Дороги и Тропы

Ларина Виктория

— Гай, ты теперь все время будешь от меня прятаться и обжигать взглядами на расстоянии?

— Миледи, мы в столице, здесь слишком много глаз и ушей… — попытался образумить ученицу мастер.

— Не у меня в доме, — лучезарно улыбнулся Даль и ускорил шаг, намеренно оставляя их вдвоем.

— Тайри, ты все еще моя ученица…

— Да. И меня удивляет, что ты не чувствуешь…

— Чего?

— Времени, Гай. Его не хватает, точно воздуха, я это поняла еще там, на Запретном континенте. Как будто чья-то рука перевернула невидимые песочные часы,

и наших с тобой песчинок остается все меньше.

Ваюмн вздрогнул и отвернулся, чтобы не выдать отчаяние. Он надеялся, что ощущение пропасти под ногами и странные мучительные сны, что появились еще до Гарраята — всего лишь плод его постоянных раздумий над неизбежным будущим. Но когда в его сны вошла дочь — точно тихий и незаметный зритель спектакля, надежда начала таять. Гай не видел ее четко: размытой тенью, тонким силуэтом, сияющим контуром на фоне неба. Пока она молчала, Гай еще мог думать, что ошибается. Но голос юной копии Ноа, ее смех с налетом издевки не оставил ни малейших сомнений. В последние несколько суток мастер спал очень мало, урывками, и поэтому, наверное, почти забыл о своей тревоге.

— Что нам делать, моя леди? — с болью в голосе тихо произнес он, — Видит Создатель, если бы я мог все изменить…

— Жить, Гай, просто жить. Я думаю, это единственное, что нам оставили.

К столу они пришли невеселыми, но спокойными. За десертом Адалер напомнил им историю о погибшем в скалах смельчаке.

— Не хотите составить нам с Орни компанию и отвезти его семье трофей и амулет?

— Хотим, — за двоих ответила леди Даллет, — тем более это почти мои родовые владения.

Сборы не были долгими. Наставник и его ученица сами себе боялись признаться, насколько они рады новому шансу еще какое-то время не разлучаться.

**** **** ****

Дивен-на-Йонне, в котором жила семья погибшего на Запретном континенте дворянина, был тихим, чистеньким и очень небольшим. Оставив вещи в понравившейся гостинице, такой же чистенькой и небольшой, как сам город, а также задав несколько вопросов хозяину, сопроводив их звонкой монетой, друзья получили исчерпывающие сведения, где и как живет вдова путешественника.

Особняк ор Дивов, безусловно, раньше был красив, но сейчас выглядел мрачным и обветшалым. Светлая штукатурка потемнела и покрылась пятнами плесени, яркая когда-то мозаика потускнела и местами осыпалась, от лепнины на фронтоне остались одни воспоминания. Давно запущенный сад зарос сорными кустарниками, дорожки почти поглотила трава. На этом унылом фоне маленьким чудом выглядел ухоженный цветник в форме подковы и сияющий белоснежным мрамором маленький фонтан-чаша в его центре. Очевидно, что люди, обитающие здесь, тоже знавали лучшие времена.

Даль постучал в добротную, но давно облупившуюся дверь. Звякнула цепочка. Им открыла хозяйка — нестарая, но совершенно седая женщина в строгом темном платье.

— Господа, вы на счет долгов? Я ведь уже просила отсрочки, хотя бы до конца года. Найти желающих купить этот дом совсем непросто…

— Вы — леди Лора ор Див? — осведомился

безупречно вежливо граф Изар.

— Да, это я. Поймите, моя старшая дочь больна, это требует…

— Миледи, мы здесь вовсе не для того, чтобы требовать с вас долги. Дело в том, что мы… нашли вашего мужа. К сожалению…

— Погибшим, — голос хозяйки дрогнул, но она выдержала, — я знала… Он так хотел вылечить нашу девочку, вот и хватался за невозможное. А теперь его не вернешь… Знаете, нам на свадьбу знакомый маг подарил парные талисманы, которые всегда верно показывали, что происходит с нами. Белый огонек — все в порядке, красный — болезнь, зеленый — опасность… В тот день его талисман стал черным. Что ж, значит, буду что-то придумывать сама…

— Мам, кто там? — раздался сверху ломкий мальчишеский голос. — Если кредиторы — гони их в шею…

— Это Эдвин, мой младший, — быстро зашептала женщина, — не говорите ему, он все еще надеется…

По лестнице спустился подросток — угловатый, нескладный, худой, с узким некрасивым лицом и темными волосами, торчащими в разные стороны.

— Мама, зачем ты им открыла?!

— Милорд Эдвин ор Див, я полагаю? Мы прибыли, чтобы передать вам весточку от вашего отца. Мы случайно познакомились с ним на острове Гронн, остановились в одной таверне, — конечно, Далю пришлось сочинять прямо на ходу, но как было поступить иначе?

— Да? И как он? Это было давно? — из парня вопросы посыпались, как горох из дырявого мешка.

— Чуть больше полугода назад, — ответила Тайри, — он был здоров, бодр и собирался снова отправиться туда, где побывал до этого. Хотел добыть побольше интересных старинных вещей, которые здесь пользуются немалым спросом. Он просил передать вот это лично вам, — леди Даллет сняла с шеи коралловый амулет-веточку, — и еще вот это, — в руки мальчика лег кошелек гроннской работы из кожи тюленя, туго набитый монетами.

Сын погибшего путешественника заглянул внутрь — не удержался.

— Мам, тут золото! Теперь мы наверняка расплатимся со всеми долгами! — радостно воскликнул Эдвин и тут же сник, — жаль, что он для Ливи ничего не передал.

— Ну почему же… Ливи — ваша сестра?

— Да, только она болеет…давно уже.

— Ваш батюшка рассказывал. Для нее он передал вот это, сказал, что должно обязательно помочь, — Адалер достал из сумки каменный флакон, — только не открывайте прямо сейчас. Он магически запечатан. Нужно разрезать красные нити так, чтобы на них падал прямой солнечный свет.

— Если вы позволите, я бы взглянула на вашу дочь поближе, — обратилась Тайри к хозяйке дома.

— Не волнуйтесь, леди Даллет — опытный целитель. Лично я обязан ей жизнью, — добавил лорд Изар.

— Эдвин, проводи миледи…

Когда шаги мальчика и Тайри затихли в глубине дома, брат императора протянул вдове путешественника хрустальный шарик на цепочке.

— Это же… Это детский амулет Ливи, он брал его с собой…

— Это его последнее послание, миледи. Он ведь почти дошел до безопасных мест.