Дорогами судьбы
Шрифт:
— Их нет в комнатах, господин лейтенант!
— Ищите, кони здесь, — невидимый принцу и герцогу дворянин усмехнулся и добавил: — Только этому молодому щеглу могло придти в голову взять в секретную поездку коней с королевской конюшни.
Принц и герцог переглянулись и, не сговариваясь, вновь пересекли скотный двор и выбрались через забор, отделяющий угодья трактирщика от чужого огорода. Прячась в пожухлой траве и кустах, мысленно бранясь как сапожники, аристократы продрались сквозь непонятную зелень, палки и тряпки, добежали до небольшого дома, укрытого кустами, и вышли на улицу. Посмотрели друг на друга и рассмеялись, сбрасывая нервное напряжение — прежде сияющие ботфорты
— Задача номер один — привести себя в порядок, потом купить лошадей поскромнее и затаиться; не думаю, что мы надолго собьем их с толку, к тому же наставника и Ивэна могут сыграть в темную.
— Давай немного почистимся и попробуем выяснить, кто нас ловит.
Принц покачал головой:
— Не сейчас, Тирос, сейчас важнее, чтобы нас потеряли. Чистимся и накладываем иллюзию.
Помогая друг другу, беглецы почистили камзолы и штаны, старательно обстучали сапоги и пригладили волосы. Принцу пришлось легче — короткая стрижка и темно-серый камзол не требовали особых трудов, а вот герцогу пришлось покупать у сидящей на завалинке девчонки гребень, при этом малявка, нисколько не сомневаясь, сунула в руки аристократу младшего братишку, которого нянчила:
— Я сейчас вам гребешок принесу, господин хороший, подержите братика, — и убежала. А лучший фехтовальщик королевства, замерев, простоял дюжину минут на одной ноге, боясь шелохнуться и уронить доверенный ему хрупкий комочек плоти. Позже Калабриан выяснил у девчушки, кто в селении может продать лошадей, и мужчины побрели в указанном направлении, пересчитывая скудную наличность.
Гелла еще раз вчиталась в неровные строчки:
— «Вместе с сестрой» — Сатра, как это?? Я не понимаю.
— Валер ир Луэст провел обряд обмена кровью, соединив сталь, кровь и огонь — теперь мы трое названые родственники и можем беспрепятственно проезжать через территорию вампиров.
— Но почему он это сделал?? Мы не могли ему помешать выполнить долг, с ним были воины, мы перед ними — никто.
Сатра принялась собирать одеяла, пряча лицо.
— Сатра, а ведь он спросил тебя — и ты согласилась. Я ничего не знала об этом обряде, а тебе он предложил! Почему ты согласилась?
Сатра упаковала одеяла. Сунула в отдельный чехол закопченный горшок и посмотрела герцогине в глаза:
— Потому что поняла, что это будет правильно. Ты многого не знаешь о вампирах, а твои книжки-страшилки лгут. Вампиры действительно пьют кровь, но не очень много — стакан, иногда полтора, убивать для этого людей или орков им не надо. Люди сами отдают им кровь.
— Сами?
— Да, вампиры — самые сильные маги крови и по запаху определяют любую болезнь и очень часто могут ее вылечить. В пограничье устроены специальные места, куда может придти любой человек и предложить свою кровь в обмен на излечение родственников или знакомых или просто за деньги. Маги строго следят, чтобы люди не истощали себя, и не пускают желающих чаще двух-трех раз в год, поэтому бывает, что за излечение главы семьи или младенца расплачивается вся семья несколько лет, но можно купить кровь для оплаты и за золото.
Гелла, уже севшая в седло, удивленно смотрела на орчанку и поражалась: а она считала вампиров, как и орков, подобием диких зверей, теряющих облик от запаха крови. Сатра тоже запрыгнула на свою смирную лошадку и добавила:
— А
При этих словах герцогиня зябко поежилась и спросила:
— Мы возвращаемся в стойбище??
— Да, Мать племени должна знать о вампирах, прошедших через наши земли.
— А я не знала, что Мать племени твоя бабушка — значит, ты принцесса??
Воительница звонко рассмеялась:
— У матери племени шесть дочерей и пять сыновей, моя мать была самой младшей из почти дюжины детей и вышла замуж по любви. Мы с Кирой, конечно, внучки матери племени, но старейшины даже не помнят наших имен. Поехали!
— Значит ты, как и я, герцогиня — тоже неплохо, больше шансов на собственный выбор, — сказала Гелла, приноравливаясь к тряской рыси своей лошадки.
— Что-то не похоже, что ты сделала выбор по любви, — скептично приподняла выразительную бровь Сатра. — Не страдаешь по своему жениху?
Гелла стала серьезной и даже немного грустной:
— Я сама не знаю, что чувствую к нему. Мне казалось, что я влюблена, я так трепетала перед ним, так старалась быть достойной невестой, а он просто не видел меня. Дарил кольцо, а смотрел на мою семью — смотрел оценивающе, словно покупал новую мебель и обдумывал, насколько она будет полезна. Танцевал на нашей помолвке и улыбался моей фрейлине — самой мерзкой обманщице из тех, что мне навязал канцлер. Я не хотела этого видеть, не хотела понимать, а теперь знаю: он изменился, и я больше не хочу быть его женой. Знаешь, за неделю до свадьбы мы переехали во дворец. Я встречалась с королем и королевой, каждый вечер принимала множество гостей из самых знаменитых родов королевства. В будуаре было тесно от знатных дам, стремящихся предложить свои услуги. И тут же множество кавалеров воспевали мою красоту. У моих подруг голова шла кругом от высоты моего положения, от нарядов и роскоши, а я задыхалась. Калабриана не было рядом, от него приходили только записки с указанием, к кому проявить благосклонность, а кого отстранить от себя. Это было так странно и мучительно. Я не хотела тратить свою жизнь на то, чтобы говорить малознакомым и не симпатичным мне людям приятные вещи, но меня никто не спрашивал, — горькие слова пролетели над горькими травами степей и эхом отозвались в сердце воительницы.
— Три года назад, — заговорила она глухо, — мой возлюбленный, сын лучшего воина племени, ушел в поход — сопровождать большую партию камней и драгоценных металлов. А пока его не было, Мать решила выдать меня за другого. У нее были свои причины, и я не осмелилась перечить. Но осмелилась отправить любимому письмо. Он успел, Мать была в гневе и хотела устроить церемонию на глазах племени, чтобы мой жених и мой возлюбленный не убили друг друга. Только одного не учла — мой возлюбленный и мой жених были побратимами. В день свадьбы они объявили об этом, и оба отказались от незавидной чести быть моим мужем. Им грозили проклятиями собственные матери, старейшины грозили племени страшными бедами, но побратимы были непреклонны; в наказание их отправили на охрану северных границ.
— И что теперь??
— Ничего, они охраняют покой нашего племени, а я служу наемницей.
— И вы не видитесь??
— Нет. Мать запретила. Она сказала, что судьба сама нас рассудит.
— Жестоко.
— Совсем нет, мой жених был старшим сыном матери самой большой семьи племени, наш брак должен был укрепить племя, а получилось наоборот. Мать семьи отказалась от своего сына.
— И все равно, это грустно. Ты их все еще ждешь?
— Жду, но давай не будем об этом, скоро должен быть патруль.