Дорогами судьбы

Ляпина Юлия Николаевна

— Силен, ты ли это??

Гелла успела увидеть тень гримасы на лице советника, но он тут же надел маску невозмутимой любезности.

— Достопочтенный Уилен эт Барос? Какими судьбами?

Среброволосый вампир, ни на секунду не уронив широкую улыбку, бросил короткий взгляд на девушек и отмахнулся от вопроса:

— Да так, мелкие торговые дела, не представите меня дамам??

— Увы мне, но нет. Дамы очень устали и хотят быстрее поужинать перед отдыхом.

Силен знал, что нарушает этикет, но ему отчаянно не хотелось знакомить девушек с Уиленом — мало того, что этот красавец был изрядным сплетником, он являлся осведомителем вдовствующей тетки короля, а по совместительству и любовником, и каждая кроха информации, полученная им, могла существенно

осложнить жизнь девушек при дворе владыки вампиров. Рассерженный среброволосый, однако, виду не подал и, раскланявшись, удалился в свою беседку, но его назойливый взгляд так и сверлил затылки.

— Лерд Силен, — попросила Гелла, — нельзя ли поставить полог, защищающий от чужих взглядов?

— Не стоит, миледи, я понимаю, что столь назойливое внимание портит вам аппетит, но сплетни разносятся быстро, и уединение леди и лордов сочтут, хм, приватной вечеринкой.

Гелла пикантно зарумянилась, она не сразу вспомнила, что такое «приватная вечеринка», а когда вспомнила, едва не подавилась кусочком свинины. Смотрящие на нее с недоумением Сатра и Кира ждали пояснений, и герцогиня кое-как выдавила:

— Другие посетители могут подумать, что у нас тут свидание.

Кира не по-девичьи присвистнула, а Сатра гневно фыркнула и занялась едой. И все же Силен недосмотрел; когда они с сыном провожали девушек до их номера — из безопасности был снят один, но с отдельной ванной, — в коридоре послышалось музыкальное пение лягушек. Кира недоуменно посмотрела на блюдце с кусочками печени и дернула герцогиню за рукав, Сират достал меч и его кончиком толкнул дверь. Глазам вампиров и девушек предстала феерическая картина — раскрытые плетенки и сумки, разворошенная одежда и рукоделие, а около горшочка с лягушками неподвижно лежащий вампир, бешено вращающий глазами. Лягушки сидели на нем и дружно распевались, причем сидели только на открытых частях тела — на руках, на лице, на шее, а вампир, очевидно, не мог сбросить с себя разноцветный хор. Войдя в номер и крепко заперев двери, Сират приставил к горлу неизвестного кончик меча и начал ласковым голосом спрашивать, что болезный забыл в номере для девушек. Вращая глазами, ночной гость откровенно врал, будто он принес девушкам воду для умывания, и он ни в чем не виноват, и пожалуйста, снимите с меня этих про… красивых лягушек!

Сират хищно оглянулся на замершую у стены Киру и кивком головы подозвал ее ближе:

— Зачем же убирать таких красивых созданий, мы их сейчас немножко прикормим, чтобы сразу тебя не съели, а потом уйдем на всю ночь и повесим полог молчания, а утром попросим хозяина выбросить завалявшийся в хозяйстве скелет!

Вампир побледнел еще больше и начал умолять убрать лягушек, а Сират медленно рукой в перчатке взял кусочек теплой, еще сочащейся кровью куриной печени и предложил одной из лягушек, зеленая в алую крапинку красавица распахнула немаленькую пасть, и трясущийся вампир упал в обморок.

Король охотился. Его высокий конь гарцевал в начале тропы, проложенной в лесу егерями, рядом принимали изящные позы дамы в амазонках и кавалеры в пышнейших «охотничьих» шляпах с плюмажами. Что-то задержало короля, и он вопреки обыкновению не ринулся вперед, обгоняя шаркунов и блюдолизов, а напротив, подал коня назад и замер, прислушиваясь. Сегодняшняя охота была плановым мероприятием — количество гостей иностранных держав соответствовало размаху ежегодной охоты в королевском заповеднике, но вот количество слуг настораживало. Каждый посол позаботился прихватить с собой секретаря, лекаря и полдюжины лакеев с платками и яблоками. Пока король размышлял, из леса донесся низкий рык, и на тропу вылетел секач! Дамы шустро развернули своих лошадок и брызнули в стороны, как мальки на мелководье, а кавалеры попятились. Охота планировалась на оленя, и тяжелых кабаньих копий с перекладинами никто не захватил. Все поняли, что король уже спас часть охотников, ведь случись секачу выскочить на охоту на узкой тропе — лошади покалечили бы немало всадников. Огромный зверь стоял, помаргивая маленькими

глазками в белесых ресницах и топорща жесткую щетину на загривке. Король сидел в седле, железной рукой удерживая поводья, дожидаясь, пока придворные отъедут подальше. Секач ждал, шумно дыша и нюхая воздух, в его жирном загривке торчало несколько стрел.

Не отводя взгляда, король проговорил:

— Прости нас, хозяин леса, что потревожили твой сон; те, кто сделал это, понесут наказание; если сможешь указать их — сделай милость. И король склонил голову, прижав руку к груди.

Вепрь тяжело фыркнул, еще раз принюхался и осторожно, спиной сошел с тропы в лес, и вскоре его стало не слышно. А в заднем ряду придворных раздался крик. Свита быстро расступилась перед Их Величеством, и король, усмехнувшись, узрел пятерых кавалеров, украшенных свиными пятачками на лбу!

— Хозяин леса явил свою милость! — заявил он, и тут же кивнул гвардейцам: — Возьмите этих недостойных, испортивших королевскую охоту, и увезите в тюрьму! Завтра будет решена их участь.

Испуганных, подвывающих от страха дворян увели, а король широким жестом пригласил всех гостей к накрытому столу:

— Прошу вас, дамы и господа, отведать изысков нашего повара; полагаю, свежий воздух и это небольшое приключение подстегнут наш аппетит!

И люди потянулись к складным столикам с закусками и вином.

Утренняя стража в этот день досталась Калабриану. Несмотря на старания Тироса дать принцу отдохнуть, Его Высочество велел герцогу спать, предварительно выговорив холодным голосом, чем кончаются споры с влиятельными особами. Улыбнувшийся от души Тирос стиснул плечи Калабриана, всмотрелся в такие знакомые и такие новые карие глаза, отошел к подстилке из лапника, укутался плащом, повозился и уснул.

Принц остался один в темноте, едва разгоняемой светом небольшого костра. Пошевеливая угли веточкой, он поймал себя на удивительных мыслях и, поразмышляв над ними в серых утренних сумерках, начал действовать. Первым делом он сходил за водой и поставил в угли горшок с заваркой для травяного чая; сколько нужно насыпать заварки, он не помнил, но в мешочке оказалась мерная ложка, что упростило задачу. Потом, вспоминая действия наставника и подражая ему, налил воды в котелок, повесил над огнем. Отыскал в поклаже соль, травы, сушеное мясо, высыпал всего понемногу в воду и принялся ждать. Вскоре вода вскипела, и над трактом поплыл аппетитный запах; выждав еще минутку, принц осторожно всыпал крупу — две чашки, как Амиран, потом накрыл котелок крышкой, уберегая варево от искр и угольков, и осторожно подгреб жар к горшку с напитком. Сбоку раздался легкий смешок, принц обернулся, вскидывая горящую ветку и нашаривая левой рукой меч; солнечный луч заплясал на вытоптанной траве и обрисовал женскую фигуру в строгих покрывалах с орнаментом из виноградных лоз.

— Какое восхитительное приветствие! — богиня сошла с невидимого постамента и превратилась в невысокую женщину в простой одежде — то ли небогатая лавочница, то ли экономка из богатого дома.

— Кашей угостите?

Расслышав незнакомый голос, с подстилки поднял вихрастую голову Ивэн. Богиня слегка улыбнулась и приветственно кивнула:

— Вставай, малыш, завтрак готов.

Парень, смущаясь, удалился к ручью, а божественная дама, не чинясь, вынула из воздуха простую керамическую миску и деревянную ложку и уставилась на принца сияющими изумрудными глазами.

— Не скучаешь по невесте?

Принц дернулся и отрицательно мотнул головой.

— Ну и правильно, она сейчас тоже не скучает, за ней там такой вампир ухаживает! — богиня картинно закатила глазки и вдруг подмигнула. — Хочешь ее увидеть?

— Нет!

— Услышать?

— Нет!

— Фу, какой бука! Ну и ладно, зато обонять ты ее не отказывался! Богиня хихикнула, на траве заплясал солнечный луч, и теплый ветер донес запахи дорожной пыли, лошадей и легкий аромат трав. Подавив вздох, Калабриан отвернулся, наполнил миски и разлил по кружкам чай. От ручья вернулся умытый Ивэн и тут же радостно ухватил миску.