представиться. Перед вами – Хаукинз. Маккензи Хаукинз, отставной генерал. Тот самый, которого вам поручили изловить и взять под стражу.

– Боже мой, это и в самом деле он!

– Эй, кто-нибудь там, подвиньтесь…

– Забудь об этом.

– Меня ноги не слушаются, пилигрим.

– Прекратите, ребята! – крикнул Хаук. – Впрочем, глядя на вас, я не думаю, что вам требуется чей-то приказ, чтобы прийти в норму. Итак, я только что вернулся из Форт-Беннинга, где встречался с вашим командиром и моим добрым другом и товарищем по оружию генералом Этелредом Броукмайклом. Он шлет вам свои поздравления по случаю успешного выполнения первого пункта задания, связанного с прибытием в Бостон, и вместе с тем извещает вас через меня об отмене операции. Так что никаких дальнейших действий!

– Ву-у, пилигрим! – откликнулся Герцог, постукивая по коленкам, чтобы заставить ноги слушаться себя, но без всякого успеха. – Кто это сказал?

– Генерал Броукмайкл.

– Почему он не звонит нам… нам… нам… он сам… сам… сам?

– Вы, должно быть, тот самый парень Дасти?

– Слушай, ублюдок, я тут ни при чем! – заявил угрожающе Слай. – Ты стоишь здесь, словно желаешь оправдать отсутствие Розенкранца в Эльсиноре, но не говоришь нам, как и почему это случилось и по какой причине должны мы тебе верить! И почему он не звонит нам сам?