Дорога ярости
Шрифт:
– Тебе надо ехать, – медленно, с трудом шепчет он. Адам наклоняется ближе к Кейну, подносит ухо к его потрескавшимся, распухшим губам. – И не останавливаться до конца, – бормочет Кейн, и его дыхание щекочет ухо Адама.
Адам смотрит, как тот дышит. Как поднимается и опускается его грудь. Кейна не узнать. Не хватает минимум одного зуба. Нос сломан. Один глаз заплыл. Другой почти не открывается. Глазное яблоко почернело от крови. На виске жуткий багровый шов. Все лицо в синяках
Адам сжимает руку Кейна и отпускает: ему неловко, но он чувствует, что они стали ближе, чем когда-либо.
– Скажи… я… сделал что-то не то?
Кейн смотрит на Адама.
– В смысле?
– Леви сказал, что я тебя избил.
Кейн приоткрывает глаз. Даже сейчас в нем горит еле видное пламя.
– Нет, – хрипло шепчет он и указывает на Адама пальцем. – Ты ничего не сделал.
Адам понимает, что это не упрек, но все равно чувствует себя виноватым.
Я не бил его камнем по голове, но я не сделал ничего, чтобы им помешать.
– Прости меня, я…
– Не вини себя… – Губы Кейна кривятся от боли.
Адам приподнимает его голову и помогает ему улечься поудобнее. В свете свечи видны его страшные раны. Адам вспоминает Фрэнка.
Таких, как Кейн и Фрэнк, не сломать.
Их можно повалить на землю, избить до крови. Но не сломать.
– Как думаешь, Сэди жива? – спрашивает Адам, не сводя глаз с Кейна.
Кейн кивает.
– Такие, как она, не сдаются. – Голос его дребезжит, как камешки в шине.
– Я должен был хоть что-то сделать, – повторяет Адам.
– Да чем ты мог помочь? Уайатт держал тебя под прицелом.
– Ну я не знаю… что-нибудь. Я пытался, но…
– Ты ее любишь.
Адам смотрит на Кейна, чувствуя, как краснеет.
– Ее все любят. Даже ты. Разве нет?
Кейн слабо улыбается и качает головой.
– Да. Но не в этом смысле, – прищурясь, он глядит на Адама так, словно хочет ему что-то объяснить. – Я думал, ты догадался, – шепчет Кейн.
– О чем?
Кейн отворачивается. Потом снова поворачивается к Адаму. Выпрастывает руку из-под одеяла – быстро, несмотря на свое состояние. Сжимает запястье Адама.
– Что делать думаешь?
– Ну я не знаю…
Кейн качает головой.
– Что ты будешь делать?
– Наверно, поеду искать Сэди, – бормочет Адам.
– Повтори.
– Я буду их искать. Я ее найду.
Кейн заходится кашлем.
– Еще раз! Скажи уверенно. Громко.
– Я ЕЕ НАЙДУ!
Снаружи раздается гудок. Долгий, резкий. Наконец обрывается, и наступает звенящая тишина.
– Обязательно найдешь, – хрипло произносит Кейн.
Сквозь
Адам смотрит на Кейна.
– Началось.
– Возьми мой «дрифтер», – говорит Кейн. – За ним никому не угнаться. Так ты быстрее найдешь ее.
– «Дрифтер»? Черт, я не могу ехать на «дрифтере».
– Я тебе уже говорил… он тебя признает. Просто позволь ему себя везти. Слушай его. Почувствуй его.
– Но ведь «лонгторн»…
– Это был не вопрос. Поезжай! А я потом возьму твой «лонгторн».
Адам смотрит на Кейна.
– Но ты же еле живой.
Кейн улыбается.
– Фигня. Прорвемся.
– Но…
– И вот еще что… Там у меня под седлом пакет. Принеси его мне.
30
Суббота, 9-е число, 08:12 утра+145 часов
«Дрифтер» Кейна. Словно влез в чужую шкуру, – наверно, такие же ощущения, – в его кожу, в его сознание. Адам пытается управлять мотоциклом, но у него ничего не получается. Руки трясутся, и по телу пробегает странная дрожь. Другие гонщики проносятся мимо, оставляя его позади в клубах пыли.
Адам заводит мотор, но тот глохнет. Он пробует еще раз, двигатель тарахтит, мотоцикл кренится набок. Адам потеет, у него сводит живот. Мимо пролетает еще один гонщик. Волна шума и песка. Адам щурится и кашляет от пыли.
О чем я только думал? Мне никогда не одолеть «дрифтер».
Он знает, что если ему удастся обуздать «дрифтер», то за ним не угнаться никому. Нет мотоцикла быстрее. Ни в Гонке. Нигде. Если он сможет удержаться в седле… обхватить «дрифтер» коленями… заставить его сдвинуться с места… представить, что рама байка – продолжение его тела.
Адам заводит мотор, и у него наконец получается. Он едет криво и неуверенно, как вдруг наконец чувствует что-то. Далекое. Слабое. Пульсация в затылке.
Адам ощущает, как мотоцикл рвется вперед, и понимает, что уносится куда-то. Воздух плотный, как вода. Пустыня плывет перед глазами. Он уже далеко.
Он глубоко под водой. Это не озеро. Что-то другое. Вода ледяная. Его тащит сильное течение. Он не плывет. Он тонет. Камнем идет на дно. Ноги тяжелые, к ним привязан какой-то груз. Он задерживает дыхание. Его захлестывает паника. Он скользит в глубину, его тянет на дно мертвец на цепи. Он ударяется о дно, песок взвивается вокруг. Под его босыми подошвами – мягкая плоть мертвых и умирающих.