Дорога в Тридесятое царство

Сергеева Александра

Из всего вышесказанного мы явственно видим: русская душа не сумела закончить стадию симбиоза с архетипической Матерью обычным путем и обрести своевременную автономность. А посему продолжает русский человек стремиться к тому самому бердяевскому «граду нездешнему» – славянскому раю Ирию, что на индивидуальном уровне будет метафорой той самой беззаботной, блаженной, досознательной стадии, когда все необходимое доставляет сверхсущество, стоит лишь захотеть.

Нам осталось ответить на вопрос, почему случилось с русским народом так, что симбиотическая стадия с Матерью не была закончена естественным образом, а потому и сейчас, через сотни лет, мы не можем толком перейти на новый виток развития.

Действительно, фраза «загадочная русская душа» овеяна какой-то особой поразительной и вместе с тем притягательной

печалью. Такое чувство вызывают дети, ставшие жертвами жестокого обращения, или сироты. В их глазах часто можно узреть несвойственную возрасту безрадостную мудрость, в повадках – скрытую под способностью к невероятно долгому терпению природную мощь. Такой малыш способен с поразительным упорством сидеть тихонько в углу и строить какую-нибудь замысловатую башню, не обращая никакого внимания на докучающих сверстников. Однако если те переусердствуют, мало никому не покажется: этот медвежонок надает подзатыльников всем, а затем снова залезет в свою воображаемую берлогу.

Сравнение с пострадавшим от деспотичного взрослого ребенком, думается, приходит здесь вовсе не случайно. Травмы, сформировавшие особый национальный характер, были у славян действительно весьма специфическими.

Во-первых, как уже упоминалось, это ранняя с точки зрения этнического возраста насильственная христианизация. Хочу подчеркнуть, подчеркнуть двойной линией, а не худо было бы и маркером выделить: я ни в коем случае не считаю, что православная вера стала для Руси злом. Напротив, для народа с варварским мировоззрением вера стала и первым нравственным законом, и объединяющей идеей. Да не смутит читателя выражение «варварское мировоззрение». Все мы в детстве варвары. Вспомните, с каким упоением двухгодовалые белокурые ангелочки отрывают крылышки и лапки стрекозе или жуку. «Великие народы, подобно великим мужам, имеют свое младенчество и не должны его стыдиться», – пишет Карамзин¹⁴. Ведь даже простейшие заповеди «не убий», «не укради» для этноса в эпоху раннего детства – великие духовные откровения, вроде тех, каковыми в XX веке явились, например, признание избирательного права для женщин, осуждение расизма, толерантность к гомосексуализму и отмена соответствующей статьи в уголовном кодексе.

И тем не менее, несмотря на все те блага, которым обязан русский этнос православной церкви, переход от язычества к единобожию стал с точки зрения этнического возраста преждевременным. Оставить такой вывод бездоказательным было бы, разумеется, беспочвенной спекуляцией, да что уж там, просто несуразицей и даже нахальством. Поэтому поспешу объясниться.

Рассуждать о своевременности, запаздывании или опережении в развитии, о норме или аномалии можно, конечно, только в том случае, если есть с чем сравнивать. Естественно, мы можем сопоставлять путь развития русичей только с Европой. До татаро-монгольского нашествия изначальная Русь однозначно развивалась как молодое европейское государство. Однако есть много «но»…

Во-первых, западноевропейский или, как его еще называют, западнохристианский суперэтнос значительно старше нас. Я имею в виду в первую очередь не протославянские племена, которые существовали еще при Геродоте, а возраст именно Руси как единого этноса. Хотя, даже если считать от геродотовых сколотов-борисфенитов, речь о которых пойдет позже, греко-римская культура все равно старше нас, как минимум, на два с половиной тысячелетия.

Во-вторых, западноевропейский этнос, являясь прямым наследником той самой греко-римской культуры, которая за три тысячи лет истории естественным путем прошла ранние психовозрастные этапы культурно-духовного формирования, успел полноценно созреть к принятию Христа. Более того, западнохристианская идея получила свое развитие в протестантизме, одним из ключевых тезисов которого является право каждого верующего толковать и излагать Слово Божье согласно собственному пониманию! Можете ли вы себе представить православного батюшку, пускай даже нашего с вами современника, который доверит своей пастве интерпретировать Библию, полагаясь на свое собственное разумение?! А европейский этнос уже в начале XVI века (Реформация Мартина Лютера) созрел к принятию и уважению индивидуальности. К слову, список стран, где протестанты являются крупнейшей религиозной группой, совпадает с перечнем самых высокоразвитых ныне государств. Думается, это отнюдь не случайность: страна, в которой каждый гражданин осознает свою личную ответственность

перед Богом, а значит, и перед миром в целом, перед своей страной, семьей, самим собой, просто обречена на долгое процветание.

В-третьих, в том числе и по вышеуказанной причине, в Западной Европе существует ныне политическая система, хоть сколько-то приближенная к идеалам настоящей демократии, к которой мы еще только-только продвигаемся неуклюжими шажочками.

Сравнивать Россию и Запад с точки зрения «хуже – лучше» глупо, да и вообще бессмысленно. Это все равно что говорить о том, кто лучше: двухгодовалый малыш или ребенок-дошкольник, рассуждать о том, кто из них умнее и кому лучше живется. Очевидно, что в каждом возрасте свои критерии ума, счастья, успеха и т. д. Возвращаясь к сути вопроса: Западная Европа интересна нам для сравнения, так как она, как и Русь, – христианский мир. Но благодаря греко-римскому наследию она успела полноценно созреть для перехода на новую психовозрастную стадию, в отличие от полян, древлян и десятка иных древних племен, которые Владимир Равноапостольный крестил отнюдь не на основе добровольного согласия.

Естественным этапом перехода от матриархальной эпохи к патриархальной является выделение в многобожии верховного бога – Отца и правителя для всех остальных богов и людей, закон которого является единственным и непререкаемым. Важно подчеркнуть, чтобы не ввести читателя в заблуждение: под «матриархальной эпохой» имеется в виду не матриархальный общественный строй, который существовал несколькими тысячелетиями раньше того времени, о котором идет речь, а «матриархат» как власть Материнского комплекса исключительно в психической сфере индивида или народа, находящегося на пути перехода от родового и далее феодального строя к формированию государственности.

Предтечей единобожия для праевропейцев стал еще греческий Зевс – бог-вседержитель, переименованный практичными римлянами в Юпитера. Практичными в том смысле, что римляне, просто позаимствовав богов из греческой культуры, занялись более прагматическими вопросами – формированием принципов государственности и правовой системы. Поэтому к принятию христианской идеи праевропейцы были знакомы с «Отцовским Миром», то есть миром ответственности и порядка, не только в религиозно-духовном, но и во вполне конкретном смысле: еще за восемь веков до пришествия Иисуса появилось римское право, на котором и по сей день зиждется вся европейская правовая система [12] .

12

Первый же закон, худо-бедно регламентирующий мирскую жизнь русославян, – «Русская правда» Ярослава Мудрого – появился на сто пятьдесят с лишним лет позже возникновения Рюрикова государства и на двадцать лет позже принятия византийской веры.

Таким образом, мы видим, что Европа прожила свой младенческий период и к пришествию «Отца» – единого маскулинного Бога – была вскормлена и поставлена на ноги матерью-язычеством. Когда же Русь принимала христианство, исторический путь, пройденный славянами как единым этносом, был еще слишком коротким. Славянское язычество к началу Х века не завершило своего естественного становления, наши исконные религиозные представления не успели принять вид единой системы. Князь Владимир Равноапостольный, прежде чем принять решение о крещении Руси, пытался было собрать славянских богов в единый пантеон, однако так и не смог разграничить их функции и решил, что проще принять чужую веру с четкими границами божественного, мирского и дьявольского, нежели взращивать и развивать собственное наследие. Сей сценарий стал для Руси, увы, архетипическим.

Через 700 лет Петр I тоже остановит естественный ход русского времени (не только в иносказательном, но и в буквальном смысле: первый Император Всероссийский изменит летоисчисление от «сотворения мира» на летоисчисление от Рождества Христова, на католический манер). Плетью и сапогом отправит он молодое государство вдогонку за Европой. Разумеется, никого мы не догнали, да и не могли, и, что важнее всего прочего, не должны были догонять, лишь окончательно растеряли собственное дедовское наследие. Во-первых, дошкольник не может соревноваться с юношей. Да не оскорбит никого такое мое сравнение. Еще раз подчеркну, что я имею здесь в виду исключительно возраст нации. А во-вторых, и в-главных, медведи и волки вообще ходят разными тропами.