Дороги и сны

Панкеева Оксана Петровна

Ольга заставила себя поднять глаза и посмотреть на свой кошмар.

– Сударыня желает что-то приобрести? – пропел дядюшка Цынь, категорически не желая ее узнавать.

– Сударыня уже приобрела, – злорадно ухмыльнулся демон. – Большие неприятности.

– О да, – неожиданно для себя произнесла Ольга. – Причем еще луну назад. Мое почтение, господин наместник.

Ничего умнее, чем поприветствовать «господина наместника» глубоким реверансом, она не придумала, но и этого хватило, чтобы бедный птеродактиль ошалел от такой наглости и немного задумался над ответом. Это давало некоторую надежду,

что, подумав, он скажет очередную гадость, а не расшибет Ольгиной головой витрину. Во всех ее снах смертоубийство происходило сгоряча, без раздумий, после очередной ляпнутой ею глупости. Словно кто-то этими снами пытался бестолковую геройствующую девицу предупредить, чем для нее могут закончиться попытки сразиться в честном бою или просто нахамить вздорному демону…

– Не луну назад, а семь, – нашел наконец подходящие слова потомок Бэтмена. – И почтение следовало проявлять еще тогда. Вместо того чтобы хвататься за оружие.

– Ну если бы вы подошли и представились, вместо того чтобы издеваться над бедным Хриссом… Знаете, как ему потом было плохо!

– А ты знаешь, как потом было плохо мне? – угрожающе прорычал демон, все-таки повторив свой фирменный жест из снов. Ольга уже успела усвоить, что попытки вырваться заканчиваются плохо, поэтому безропотно позволила ухватить себя за подбородок и подтянуть почти вплотную к жутковатой разноглазой физиономии. – И как плохо сейчас будет тебе?

– Догадываюсь, – грустно вздохнула Ольга. – Но вы же первый начали. Вы меня съедите прямо здесь или доставите на кухню, чтобы приготовили подобающим образом?

– Да-да, о почтеннейший, – вклинился в разговор дядюшка Цынь, – ничтожный осмелится заметить, что помещение не приспособлено…

– Вы что, издеваетесь? – угрожающе прошипел наместник, непостижимым образом ухитрившись уставиться одним глазом на Ольгу, а другим на торговца.

– Нет, я на всякий случай, – Цынь поспешно отступил на шаг. – Изволит ли драгоценнейший взглянуть на рукописи?

– Через пять минут, – отрезал демон, свирепо мерцая глазами. – Вот только отнесу это… – Он с отвращением кивнул на Ольгу и злорадно добавил: – На кухню.

День получился поразительно насыщенным и плодотворным. Таких дней у Кантора не бывало уже боги ведают сколько времени. Не считать же полезной деятельностью охоту на голубей и пьянку с Виктором.

Проводив утром Настю и условившись о встрече после занятий, новоявленный телохранитель вовсе не отправился домой, как обещал.

Первым делом он познакомился с привратником, употребив весь свой актерский дар на создание образа добропорядочного горожанина и заботливого родственника. Сам привратник упорно называл себя охранником и даже имел при себе какое-то оружие, но, по мнению Кантора, в случае реальной опасности мог быть полезен не более чем диванная подушка. Максимум, что можно было выжать из такого знакомства, – информацию, поэтому Кантор самым доверительным тоном, какой сумел изобразить, попросил обратить внимание – не появятся ли поблизости в течение дня какие-нибудь подозрительные шмякуны.

Едва он успел попрощаться с добродушным привратником и выйти за ворота, как познакомиться возжелали уже с ним, причем такие специфические люди, что отказаться вышло

бы дороже, чем повалять дурака еще немного. Двое мужчин, ожидавших Кантора около припаркованной у ворот машины, доводились ему в какой-то степени коллегами (если вспомнить, что товарищ аж целых две луны проходил в телохранителях у одной августейшей особы). Заметил он их еще во время разговора с привратником. Высокий мускулистый блондин, совсем немного не дотягивающий до принца-бастарда Элмара, и поджарый, убеленный сединами воин-вор с немного асимметричным лицом и почему-то в одной перчатке. Первый сопровождал, кажется, заносчивую девицу в неподобающе короткой юбчонке и бриллиантовом гарнитуре стоимостью в небольшое поместье. Второй – неприметного паренька в инвалидном кресле. Это Кантор запомнил совершенно точно, изрядно ошеломленный тем фактом, что кресло каталось само и даже прыгало по ступенькам.

Великодушно простив этим господам фамильярное «эй!» и небрежный жест, каким подзывают официанта, Кантор приблизился. Безобидную и добропорядочную личину он сбросил, едва выйдя за дверь, и восстанавливать не стал. Серьезные профессионалы, в отличие от привратника, вполне могли раскусить, с кем имеют дело, а раз с ним пожелали поговорить, значит, их действительно не обманул этот простенький этюд. Видимо, одних папиных объяснений недостаточно, чтобы быть достоверным. Надо это запомнить.

– Новенький? – дружелюбно и, похоже, искренне поинтересовался белокурый паладин. – Чей?

– То есть? – Кантор чуть приподнял бровь, изображая непонимание. Вернее, изображая легкое непонимание там, где оно на самом деле было полнейшим и беспросветным.

– Славик имеет в виду, – голос пожилого походил на скрип несмазанной телеги, – тебя недавно наняли или твоего подопечного недавно сюда перевели? Мы тут все друг друга знаем, тебя до сих пор не видели.

– А, вы об этом… Я не по найму, я так, по-приятельски. По-родственному даже, можно сказать.

– А-а, – коротко рассмеялся молодой. – Вот почему шмякуны…

Ну да, эти ребята на такую мелочь не размениваются. Особенно старший. Но ведь услышали, заметили, просто проходя мимо…

– Да привязались к девушке, уроды. А у нее ни отца, ни брата, ни подходящего друга, да и полиция тут мало чем поможет. Нанять таких специалистов, как вы, – денег нет.

– А сам ты – любитель? – иронично проскрипел седой. – Где служил?

Наблюдательный, зараза! Хуже Шеллара!

– Боюсь, в этом мире моя квалификация недорого стоит, – уклончиво ответил Кантор, давая понять, что он ни при чем, не у дел, совершенно безобиден и никоим образом не конкурент. – И вообще, я здесь в гостях у родственников. Ненадолго.

– А сам откуда? С Беты?

– Ну не с Каппы же.

– Багларец? – живо поинтересовался молодой боец. Кантору это слово ни о чем не говорило, и, чтобы скрыть свое невежество, он не стал отвечать ни да ни нет, а просто сообщил:

– Шархи.

Старший иронично ухмыльнулся и наставительно ткнул в приятеля пальцем в перчатке:

– Ну что, салага, будешь еще со мной спорить?

– Михалыч! – вскричал тот, от полноты чувств хлопнув по крыше машины так, что там только чудом не образовалось вмятины. – Ну вот скажи, ну как, как ты их на глаз различаешь?