Дороги, ведущие в Акарам
Шрифт:
— Родная, я три с половиной недели не был у мамы.
— Нужно проведать, — тут же отозвалась Алиса.
— Уже, — прозвучало виновато.
Выглянув на мгновение в коридор, правитель Акарама вернулся с мешком.
— О нет, — выдохнула любимая супруга. — Что там? — поинтересовалась она обреченно.
— Не знаю. Мама сказала передать лично в руки.
Развязав горловину, молодая женщина обнаружила небольшой мешочек из добротного полотна. В нем хранились… сухари.
— Ян, матушка Мария думает у нас нечего кушать? — беспомощно спросила Алиса. Еду
— В Сореме на праздник Золотого каравая пекут булки и заготавливают сухари на весь год. По поверьям, такой хлеб хранит от бед и болезней.
— Ясно.
По соседству с сухариками лежали льняные пакеты с курагой и ломтиками сушеных яблок. "Вкусно", — признала Алиса, сняв пробу. Можно грызть вместо конфет. Сушкой хозяйка темных пустошей не занималась, предпочитая соления.
Также в комплектацию посылки входило десять пеленок, расшитых обережными узорами, примерно столько же полотенец и два комплекта постельного белья. В самом низу мешка притаился объемный сверток, снабженный ведьмачьими печатями, обеспечивающими герметичность упаковки. Стоило их сломать, как комнату наполнил запах. Нет, не так. Шкура черного козла ВОНЯЛА до тошноты.
У княгини не нашлось слов. Ян поспешил убрать ЭТО, на пол выпал свиток пергамента и покатился прямо к ногам молодой женщины. Подняв записку, Алиса выскочила в коридор.
— При первых потугах положить пред порогом дома от злых духов для вспоможения роженице, — с неповторимым выражением продекламировала любимая жена, когда владыка Акарама присоединился к ней.
— Родная, прости. Я поговорю с мамой. Она всегда была здравомыслящей и рассудительной, не понимаю…
— Вместе поговорим, — решила Алиса. — Нужно пригласить матушку Марию в гости. Пусть она убедится, что у нас все хорошо. Монстры на воротах не висят, крыша не течет, деньги не заканчиваются, а подарки уже некуда складывать. Пойдем, покажу.
Гостинцы от свекрови заняли три огромных сундука. На предъявленные вещи князь смотрел слегка удивленно.
— Передашь приглашение? Или это плохая идея?
— Это отличная идея, — твердо произнес Ян.
Ради себя Изарин никогда бы не пошел к государю. Но хозяин темных пустошей единственный, кто мог ответить на его вопросы. К тому же, существовал официально назначенный приемный день, а визитеры выходили из резиденции князя на своих двоих, иногда даже улыбаясь. Ведьмак специально понаблюдал. А то как же. Разведка — наше все.
Увидев разожженный камин, разлегшегося на диване мантикора, стол, заваленный рабочими бумагами, Рин ничем не выдал своего изумления. Как-то не так он представлял себе покои первого лица государства.
Ведьмак отвесил низкий церемониальный поклон и неожиданно получил разрешение сесть, будто он важный чиновник или знатный дворянин. Юношу накрыло ощущение, что правитель Акарама уже знает, зачем пришел очередной посетитель. От этой догадки Рин на миг растерялся, замешкался. За что удостоился внимательного, слегка насмешливого взгляда.
— Законы выучил?
А
— Да, государь.
— Тогда ты знаешь, что в визите на прием нет ничего сверхъестественного. Спрашивай.
— Да… — растерянно повторил юноша и внезапно разозлился на себя. Мише нужна помощь, а он тянет кота за хвост. Раз пришел — нечего тратить время зря. — Я просмотрел все доступные источники, но не смог найти достоверную информацию. Между Михаилом Соколовым и виверном Ло формируется связь как у всадников?
— Еще слишком рано, а вот в конце зимы все может быть. То, что происходит сейчас, — даже не цветочки, так преддверие.
Какие тогда ягодки? Превращение единственного друга в безумную, кровожадную тварь, подлежащую ликвидации?
— Он станет всадником?
— Если захочет. Если Ло согласится или не сможет заснуть следующей осенью. Пока слишком много "если".
Князь открыл один из ящиков и поставил перед гостем песочные часы. Перевернул конструкцию. Противореча законам физики, ни одна песчинка не упала вниз.
— Это индикатор. Передашь Михаилу. Постепенно цвет песка изменится. Светло-голубой — показатель того, что виверн и человек подходят друг другу. Чем ближе к весне — тем насыщенней станут песчинки. Когда связь установится, они осыплются вниз. — Рядом с артефактом лег флакон из темного стекла, перевязанный клочком пергамента. — Зелье для разрыва связи, а также инструкция к нему. Пить или не пить — решать вам вместе. Один Миша не справится. Другие ведьмаки возиться с ним не будут, хотя… Уговаривать, он, конечно, умеет.
В глазах Изарина вспыхнула ревность, но уже через миг бесследно растворилась.
— У вас будет время подумать. Индикатор тот же: снова перевернете колбу. Когда упадет последняя песчинка, разрыв связи возможен только со смертью виверна. Для всадника это болезненно, но не смертельно.
Ведьмак поежился, вспомнив обрывистые летящие строчки в одной из книг. Не смертельно, но это не та участь, которую желаешь единственному другу.
Юноша забрал артефакт, зелье и не удержался:
— Вы знали?
— Что один из вас ко мне придет? Естественно.
— Акараму нужны всадники?
— Нет. Акараму нужны финансисты. Шансы на успех вашей затеи примерно девяносто процентов, старые хроники достоверны, но все меняется, в том числе и нежить. Много или мало остальные десять — решать Мише.
Изарин понял, что прием окончен. Ведьмак отвесил поклон, более глубокий, чем полагалось по правилам этикета.
— Благодарю за аудиенцию.
Долго ждать не пришлось: в тот же день песчинки изменили цвет. Индикатор поставили на видном, но не доступном для Ло месте. Тему всадников друзья больше не поднимали, сюрпризов колба пока не преподносила, да и виверн с ведьмачьей помощью стал более адаптирован для жизни в приличном обществе. Правда, леди Изольда не согласилась бы с этим утверждением.