Дороги свободы. I.Возраст зрелости
Шрифт:
Глава VIII
Идейные споры с Жаком всегда плохо кончались. – Разговор Жака с Матье – эхо скучных споров, которые в 30-е годы были у Сартра с его отчимом Жозефом Манси (тот считал Сартра чуть ли не коммунистом). Сартр взял отчима в качестве прототипа персонажа Жака Деларю, задавшись целью изобразить карикатурный портрет буржуа правого толка. Тонкая ирония Сартра состоит в том, что Матье слышит правду о себе от человека, которого презирает.
...это оказался «Эксельсиор». – Заголовки в газете «Эксельсиор», которую читает Матье,
...поселиться в гостинице. – Борис, находясь дома у Матье, советует тому переехать в отель. В 1946 году Сартр без особого желания согласился жить в одной квартире с матерью; до того он всегда жил в гостиницах, писал в кафе, питался в ресторанах, и эта свобода от собственности была для него очень важна. «Я бы ощущал себя потерянным – как Матье – будь у меня своя квартира с мебелью и прочими личными вещами», – говорил Сартр.
«...Он преподает в лицее Бюффон...» – Как следует из текста, Матье преподавал в парижском лицее Бюффон, который находился на бульваре Пастера; между тем, сам Сартр в период работы над «Возрастом зрелости» преподавал в лицее Пастера. В романе «Отсрочка» Жак ошибочно говорит, что Матье преподает в лицее Пастера – по словам Сартра, он не хотел делать Матье преподавателем того же лицея, где был сам.
Глава IX
«...покажу ему свой пропуск в префектуру». – Собираясь выдать себя за представителя «полиции нравов», Даниель готов был предъявить вместо удостоверения инспектора пропуск в префектуру, что свидетельствует о наличии у него весьма высокопоставленных покровителей.
Улица Данфер-Рошро навевала на него смертную скуку... – Улица Данфер-Рошро, по которой идет Борис, на самом деле является проспектом Данфер-Рошро.
«Исторический и этимологический словарь воровского жаргона и арго с XIV века до наших дней». – Название словаря, который Борис собирался украсть, выдумано Сартром.
Это был Даниель Серено... – Встреча Бориса и Даниеля в книжном магазине напоминает эпизод прерванной кражи из романа Андре Жида «Фальшивомонетчики». В одном из интервью Сартр признавался, что думал о романе А.Жида, однако эта сцена отражает черту характера прототипа Бориса: Бо любил воровать книги. ...русского монаха, Алеши. – Под Алешей Даниель подразумевает младшего из братьев Карамазовых.
Глава XI
Кожа раскроилась от большого пальца до основания мизинца... – Сцена членовредительства Ивиш имеет реальную основу: Ольга Козакевич в период совместной жизни «трио» (она, Симона де Бовуар и Сартр), превратившись в «слегка безумный механизм», сожгла себе руку горящей сигаретой, делая это спокойно и методично. Можно также вспомнить, чтоЛафкадио, герой романа А.Жида «Подземелья Ватикана», воспитывал себя уколами шила в бедро.
Глава ХIII
... впилась в него зубами... – Можно отметить иронию Сартра: единственный персонаж романа,
На сей раз она выиграла без его вмешательства. – Сцена игры Бориса и Ивиш в кости подчеркивает их нарочитый инфантилизм; игру можно рассматривать как акт свободной воли, парадоксально снимающий с игрока ответственность за решение.
Глава XIV
... он отдавался темной прохладе бара. – По словам Сартра, бар «Синтра» на площади Оперы он описал как бар, в котором сидят Матье и Даниель.
Матье прочитал письмо от начала до конца. – Записка Марсель Даниелю датирована 20 апреля; это число, видимо, выбрано не случайно и подчеркивает двойственность Марсель: согласно внутренней хронологии романа, приблизительно в этот день был зачат ребенок Матье и Марсель.
...в стиле Калиостро... – Упоминание знаменитого шарлатана и авантюриста XVIII века Калиостро (настоящее имя – Жозеф Бальзамо) при описании внешности Даниеля призвано подчеркнуть темную сторону его натуры. О Марко, прототипе Даниеля, С. де Бовуар писала: «...уроженец города Бон (Восточная Франция), он был красоты необыкновенной: брюнет с кожей как темный янтарь и с яркими глазами, его лицо напоминало разом древнегреческие статуи и полотна Эль Греко».
Сначала она называла меня Лоэнгрином. – Лоэнгрин – как Марсель поначалу называла Даниеля – герой немецкой легенды, сын Парсифаля; он спас принцессу Брабанта и женился на ней, взяв с нее клятву, что она никогда не будет спрашивать о его происхождении. Клятва была нарушена, и Лоэнгрин покинул принцессу. Человек, у которого есть тайна и который женится на женщине, попавшей в беду, а затем оставляет ее: прозвище «Лоэнгрин» как бы предсказывает судьбу Даниеля. Как известно, сюжет легенды вдохновил Вагнера на создание оперы; между тем, Марко, прототип Даниеля, мечтал стать оперным певцом.
Глава ХV
... он зашагал по улице Фруадво. – Странно, что Матье идет по проспекту Данфер-Рошро и переходит на улицу Фруадво, направляясь к себе домой, на улицу Югенс, которая находится с другой стороны кладбища Монпарнас. На самом деле в сознании Сартра, по его словам, квартира Матье располагалась там, где он сам жил в 1938 году (гостиница «Мистраль», улица Сель, 24), т.е. между улицей Фруадво и проспектом дю Мэн. Возможно, этим объясняется странная топографическая ошибка на последней странице романа, где упоминается «угол улицы Югенс и улицы Фруадво», в то время как в действительности эти две улицы разделены территорией кладбища.
Глава XVI
Кафе «Три мушкетера»... – Роман «Возраст зрелости» был частично написан в кафе «Три мушкетера», которое Сартр и С. де Бовуар часто посещали между 1938 и 1942 годами. Оно расположено на проспекте дю Мэн, недалеко от улицы Сель; именно там в марте 1941 года С. де Бовуар встретилась с вернувшимся из плена Сартром.