Дороги и сны

Панкеева Оксана Петровна

Шеллар посмотрел на стену, в которой исчез обиженный дух, и все-таки налил себе второй бокал. Или это был третий? А, неважно…

Он сделал все, что мог. Прикинулся, будто ничего не знает, заставил наместника сообщить себе новость (ладно, даже если кто-то заметил, что он проходил мимо двух слуг, обсуждавших возвращение Ольги, можно всегда сказать, что ничего не слышал). Насовал начальнику за гребни таких фиалок, что самому страшно (только б этот бред не дошел до Киры, еще убьет кого-нибудь сгоряча). Как сумел, унял агрессию и пробудил любопытство (пришлось впопыхах на коленке корректировать

все планы, но, может, так даже лучше… если получится…). Только бы Ольга не наделала глупостей! Только бы не ляпнула сдуру чего не надо! Только бы не додумалась самостоятельно интриговать! Если она умудрится разозлить вспыльчивого демона и он ее убьет, как потом смотреть в глаза Кантору?

И какие темные силы принесли эту взбалмошную переселенку в Даэн-Рисс? Ну спаслась, и нет чтобы тихонько пробраться на север и затаиться там. Нет же, она поперлась в самое опасное место – в столицу! К гадалке не ходи, самоотверженная бестолочь вознамерилась спасать Кантора! Любимым методом кузена Элмара: ввязаться в драку, а там по обстоятельствам. Ничуть не задумываясь о том, что даже у Элмара такой способ не всегда срабатывает.

Шеллар одним глотком допил вино и встал. Сейчас он действительно ничего больше не может сделать. Только вернуться домой и дождаться утра, когда можно будет осторожно проверить результат.

Может, и в самом деле напиться? Ведь не уснет… А завтра еще к гномам…

Нет, ну это уже было слишком!

Ольга всякого ожидала в случае неудачного побега, вплоть до уже привычного свертывания башки, но такого позорища даже ее богатое воображение себе не представило.

Она уже почти закончила связывать полосы разорванной простыни и морально готовилась к экстремальному заплыву, как из-за открытого окна донесся знакомый неприятный голос, исполненный злого ехидства:

– Что-то я не пойму… Если ты собралась вешаться, зачем такая длинная веревка? А если бросаться из окна, то зачем она вообще нужна?

Ольга подпрыгнула, как ужаленная, и обернулась. Ну конечно! Как она вообще могла подумать, что у нее, с ее-то везением, что-то получится?

За окном, быстро и часто махая крыльями, висел господин Птеродактиль собственной персоной! И давился от смеха, глядя на ее убогие потуги выбраться. Небось с самого начала наблюдал издали или магически как-нибудь, а теперь поприкалываться решил!

Ольга уныло отбросила почти готовую веревку и села на край кровати.

Наместник ухватился за подоконник, сложил крылья, подтянулся и одним ловким движением оказался внутри. Первым делом он взял отброшенное Ольгой рукоделие, повертел в руках и одним рывком разорвал пополам.

– И ты думала, – рассмеялся он, – что эта тряпка тебя выдержит? Нет, серьезно? Хотя чему я удивляюсь? Ты с такой же наивной убежденностью до сих пор думаешь, что я тебя съем!

Он посмотрел вниз, изрек, что высота здесь самая что ни на есть несуразная – слишком высоко, чтобы успешно спрыгнуть, и слишком низко, чтобы убиться, – и закрыл окно. Затем изучил сломанный замок на решетке и развеселился еще пуще:

– Какое трудолюбие! Эту бы энергию да на благо ордена! Чем же ты его сломала?

Ольга, уже предчувствуя

новую серию насмешек, молча кивнула на тумбочку, где скорбной горкой громоздились жертвы ее стремления к свободе. Сломанные ножницы, сломанная пилочка для ногтей, сломанная ложка, сломанный штопор, сломанная бронзовая ручка от комода и еще пяток хрупких предметов, с виду казавшихся более прочными.

Наместник ржал долго и радостно, по очереди поднимая каждый предмет и комментируя его геройскую гибель. Ольга молча переживала позор и пыталась как-то переварить мысль, что ей только что спасли жизнь. Для чего – это уже другой вопрос, но все же…

Ей даже в голову не приходило, что кровожадный герой ее кошмаров способен так весело и заливисто хохотать, пусть даже над чьей-то несусветной дуростью. Может, и не зря она старалась? Убежать не удалось, так хоть развеселила. Авось демон в таком хорошем настроении и не захочет ее убивать прямо сейчас? А до завтра, может, еще что-то придумается…

– Нет, это поистине несказанное упорство! – завершил Харган и одним ловким прыжком оседлал стул. – Отныне я буду тебя братьям в пример ставить! Кстати, надо принести тебе лестницу. Уж очень любопытно, что ты собиралась делать дальше, когда спустишься.

– Не знаю, – хмуро отозвалась Ольга. – Искать выход, наверное.

– О! – восхитился демон. – Тогда я обязательно велю принести тебе лестницу! Думаю, это будет тоже смешно – наблюдать, как ты ищешь выход… Как тебя занесло в этот магазин? Я никогда не верил в предначертания, но после нашей встречи почти готов поверить.

Ольга вздохнула:

– Ну вы же догадываетесь, зачем я вообще приехала?

– Нет. Зачем?

– Искать мужа.

– О, если ты все делаешь так же, как сегодня убегала, то поиски должны были представлять собой нечто вообще неописуемое, – по-мальчишески несерьезно прыснул наместник. – И как, позволь спросить, ты собиралась это делать?

– Сами же видите, как у меня получается все, что я делаю… К тому же мне тяжело бегать, у меня часто голова кружится, и вообще я себя постоянно плохо чувствую. Я хотела для этого дела кого-то нанять. Знакомых, подходящих для таких дел, у меня нет. Я подумала и вспомнила, как мы с Жаком когда-то ходили в лавочку господина Цыня покупать подарок одной подруге, и Жак тогда обмолвился, что часть раритетов на витринах – краденые. Вот об этом я и вспомнила. Если это правда, то среди поставщиков лавки должны быть воры или наемники. Вот и решила сходить к дядюшке Цыню, чтобы попробовать через него выйти на них и кого-то нанять.

– Знаешь, – хохотнул демон, – если у тебя и впрямь все так хреново получается, лучше не делай ничего.

Ольга пожала плечами:

– Я полагаю, мне уже и не придется…

Гад опять расхохотался, громко и обидно:

– Глупая женщина! С чего ты решила, что я непременно хочу тебя убить?

– А у вас это на физиономии написано, – мрачно ответила Ольга, задетая насмешкой. – И вообще вы со всеми так поступаете. Что, неправда?

– Неправда, – господин наместник как-то несолидно и даже смешно сморщил нос, – не со всеми. Только с теми, что мне не понравились. Да и тех сам не убиваю, отдаю вампирам.