Дорогой интриг
Шрифт:
— Туше! — выкрикнул второй секундант почти одновременно с первым.
Дренг полуобернулся, опустил взгляд вниз… Кончик рапиры барона был прижат к его боку. Фьер нанес свой удар из-за спины одновременно с графом, но тот в горячности не заметил этого сразу. Лицо королевского любимца вытянулось, зато губы моего фаворита растянула издевательская ухмылка.
— Победа! — заорала я и бросилась королю на шею. Слабо отдавая себе отчет, я жарко поцеловала его в щеку и развернулась к ристалищу: — Фьер! Фьер! Я вас обожаю! Фьер! Победа-а-а!!!
— Мой мальчик, вы – молодец! — выкрикнула герцогиня.
Гард развернулся лицом к ложе и склонился в поклоне. После поднял рапиру и обернулся к остальным зрителям. Отсалютовав им, он кивнул противнику,
Он смотрел на меня. Я вовсе не поняла того, что полнило взор государя. Это не было негодованием за то, что я только что кричала Гарду, или за то, что называла его по имени. И не был восторг или любование. И не досада за проигрыш своего любимца. Но, кажется, всё это вместе смешалось в лихорадочно горящих глазах монарха. Сглотнув, я отступила на шаг. Король протянул руку, накрыл ею мою талию, так удержав на месте, второй рукой оперся на деревянную стойку, и навис надо мной. Продолжалось это молчаливое безумие всего несколько секунд, а после он оттолкнулся и выпустил меня из объятий.
— Гард, — хрипло бросил государь и, развернувшись, покинул ложу.
— Его милость барон Гард! — тут же провозгласил глашатай, и трибуны взорвались новыми ликующими выкриками.
Только я, позабыв о победе своего друга, прошла мимо высокопоставленных гостей королевской ложи, мимо своей госпожи, проводившей меня пристальным взглядом, и последовала за Его Величеством, спускавшимся вниз, с задней стороны амфитеатра. Он обернулся, увидел меня и, дождавшись, подал руку. В молчании мы ступили на землю и направились прочь от человеческого ликования. Только верные гвардейцы последовали за своим господином.
— Коня, — велел монарх.
— Вы оставляете своих гостей? — спросила я.
— Это последняя часть состязаний на ристалище, — ответил он, глядя мимо меня. — Стихосложение будет проходить во дворце, потому мне здесь делать больше нечего. Гости могут добраться до резиденции без моего сопровождения.
Мы вновь замолчали. Я не понимала, стоит ли мне оставаться с ним рядом, или лучше сейчас откланяться и вернуться к фрейлинам ее светлости. Наверное, надо было сделать последнее, но я почему-то продолжала стоять рядом с государем, опасаясь заглядывать ему в глаза.
Вскоре к нам подвели Бурана. Его Величество забрался в седло, и я уже сделала шаг назад, думая, что он тронется с места, а я так и останусь стоять и глядеть ему вслед, но монарх протянул мне руку. Подняв на него взгляд, я увидела привычно изломленную в ироничном изумлении бровь, улыбнулась, ощутив, что он уже прежний, и вложила в раскрытую ладонь свою.
Когда я утвердилась на Буране, государь тронул поводья, и конь зашагал, послушный воле своего хозяину. Его Величество прижимал меня к себе одной рукой, а я терялась в собственных чувствах и продолжала хранить молчание, не зная, что сказать. Мы выехали на дорогу, ведущую к резиденции. Когда-то давно, кажется, лет сто-двести назад, мы мчались в свите герцогини по ней в галопе, стремясь нагнать государя, отбывавшего на охоту. Тогда я была всего лишь кандидаткой в фаворитки короля от партии ее светлости. А сейчас он сам вез меня с турнира, который устроил для меня и по моему требованию. Все-таки как невероятно и удивительно может всё меняться…
— Шанни, — заговорил монарх. Я посмотрела на него. Он некоторое время скользил взглядом по моему лицу, после отрицательно покачал головой: — Нет, ничего.
И вновь воцарилось это изматывающее и тяготящее молчание. Я глядела на дорогу и чувствовала, как рука Его Величества то сильней прижимает меня к нему, то расслабляется, и объятья опять превращаются в поддержку.
— Я вам угодил? — спросил монарх, когда до ворот резиденции осталось совсем немного. — Теперь-то
Я негромко рассмеялась и посмотрела на государя, и всякая веселость, рожденная только что его словами, истаяла.
— Да, Ваше Величество, — ответила я, опять глядя в сторону. — Турнир вышел примечательным. Было бы прекрасно, если подобное развлечение опять войдет в моду. — Все-таки вскинув на него взгляд, я продолжила: — Простите меня за то, что назвала барона по имени, это всё горячность чувств, пробужденных волнением и азартом.
— Я не сержусь, — сказал он и вдруг усмехнулся: — Удивительно, но к Гарду я вас и вправду больше не ревную. Более того, я приказал побольше разузнать о нем, и мне стало известно, что он женат, — я приоткрыла рот, наверное, и взгляд стал испуганным, потому что Его Величество со вздохом покачал головой: — Шанриз, не кидайтесь защищать барона, его неравный брак меня не смущает. Эта женщина живет в поместье его милости, а там он может делать, что ему вздумается, разве что не нарушать законов моего королевства. Мои сыщики разузнали многое, потому мне известно, что женился барон по любви, и что между супругами существует постоянная переписка. Гард часто отправляет жене и сыну подарки, а это означает, что они ему дороги. Заводить же интрижку с вами – это значит попасть под мое недовольство и гнев и потерять семью. Он бы не стал так рисковать. А еще я узнал вас, Шанриз. Вы не кокетка. Несмотря на то, что вы женщина, вы совершенно лишены всех этих девичьих фантазий. И этим вы зажгли Ришема, — едва отведя взгляд, я снова смотрела на короля. — Да-да, дорогой мой лучик, вы действительно смогли ослепить его светлость, не прилагая к этому никаких усилий. Ваша холодность, ваши издевки и бесконечное сопротивление пробудили в холодном расчетливом человеке чувства. Думаю, они доставили ему немало тяжелых минут в борьбе с собой. Впрочем, это Нибо Ришемский, а потому интриган в нем сильней романтика, а жажда выгоды преобладает над сердцем.
— В ту ночь, когда он пытался меня опоить, — кривовато усмехнулась я, — герцог лгал, что даже готов жениться… тайно. Клялся, что не бросит моего рода и сможет поднять его с колен после моего падения.
— Лгал, — кивнул государь. — Насчет женитьбы лгал, по крайне мере до тех пор, пока моя сестра оставалась во дворце, он бы ни на ком не женился. Хотя… сомневаюсь, что женился бы и после. Дела его герцогства печальны, иначе бы он не затеял интригу с соблазнением моей тетушки. Она была его прямой дорогой в столицу и в мой дворец, не гостем, но постоянным жителем. Кроме того, и в женитьбе ему нужен выгодный союз, а от вашего рода пользы нет. Значит, содержанка и не больше. Что до того, что он смог бы поднять ваш род с колен, то это очень смелое заявление. Он никогда не имел большого влияния, и те, за кого он хлопотал, не получили бы свой пост, если бы я не признал их к этому годными. Впрочем, не исключаю, что с его умением пускать в глаза пыль и поворачивать что угодно выгодной стороной, возможно, он бы смог добиться каких-то милостей для рода Доло. Но… вашу измену, Шанриз, я бы не простил.
— А я представительница рода Доло, и значит, весь род…
— Верно, — кивнул государь. — Это был бы конец.
Мы вновь замолчали. Буран вошел в ворота резиденции, и король натянул поводья. Телохранители государя приблизились. И когда Его Величество спешился и помог мне спуститься на землю, он передал коня одному из гвардейцев. Однако к дворцу мы не пошли. Вместо этого пути государь выбрал другую дорогу. Я не спрашивала, куда мы идем, просто доверилась своему господину и повелителю. А когда показался хорошо знакомый мне пруд и старая беседка, в которой любила посидеть за чтением, и где познакомилась с главным сердцеедом и интриганом королевского Двора, я с удивлением посмотрела на монарха.