Дороже жизни
Шрифт:
Анжелика вошла следом за другом, взяла свою сумку и уже развернулась к выходу, но в этот момент произошло нечто напоминающее небольшой взрыв. От резкого хлопка заложило уши, а серый дым, казалось, забрался и в нос, и в глаза. Белой ватой обволок весь кабинет. Запах квашеной капусты душил и, закашлявшись, женщина вместо того, чтобы открыть дверь и вырваться из едкого облака, потеряла ориентацию и, упершись спиной в стену, медленно съехала по ней вниз, отключилась от окружающего мира.
Дымка рассеялась, сознание
Сердце робко сжалось и остановилось, а затем бешено побежало, как с крутого пригорка.
"Лешка. Алешенька!" — голос остался глубоко внутри, так и не посмел вырваться наружу, шепотом пробежал по губам и растаял. Наполнил душу надеждой. Она поднялась с низкой, стелющейся под ногами травы, и сделала шаг, потом еще один. Затем побежала к тонкой осинке, возле которой сидел Лешка и сосредоточенно смотрел на рябь озера, такого круглого, синего, ровного, как фарфоровое блюдце из их свадебного сервиза.
Чем быстрее она бежала, тем сильнее отдалялась от такого знакомого, такого родного облика.
Выбившись из сил, Анжелика остановилась. Пошатываясь, она переступила еще пару раз, прежде чем упасть от усталости, и тут оказалась намного ближе к Алексею, чем была до этого. Женщина всхлипнула, и он… обернулся. Скользнул безразличным взглядом, задержался на её лице… В его глазах, почти синих от отражающихся в них водах озера, мелькнуло узнавание.
— Лика, — прошептали его губы и изогнулись в грустную линию, — забыла меня, совсем забыла.
— Нет, нет! — она отчаянно затрясла головой, не соглашаясь с ним. Как она могла забыть. Как? Почему он ей не верит? — Лешка! Нет, я помню, я никогда…, - она натолкнулась на серую стену холодных глаз, плотно сжатые губы, резкий поворот головы и словно плевок в душу, ледяные слова:
— Уходи! Уходи! Живи без меня! — он отвернулся и, опустив плечи, растаял…, ушел в никуда.
— Лика! Лика, ты слышишь меня? Очнись, — голос Шута ворвался к ней в голову, нарушил мысли, разбил картинку видения.
Друг тряс её за плечи, легонько похлопывал по щекам. Она открыла глаза, но ничего не увидела. Темно. Еще не понимая до конца то, что реальность и мираж, привидевшийся ей только что — находились в разных мирах, она вновь зажмурилась, но Люк больше не появился. Под впечатлением от встречи с Алексеем, Анжелика плохо понимала, что происходит вокруг и откуда возле нее взялся Александр.
— Сашка? Где мы? — спросила она осипшим голосом и закашлялась.
— Не знаю, Лика… Я только что очнулся сам. Чуть на тебя не наступил. Темень такая, как будто выкололи глаза.
— А я думала, что это только у меня выключили свет… Мда, что случилось-то? — села она, поправила лямку топика.
— Ничего не понимаю. Похоже, только, что мы где-то заперты, судя по окружающим нас предметам…
—
— Лик, лучше ничего не трогай…, ты мне на ногу какую-то штукенцию уронила…
— Прости. Больно? — участливо поинтересовалась она у стонущего друга.
— Терпимо, — сухо ответил тот.
— Ну и где мы, по-твоему? — спросила Лика.
Глаза все еще не привыкли к темноте, и рассмотреть что-либо так и не удавалось. Воздух был сухой, со странным запахом, чем-то напоминающим моющее средство. Хотелось кашлять от того, что в горле сильно першило.
— А ты не догадываешься? По моему скромному мнению, в кладовке или чулане, — ответил Шут, на ощупь, дотронувшись до нее, — Ты где? Дай руку, а то потеряешься еще.
— Саш, кто нас спрятал? Что думаешь?
Где-то снаружи, за пределами темницы, раздались голоса, они показались Лике очень знакомыми. Затем послышался скрежет дверного замка, щелчок и пленников ослепил внезапно нахлынувший со всех сторон свет.
Глава 6
Расположившись на мягком, синего бархата, диване он с изумлением рассматривал новых знакомых. Высокий мускулистый, с непроницаемым лицом человек меньше всего в его понимании походил на ученого. Скорее, по мнению Шута, это был либо воин, либо охранник, телохранитель, но только не помешанный на науке "ботаник". Второй персонаж вообще выходил за рамки обычного — небольшой медвежонок стоял перед ним на задних… лапах (?) и пристально разглядывал, не заботясь о том, что его гостю несколько неловко от такого внимания.
Лика, как ни в чем не бывало, маршировала между ним и "друзьями" и, размахивая руками, вот уже несколько минут повторяла одно и то же:
— Нет! Я не могу в это поверить! Просто — не могу!
Когда им открыли дверь и в первое время слепящий свет окружил собой, Шут подумал, что попались. Куда, кому — было не столь важно, но их с Ликой кто-то обнаружил и внутренне Александр был готов к чему угодно, но только не к объятиям.
— Лика! Это она! Она, — шелестел незнакомый голос, и когда вернулось зрение, Шут увидел подругу в объятиях великана.
Женщина, отстранившись, приказала:
— А ну поставь меня на место, Шелест. И не трогай!
— Хорошо, — согласился великан и, обернувшись через плечо, воскликнул, обращаясь к кому-то еще, — Люм, это и, правда, она!
— Вижу, — хмуро ответил некто, весьма напоминающий медвежонка.
Сидоров вначале зажмурился, затем встряхнул головой, а когда снова открыл глаза, то понял, что наваждение никуда не делось. Лика, подбоченившись, смотрела на друзей, потом поинтересовалась со скрытой угрозой в голосе: