Дороги Нестора Махно

Белаш Александр Маркович

Но развить успех нечем. “Сформировать можно бы пару дивизий, но нет вооружения, патронов, обмундирования”. Соседние части — 9-я резервная дивизия — “панически настроена, ее командный состав — белогвардейцы”.

А Дыбенко требует в Крым 1-го ударного и 3-го резервного полков.

Комфронта вступается за соседей и указывает, что напротив, соседи говорят об антисоветском поведении “махновцев”.

Махно и его штабные горячо возражают: конечно, возможны отдельные выходки, но повстанцы уважают красную звезду, погромы караются смертью.

“Ложь,

что мы бежали из-под Мариуполя... Наши передовые части были уже в 27 верстах от Таганрога и в 3 от Кутейниково”и в доказательство — письменные донесения с фронта: “Бежала соседняя 9-я и погиб окруженный, не сдаваясь, наш полк у Кутейникова”.

И затем следуют жалобы (и столь основательные) на отсутствие снабжения: нет ни денег, ни оружия, ни патрон, ни обмундирования. Бригада получила в свое время от П. Дыбенко 3 000 итальянских винтовок с небольшим количеством патронов к ним; теперь — за израсходованием патронов — эти винтовки превратились в холодное и неудобное оружие.

Все остальное вооружение и обмундирование добыто с боя. Захвачено несколько исправных орудий, из которых сформирован артиллерийский дивизион, есть еще 7 орудий без замков.

Никакого телефонного имущества, шанцевого инструмента. Полное отсутствие какой-либо санитарной поддержки. Если что-либо создано, то собственными средствами.

Бандитизм? Но вот он главный бандит. Шаркают по полу тяжелые движения. Широкий обрубок человека, переваливаясь на остатках ног медленно приближается к нам. Улыбаясь широким плоским лицом, батько Правда протягивает нам корявую свою руку. Это про него-то развивались панические слухи — коммунистов режет, свергает советскую власть, погромщик? Батько Правда давно уже такой калека. Но он лихой боец и убежденный анархо-коммунист. Собственноручно застрелил несколько погромщиков.

“Преследование политкомиссаров? Изгнание их?! Ничего подобного! Только нам надо бойцов, а не просто болтунов. Никто их не гнал. Сами поутикали... Конечно у нас много идейных противников ваших, так давайте спорить”...

(Этот отзыв тут же подтверждает политкомиссар бригады). И опять туча жалоб на “провокации”местных властей, тыловых чрезвычаек, хлебных “экспедиций”и т. п.

В Александровске арестовали анархистов, очевидно, только потому, что у них останавливалась полтора года назад Маруся Никифорова.

Среди разговоров переходим в “половину”Махно. Простая, но обильная еда, какая-то красивая наливка. Махно заявляет, что не любит пить и пьянство преследует... Исполкомщики хвалятся большой работой, по их словам Гуляй-Поле имеет три средних школы “образцово поставленных”. Развиты детские сады, “деткоммуны“. По этой линии Махно направил Марусю Никифорову, решив не подпускать ее к военной работе.

Организованы 10 военных госпиталей. В них свыше 1 000 раненых. Но нет ни одного опытного врача.

Мы посетили несколько госпиталей. Просторные горницы какого-то барского особняка заполнены однообразными койками. Чисто и опрятно...

Командукр беседует с Махно с глазу на глаз...

Он,

Махно, считает себя “вольным коммунистом”, не анархистом; большевики ему ближе анархов. До решительной победы над белогвардейщиной должен быть установлен единый революционный фронт, и он стремится не допускать обострения междуусобицы среди различных элементов этого фронта. Но... И тут опять конкретные факты больших и маленьких обид.

В заключение крепкое пожатие с прямым взглядом в лицо — пока я, Махно, руковожу повстанцами, антисоветских действий не будет, будет беспощадная борьба с буржуйными генералами».

Принимает спокойно и в деловом порядке извещение о переформировании частей его участка в дивизию под командованием Чикванайя, с оставлением его (Махно) комбригом. Обязуется провести энергичную чистку ненадежных элементов, держаться утвержденных штатов и положений в воинских частях.

Вечером был еще один громадный митинг. Выступления комфронта, Махно и Маруси Никифоровой. Все выступления шли под лозунгом «всеми силами против общего врага – буржуйских генералов».

Резюмируя впечатления от Гуляйпольского района, мы телеграфировали (29 апреля):

«Пробыл у Махно весь день. Махно, его бригада, и весь район — большая боевая сила. Никакого заговора нет. Сам Махно не допустил бы. Район вполне можно организовать, прекрасный материал, но нужно оставить за нами, а не за Южфронтом. При надлежащей работе станет несокрушимой крепостью. Карательные меры — безумие.

Надо немедленно прекратить начавшуюся газетную травлю махновцев».

Командукр счел необходимым поддержать протест махновцев о газетной травле, он телеграфировал:

«Харьков. Редакция Известий Харьковского Совета. Копия предсовнарком Раковскому. Копия Гуляйполе комбриг Махно. Киев, члену Реввоенсовета Бубнову.

В номере от 25 апреля у вас помещена статья “Долой махновщину”. Статья полна фактической неправды и носит прямо провокационный характер. Подобные выпады крайне вредят нашей борьбе с контрреволюционным казачеством и добровольцами. В этой борьбе Махно и его бригада проявили и проявляют величайшую революционную доблесть, и они заслуживают не руготни официозов, а братской признательности всех революционных рабочих и крестьян.

Отдельные темные личности, прикрывающиеся именем Махно, не могут заслонить героического облика революционных полков и их вождя, неукротимо ведущих борьбу с проклятым врагом. В это ответственное время Красная Армия вправе требовать от рабочей печати побольше вдумчивости, тактичности и осторожности в суждениях о воинских частях. № 923. 29 апреля. Гуляй-Поле».

(К сожалению это успеха не имело. Кампания в нашей печати против «махновщины»продолжалась) [376] .

376

Антонов-Овсеенко В. А. Указ. соч. Т. 4. С. 110–114.