Дороги вглубь (с иллюстрациями Павлинова П.Я.)
Шрифт:
Советская геолого-разведывательная техника должна получить и получит самый совершенный в мире прибор», — решает Модест Никандрович.
Он идет к письменному столу и усаживается в мягкое кожаное кресло.
Цесарский вспоминает, что вот уже прошло два месяца с тех пор, как им подано в отдел снабжения института требование выписать из-за границы специальный, недавно появившийся измерительный прибор. Этот прибор должен помочь довести работу над звуковым локатором до конца.
Когда в лаборатории впервые явилась необходимость в подобной измерительной аппаратуре, Модест Никандрович без особого труда
Сначала Модест Никандрович очень гордился придуманной им аппаратурой и даже поместил в научном журнале теоретическую статью. Но с течением времени увлекся другой работой, более важной, и оставил измерительный аппарат в виде лабораторного макета, несмотря на то, что старый и опытный конструктор Павел Павлович Чибисов неоднократно просил Цесарского разрешить ему самостоятельно довести разработку до конца.
— Нет, нет! — обычно отвечал Модест Никандрович. — Все равно это будет отвлекать мое внимание от основного дела. Вот немного разгружусь и займусь прибором сам…
Когда на страницах прейскуранта одной иностранной фирмы Цесарский увидел рекламу аппаратуры, предназначаемой для той же цели, он захотел узнать, как там решили эту техническую задачу.
В целях сравнения и сопоставления научно-исследовательские институты нередко приобретают заграничную аппаратуру. Поэтому в требовании Цесарского выписать из-за границы небольшой измерительный прибор никто не увидел ничего предосудительного. Заявку приняли, и инженеру обещали доставить необходимый прибор в самый кратчайший срок.
И вот теперь Модесту Никандровичу кажется, что работу тормозит именно отсутствие заказанного прибора и что пользоваться имеющимся лабораторным макетом не следует: он, по-видимому, менее точен, чем ожидаемая аппаратура.
«Это возмутительно… — думает Цесарский. — Два месяца прошло, а прибора все нет. Неужели я должен отвлекаться от непосредственной работы и заниматься доделкой своего измерительного прибора! Нет, сейчас это немыслимо…»
Модест Никандрович подходит к столу и замечает среди бумаг толстую бандероль. Он разрывает пакет и видит журнал, на обложке которого изображены геологические машины, раскрашенные во всевозможные цвета. Это заграничный ежемесячник, посвященный вопросам геолого-разведывательной техники.
Инженер лениво перелистывает плотные страницы, скрипящие между пальцами. И вдруг на лице его появляется нечто среднее между гримасой и улыбкой. «Ишь ты! С чего бы это? А вообще интересно… Интересно…» — беззвучно шепчут его губы.
Он распахивает окно и начинает ходить по комнате. Наконец неторопливо, нерешительным шагом направляется к дверям.
Через несколько минут Модест Никандрович уже шел по парковой аллее, прилегающей к дому. «Не слишком велика честь, но все же — еще одно признание…» — продолжал он шептать на ходу.
Луна, поднявшаяся высоко над горизонтом, заливала дремавший парк ярким серебристым светом.
— Зоя Владимировна! И вы тоже гуляете? Какая чудесная ночь! — радостно произнес
— Ночь действительно хороша, — ответила Зоя Владимировна, останавливаясь. — Я только что была у Трубнина… — добавила она, разглядывая Цесарского.
— Ну, как он? Наверное, тяжело переживает неудачу. Надо же, чтобы так получилось!.. А я ведь собирался к нему зайти! Как это вышло, что не зашел? забормотал Модест Никандрович, силясь вспомнить обстоятельства; помешавшие ему навестить своего коллегу. — Право, неудобно… очень неудобно…
— То, что вы его не навестили, это еще простительно, — задумчиво продолжала Семенова. — А вот некоторым товарищам должно быть стыдно…
Зоя Владимировна запнулась, словно раздумывая, следует ли ей говорить дальше.
— Кого вы имеете в виду? — участливо осведомился Модест Никандрович.
— Крымова…
— Вот как!.. Понятно, понятно. Кстати, сегодня я обнаружил очень смешную вещь. Представьте себе, прихожу домой и вижу на столе июльский номер иностранного журнала «Геологические машины». Просматриваю и, к удивлению, замечаю свою фамилию. Что за черт! Я ведь не писал! Буду я еще писать в журнал, который, как вам известно, в угоду различным иностранным фирмам только и делает, что перевирает научные и технические истины! Оказывается, перевели мою статью, опубликованную еще год назад в «Вестнике геолого-разведывательной техники». Перевели и даже не спросили разрешения! Почему бы это? Притом, обратите внимание, — поместили на самом видном месте!
— Ну и что же?.. — рассеянно спросила Зоя Владимировна.
— Да так, ничего особенного! Интересно все-таки, что считаются с научными работами советских ученых… Вот когда наш институт посетил известный иностранный ученый, — да вы, наверное, помните этот случай…
Модест Никандрович не договорил фразы. Послышались приглушенные голоса, шорох шагов, и вслед за этим из-за поворота появилось два человека. Сильно хромая на левую ногу и еле передвигаясь, шел Крымов. Его поддерживал вахтер Панферыч.
— Олег Николаевич! Что случилось? — заволновался Цесарский, бросаясь навстречу.
— Сущий пустяк… — с трудом преодолевая боль, ответил тот. — Просто нелепый случай.
Семенова с удивлением смотрела на приближавшихся.
— Что же все-таки произошло? — промолвила она, когда весь перепачканный в земле Крымов остановился рядом с ней.
— Провалился в какую-то яму… — глухо ответил Олег Николаевич, стараясь не глядеть в лицо Семеновой.
— Очень странно…
— А чего странного! — вмешался Панферыч. — Научный закон притяжения земли, только и всего. Ежели бы вы там были, и вы бы провалились…
— Вам больно? — спросила Зоя Владимировна, стараясь также поддержать Крымова.
— Немного, кажется, вывихнул ногу.
— Я не помню, чтобы тут поблизости были ямы, — задумчиво сказала Семенова.
— Какое это имеет значение, Зоя Владимировна! — заволновался Цесарский. Перед нами факт!
— Научный факт! — поправил его Панферыч и предложил трогаться дальше.
Глава третья
В течение дня Крымова успело навестить много друзей. Он лежал в постели с забинтованной ногой и почти не мог двигаться.