Дорожный снайпер

Леонов Николай

– И где же винтовка?

– Ась? – Старушка вынырнула из-за спины старлея, а через секунду изумленно всплеснула руками: – Нету!.. И впрямь нету! Но была же. Я своими глазами видела…

– Когда вы в последний раз ее видели?

– Вот этого не припомню, – виновато поджала губы баба Нина.

– Хотя бы до или после смерти Марии Хейвуд?

– Да не помню я, внучок. Мне уж сколько годков-то… Всегда она там висела, окаянная, и никогда никуда не девалась… А тута… Вот ведь несуразность.

– А могла хозяйка сама ее переместить в другое место?

– Энто точно нет, – категорично отвергла подобное предположение

оперативника старушка. – Мария оружие ни в жисть в руки не взяла бы. Не любила она этого… Пыль протирала, но и то с огромной опаской. А чтоб взять да перевесить… Нет! Не могло такого быть!

– А ключ с момента ее смерти, говорите, только у вас был?

– Тока у меня. Но я сюда никого не водила… И сама не хаживала. Вот те крест, внучок, – бегло перекрестилась баба Нина. – Мы с тобой первые, кто пришел сюда за год с лишним.

– А запасной ключ?

Бурмистров вернулся к входной двери, склонился и внимательно осмотрел замок. Следов взлома не наблюдалось.

– Не было такого. Никогда не было. У Марии тока один ключ от квартиры и имелся. Она страсть как боялась, что сынок непутевый ее обворует. Даже на похороны ничего не оставит… Вот, стало быть, один ключик этот и есть.

– Ясно. – Георгий разогнулся и хмуро взглянул в лицо старушке: – Квартиру все же придется обыскать, баба Нина. Приедут оперативники из нашего отдела и все досконально здесь осмотрят. Я направлю их к вам. И еще… Очень прошу вас, когда они приедут, постарайтесь вспомнить, кто из соседей навещал Марию Хейвуд незадолго до ее гибели. Составьте список. Хотя бы приблизительный. Кого вспомните… Сможете?

– Постараюсь, внучок.

Бурмистров вышел на лестничную площадку, достал из кармана мобильник и набрал номер полковника Гурова. Долго и терпеливо вслушивался в длинные заунывные гудки. Вызываемый абонент не отвечал.

Тогда он отпечатал сообщение: «Винтовка пропала из дома Хейвуда. Нахождение неизвестно. Взлома не было. Неизвестно и нахождение Марка Хейвуда. Еду в Управление. Перезвоните».

Глава 4

– Его фамилия, кстати, Микаберидзе. Я посмотрела в контракте, – гордо сообщила Маргарита Васильевна, а затем пожала плечами: – Но вижу, что вам это уже ни к чему. Вы вроде как и без того знакомы.

Крячко продолжал свирепо надвигаться на грузина. Каха схватил Свистоплясову за плечи, толкнул ее в сторону полковника и метнулся к ограждению.

– Успокойся, Каха! – окликнул его Гуров. – Что за глупости? Куда тебе деваться? Прыгнешь за борт?

– Может, и прыгну, – не оборачиваясь, буркнул бармен. – Это куда лучший исход, чем вновь терпеть необоснованные нападки батоно Крячко. Что за непруха? Почему судьба постоянно посылает мне вас двоих? В Москве других оперов нету, что ли?

– Необоснованные? – Крячко схватил Каху за ворот рубашки. Тот попытался вывернуться, но не сумел. Ткань затрещала под цепкими пальцами Стаса. – Ты в прошлый раз человека подстрелил. А он был патрульным при исполнении. Забыл уже?

– Это вышло случайно. Шальная пуля. С кем не бывает? К тому же я искупил. Искупил ведь? Я сдал вам целую преступную группировку. А патрульный ваш выжил. Он даже не пострадал толком…

– Нет, я ему точно вмажу, – хрипло обронил Станислав, обращаясь скорее к самому себе, нежели к кому-то из окружающих.

– Погоди! –

осадил напарника Гуров и тут же спросил все еще цеплявшегося за ограждение Микаберидзе: – Оружие есть?

– Нету.

– Стас, проверь.

Бармен попытался воспротивиться личному досмотру, но и эта его попытка оказалась тщетной. Крячко ощутимо ткнул его кулаком в поясницу, а затем, буквально впечатав в борт, двумя ударами носка ботинка заставил развести ноги в стороны. Похлопал по туловищу, потом опустился ниже и задрал обе штанины канареечного оттенка шелковых брюк одновременно. На правой волосатой лодыжке у Микаберидзе обнаружилась компактная кобура с торчащей из нее посеребренной рукояткой. Станислав забрал оружие и хмыкнул:

– А говорил: «нету».

– Это сувенир, – живо отреагировал Каха.

– Серьезно? – Дуло пистолета ткнулось грузину в затылок. Палец Крячко мягко опустился на курок. – То есть, если я сейчас выстрелю, ничего страшного не случится? Так?

– Господи! – охнула Маргарита Васильевна. – Не надо! Не делайте этого! Умоляю вас! Меня за такое непременно уволят! Наша компания попадет в черный список…

Лопухов, попыхивая сигаретой, со счастливой улыбкой на лице молча наблюдал за происходящим. Гуров неспешно поднялся на ноги и двинулся в сторону напарника.

– Опять по беспределу тянешь, батоно Крячко? – презрительно бросил Каха, но голос его непроизвольно дрогнул. – И что ты за человек такой резкий? Как волкодав какой-то…

Гуров забрал найденное оружие из рук напарника, отбросив барабан, заглянул внутрь и сокрушенно покачал головой:

– Разрешение на ношение есть?

Микаберидзе не ответил.

– Значит, срок уже схлопотал…

– Это же для самообороны, батоно Гуров. Знаешь, как опасна профессия бармена? Опаснее вашей. Никогда не знаешь, на какого козла нарвешься. Ну, ты же мужик правильный. Должен понимать… Я не стрелял из него ни разу. И даже не собирался. Только если пугануть особо раздухарившегося бухарика…

– Для самообороны или просто для красоты – не имеет значения, – ответил Лев. – Разрешение все равно должно быть. Чего ты дураком-то тут прикидываешься, Каха?

– Но ствол-то чистый, – гнул свою линию бармен. – Сам проверь – и увидишь.

Гуров взял грузина за локоть, развернул к себе лицом и предложил:

– Давай-ка пообщаемся тет-а-тет, Каха. Идем за мной. Стас, побудь пока тут с остальными.

– Может, лучше наоборот? – Крячко продолжал буравить задержанного свирепым взглядом. – Полагаю, у нас с Кахой диалог конструктивнее получится. При необходимости поймем друг друга без слов.

– Стас…

– Ладно-ладно, – неохотно отступил Крячко. – Хочешь с ним нянькаться – нянькайся. Только не забывай, Лева, что на этот раз он, возможно, реально убил человека.

– Не убивал я никого!

– Разберемся. Ступай! – легонько подтолкнул Гуров грузина в направлении отгороженного от палубы панорамным окном читального салона.

Мужчины вошли внутрь, и Лев сразу опустился в глубокое кресло, спиной к бесшумно работающему телевизору и лицом к корме. Через стекло он видел, как Крячко вновь занял место за столиком напротив Лопухова. Толстяк бросил окурок за борт и тут же закурил новую сигарету. Маргарита Васильевна бестолково топталась на месте, совершенно не понимая, как ей следует вести себя в сложившейся нештатной ситуации.