Дорогой интриг
Шрифт:
Ваш слуга, Нибо герцог Ришем».
— Еще и шантаж, — усмехнулась я, покачав головой.
Подумав немного, я пришла к выводу, что в устной форме могу ответить. Это освободит несчастного лакея, прикованного приказом его светлости к моей двери, а заодно не оставит никакого вещественного следа от ответного послания.
— Тальма, — позвала я. — Выйди и передай лакею три слова. Нет, это неприемлемо.
— Слушаюсь, ваша милость, — ответила служанка и ушла, но вскоре вернулась и возмущенно всплеснула руками: — Нахал какой! Требует, чтобы вы лично сказали ему ответ. Говорит, что
— Это не он нахал, а тот, кто его отправил, — проворчала я и, накинув халат поверх ночной сорочки, которую надела перед тем, как раскрыла послание, направилась к двери, собираясь лишь высунуть голову.
Однако когда я приоткрыла дверь, лакея я не увидела. Позвав его, не услышала ответа и вышла в коридор, даже радуясь, что слуга оказался умней хозяина и ушел, довольствуясь посланием, полученным от Тальмы. И дверь за моей спиной закрылась. Я порывисто обернулась и увидела того потерянного лакея, он подпирал дверь спиной.
— Что это означает? — нахмурившись, спросила я, а через мгновение округлила глаза: — Ваша светлость, это вы?
— Простите мой маскарад и наглость, — улыбнулся герцог Ришем собственной персоной. — Но иначе мне было не добиться того, чтобы мы поговорили.
На нем была надета лакейская ливрея, шедшая Ришему не хуже дорогого костюма. И если он стоял перед дверью, то из-за высокого роста лицо могло оказаться в тени – фонари на стенах не давали яркого освещения. Они были предназначены лишь для того, чтобы в темноте не заплутать и не спутать двери. Впрочем, Тальма могла и не знать, как выглядит герцог, раз приняла его за обычного лакея. Но каков неугомонный выдумщик!
— Пропустите меня, — сухо велела я. — Вы ведете себя возмутительно.
— Нам необходимо поговорить, — ответил он с прежней чуть виноватой улыбкой. — Я вне себя после того разноса, что устроил мне государь. Но более всего меня раздражает, что я даже не могу объяснить… — Его взгляд вдруг скользнул по мне, и его светлость протянул руку. Он взял в ладонь прядь моих волос, уже распущенных и расчесанных. Я освободила свои волосы, и они скользнули красноватой из-за сумрака змейкой между пальцами Ришема. — До чего же вы хороши, Шанриз, — произнес повеса и шагнул ко мне.
Увернувшись, я еще больше увеличила между нами расстояние. Прекрасный вечер был теперь бесповоротно испорчен, потому что на смену хорошему настроению пришла злость.
— Довольно, ваша светлость, — отчеканила я. — Оставьте меня и идите с миром, иначе вы вынудите меня закричать.
— Шан…
— Не смейте обращаться ко мне по имени, — понизив голос, прошипела я. — Довольно уже этих игр. Как вы верно написали, мы оба прекрасно понимаем сложившееся положение. Между нами нет, и не может быть дружбы. И уж тем более каких-либо тайных сношений. Не вынуждайте меня звать на помощь, потому что я это сделаю. Молчать во избежание скандала – это не обо мне. Потому пробудите свой разум, ваша светлость, и дайте мне вернуться к себе.
— Ну почему вы такая, ваша милость? — герцог вздохнул, но с места не сдвинулся: — Я бы и не думал вытворять подобного, если бы был уверен,
— Это лишнее.
— Не верите, — он усмехнулся, — но я не лгу. — Я поджала губы и устремила на него тяжелый взгляд. — Хорошо, об этом я тоже не собирался говорить.
— Ваша светлость, — устало произнесла я. — Вы хотя бы отдаете себе отчет в том, что я стою посреди коридора в таком виде, что любой случайный взгляд, и я буду опозорена? Я понимаю, что вы этого и добиваетесь, но учтите, если я начну тонуть, то потяну за собой и вас. А потому пропустите меня и уходите.
Он с минуту сверлил меня пристальным взглядом, однако… не отошел. Я в бессилии всплеснула руками.
— Выслушайте же меня, — попросил он более сухо.
— Изложите письменно, у вас это недурно получается, а сейчас…
— Но вы же не ответите, если я напишу! — воскликнул Ришем и сам себе прикрыл рот рукой. — Простите, я вправду не желаю вас скомпрометировать. Просто дайте мне сказать, и я уйду.
А мне вдруг пришло в голову, что герцог знает, где находятся мои комнаты. Про то, что здесь живут фрейлины герцогини, конечно же, известно. Но как он определил, что из всех дверей моя именно эта.
— Хорошо, — отозвалась я. — Я согласна вас выслушать, но не здесь и не сейчас. Однако в ответ я ожидаю от вас любезности.
— Всё, что угодно, — отозвался Ришем. — Что я могу для вас сделать?
— Ответите честно, и я назначу место и час, где вы мне поведаете вашу историю. Если нет, то я зову стражу, и дело заканчивается скандалом, если, конечно, не успеете скрыться.
Герцог усмехнулся и покачал головой. Он отошел от двери, но подойти мне к ней всё равно мешал, так что я осталась на месте.
— Вы понимаете, что еще больше возбуждаете мой интерес, продолжая сопротивляться?
— В объятья вам падать точно не собираюсь.
— А к королю? Думаете, жизнь фаворитки – это сплошной праздник?
— О чем вы? — искренне удивилась я, но быстро откинула маску и повторила: — Ваша светлость, я очень устала и хочу спать. Выслушивать вас сейчас я точно не собираюсь. В ваши чувства не верю и не поверю. Более того, предлагаю закончить игры…
Он неожиданно оказался совсем близко, ухватил меня за плечи и порывисто склонился к самому лицу:
— Я не играю, — отрывисто произнес его светлость. — Я не знаю, как вас убедить и, наверное, даже не стоит пытаться это сделать. Разумней всего было бы держаться от вас подальше, но мне, оказывается, важно, чтобы вы не думали обо мне дурно. И когда я это говорю, то понимаю, как абсурдно вам это слышать. Меня это раздражает до невозможности. И лучше бы уж вам было оказаться, как всем остальным до вас, но вы такая, какая есть, и это выматывает мне душу. Я постоянно наблюдаю за вами со стороны, но однажды нахожу для себя предлог, чтобы приблизиться. И та случайная встреча в библиотеке стала чудеснейшим воспоминанием. Потому я напялил на себя лакейскую ливрею, прокрался, будто вор, лишь для того, чтобы вы выслушали меня. Но вы и этого не желаете сделать, а я уже не уверен, хочу ли говорить.