Дорогой Солнца. Книга вторая

Котов Сергей

— Так остаёмся на ночь или назад в жёлтую зону?

— Лучше вернуться, — ответил я. — Так спокойнее. Да и отдохнём.

Пока мы разговаривали, вдалеке, на севере, появилась полоска поднятой пыли. Послышался нарастающий гул. По обгоревшему шоссе летели уже два «Хамви». К счастью, они, видимо, были слишком озабочены своими делами, чтобы смотреть по сторонам. Нам снова повезло: мы остались незамеченными.

— Пешком полночи идти, — тихо сказал Рубин, провожая взглядом машины. — Да и опасно очень. Грязь тут неравномерно

распределена, где-то выветрилась, где-то наоборот, накопилась… вляпаешься, схватишь дозу, убежать не успеешь… может, того? Вернёмся к заданию?

Я почесал подбородок. Щетина успела вырасти, и теперь превратилась в настоящую бородку. Это раздражало.

— После того, что мы увидели? — спросил я.

— Надо на связь выходить.

— Опасно. Если там настоящая база, то оборудование соответствующее. Запеленгуют.

— Тоже верно… гляди-ка!

Рубин указал на небо, чуть в стороне от чёрно-белой горы. В первую секунду я ничего не увидел, и хотел уже было уточить у него, на что именно глядеть. А потом будто бы сам воздух исказился возле кучевого облачка. И это искажение было достаточно близко, чтобы я мог разглядеть крылатый силуэт.

— Планер? — спросил я.

— Угу, — кивнул Рубин. — Вроде такой же, да?

— Да… фиг разглядишь…

Летательный аппарат двигался по спирали под облаком. Набрал высоту, а потом начал снижаться, описывая круги уже над самой горой. Через пару минут он исчез из поля зрения — должно быть, приземлился на вершине.

— Поехали к той речке, на границе зоны, — предложил Рубин. — Там, кажется, почти нет грязи, всё вода унесла. Подождём до вечера. Потом с теплаками вернёмся на это место, на машине.

— Движок будет видно лучше, когда похолодает, — заметил я.

— Капот водой охладим, — ответил Рубин. — Радиатор закроем термическим одеялом из аптечки. Доехать успеем. Плюс поедем сразу после заката, пока эта чернота тепло интенсивно выделяет.

— Пожалуй, лучший вариант, — согласился я.

Отъехав к реке, мы ждали заката. Спали по очереди, впрок: судя по всему, снова предстояла бессонная ночь.

Как только последние красные лучи догорали на востоке, я разбудил Рубина. Тот потянулся, огляделся и спросил:

— Всё тихо было?

— Вроде, — кивнул я. — Движения не заметил.

Мы перекусили наскоро паштетом и галетами из сухпайков, запив разводимым в воде порошковым энергетиком.

— Давай я за руль, — предложил Рубин.

— Да ладно, я дорогу лучше запомнил, — возразил я.

— У меня глаза хорошо к теплаку адаптируются, — пояснил он. — На тестах в среднем на двадцать процентов лучше, чем у других кандидатов. Особенность зрительного анализатора, как профессор сказал. Плюс позвоночник выносливый: могу в неудобной позе долго просидеть.

Немного поколебавшись,

я кивнул.

Мы облили капот водой, набрав её в пустую канистру. Потом закрепили термоодеяло липкой лентой. После чего оделись сами и соорудили импровизированную защиту от пыли на боковое стекло со стороны водителя.

Чтобы испачкать белые комбинезоны, пришлось сжечь упаковки от сухпайков, остатки документации на машину и ещё один запасной комбинезон, чтобы получить немного безопасной сажи.

За это время окончательно стемнело. Рубин надел «теплак», отрегулировал руль, высунулся в боковое окно, а я занял место пассажира. Тронулись и поехали.

Ночь была хоть и безлунной, но достаточно светлой: после дневной жары на небе высыпали крупные звёзды. Я не сразу заметил, что не только они являются единственным источником света.

Когда мы подъезжали к тому участку обгоревшего шоссе, где останавливались днём, справа я увидел один из полузатопленных карьеров. Его когда-то тоже рекультивировали, но теперь лесопосадки выгорели начисто. Поэтому хорошо было видно воду. И она будто светилась изнутри призрачным сине-зелёным светом.

— Тормозни, — тихо попросил я Рубина.

Он остановил машину и спросил:

— Заметил что-то?

— Угу, — кивнул я, открывая дверцу и надевая первый комплект бахил.

Я вышел наружу. Сквозь противогаз-маску запахов было неслышно, но тёплый ветерок, обдувающий разгорячённую кожу, был влажным. Из-за этого казалось, что пахнет болотом и водорослями.

Я подошёл к обрывистому берегу бывшего карьера и глянул вниз. Там, в глубине прозрачной воды, светились силуэты трёх больших гусеничных машин с бульдозерными ковшами. От обычных бульдозеров их отличало отсутствие кабины оператора.

Рубин терпеливо дожидался у машины, внимательно глядя по сторонам. Когда я вернулся, он спросил:

— Ну что там?

— Техника, — ответил я. — Что-то вроде бульдозеров. Похоже, её использовали для расчистки радиоактивных завалов, в очень грязном месте. Возможно, сразу после взрыва.

— Какой фон?

— Не знаю, не мерял, но очень много, — ответил я, после чего пояснил: — Там озеро на дне карьера. Техника светится под водой.

Рубин присвистнул.

— Если так, машинисты нежильцы, — заметил он.

— Они, похоже, автоматические, — сказал я. — Кабин нет. Но не представляю, как при таком уровне заражения ими управляли.

— Экранированная электроника внутри, — предположил он. — Полностью автономная, на основе нейросетей. Дорогая штука, но я слышал про такие разработки.

— Возможно, — кивнул я.

— Думаешь, их использовали при строительстве базы?

— Нелогично, — я пожал плечами. — Зачем тратить такие ресурсы, когда можно было подождать немного, или же выбрать другое место… и непонятно вообще, как их сюда доставили.