Досье Дрездена. Книги 1 - 15

Батчер Джим

И тут вмешался мой призрак. Он охватил Кравоса руками за шею и дернул назад. Кравос бился обезумевшим зверем, размахивая руками; отчаяние придавало ему сил. Мой призрак был немного сильнее меня, но и ему не удалось бы удержать Кравоса долго.

— Гарри! — крикнул мой призрак. — Ну!

Я схватил Кравоса за горло, вложив в руку все свои раздражение и ярость. Я занес левую руку, и ногти на ней — те, что во сне — вытянулись, превратившись в блестящие когти. Кравос уставился на меня, онемев от изумления.

— Думаешь, ты один умеешь играть во сне, Кравос? Будь я готов

ко встрече с тобой в тот, прошлый раз, тебе никогда не удалось бы проделать со мной все это, — лицо мое исказилось, и рот превратился в хищную пасть. — На этот раз я готов. Ты теперь в моем сне. И я забираю назад то, что мне принадлежит.

Я вгрызся ему в живот. Я вспорол его своими когтями, и впился зубами в его потроха — как он тогда проделывал со мной. Клочья его плоти разлетались во все стороны, кровь — снящаяся — брызгала; внутренности — снящиеся — дымились.

Я рвал на куски и заглатывал сочившееся кровью мясо. Он визжал и бился, но уйти не мог. Я рвал его на куски и пожирал; горячая кровь его казалась мне сладкой, его призрачное мясо — изысканным, и оно заполняло ту зияющую пустоту, что была во мне.

Я сожрал его с потрохами.

И когда я сделал это, я почувствовал, как сила, уверенность, убежденность вернулись ко мне. Украденная у меня магия серебряной молнией устремилась обратно в меня, и это обретение ее кололо меня, жгло изнутри.

Но я не остановился на этом. Мой призрак отошел в сторону, пока я пожирал Кравоса. Проглотив его сердце, я обрел и его, Кравоса, силу — красную, полную жизни, примитивную и опасную силу. Магия Кравоса годилась только для разрушения.

Я присвоил и ее. Чего-чего, а объектов для разрушения у меня имелось достаточно.

Ко времени, когда я покончил с Кравосом, разлетевшиеся клочки его исчезали как остатки любого страшного сна. Я распластался на снившемся мне полу, дрожа от бурлившей во мне энергии. Я ощутил на плече чью-то руку и поднял взгляд.

Должно быть, вид у меня был тот еще. Мой призрак отступил на шаг и поднял руки вверх.

— Полегче, полегче, — сказал он. — Полагаю, ты его сделал.

— Я его сделал, — тихо повторил я.

— Он был призрак, — сказал мой призрак. — Так что настоящей личностью считать его уже нельзя. Да и для призрака он был, скажем так, тухловат. Тебе не о чем жалеть.

— Легко сказать, — буркнул я. — Тебе со мной не жить.

— Тоже верно, — согласился мой призрак. Он опустил взгляд на себя. Его украшенное синяками тело понемногу делалось прозрачным. — Всем хорошо быть призраком, кроме одного. Стоит тебе разделаться с тем, что стало причиной твоего появления, и тебе конец. С Кравосом — настоящим Кравосом — уже покончено. От него оставалась только оболочка. И это же случилось бы и с ним, если бы он убил тебя.

— Разберись с другими, пока они не разобрались с тобой, — сказал я. — Спасибо.

— Затея была твоя, — сказал мой призрак. — Но мне понравилось.

— Надеюсь.

— Вот и хорошо. Ты уж постарайся не угробиться, ладно?

— Я подумаю.

Он помахал рукой и растворился окончательно.

Я заморгал и проснулся. Сьюзен склонилась надо мной

и хлестала меня ладонью по щекам. Я ощущал себя перемолотым в труху — но этим дело не ограничивалось. Мое тело только что не жужжало от распиравшей его энергии, моя кожа зудела, словно я не занимался магией несколько недель. Она хлестнула меня еще пару раз, прежде чем я испустил сдавленный стон и поднял руку, чтобы остановить ее.

— Гарри? — спросила она. — Гарри, ты очнулся?

Я поморгал еще немного.

— Угу, — сказал я. — Угу. Встаю.

— Кравос? — спросила она.

— Я нажал на нужные кнопочки, и он сорвался с цепи. Он одолел меня, — сказал я. — Ну, а потом я одолел его. Ты все сделала как надо.

Сьюзен, дрожа, привалилась спиной к стене.

— Господи. Когда ты перестал дышать, я едва не завизжала. Если бы ты не предупредил меня, не знаю, что бы я делала.

— Ты сделала все замечательно, — сказал я. Потом перекатился на четвереньки и встал, хотя тело мое протестующе взвыло. Казалось, боль происходит где-то далеко-далеко от меня. Все это было неважно. Энергия пульсировала во мне — вот это важно! Мне только нужно было высвободить часть этой энергии, пока я не взорвался.

Сьюзен рванулась было помочь мне, но отшатнулась, уставившись на меня.

— Гарри? Что случилось?

— Я получил кое-что обратно, — ответил я. — Это круто. Мне еще больно, но это ерунда, — я заложил руки за голову и потянулся. Потом порылся в тряпье и нашел пару трусов, более-менее подходящих мне по размеру. Я застенчиво покосился на Сьюзен и натянул их. — Подыщи что-нибудь для Жюстины, и мы уходим отсюда.

— Я пыталась. Она не выходит из-за стиральной машины.

Я раздраженно стиснул зубы. Потом щелкнул пальцами и буркнул: «Ventas servitas».

В комнате взметнулся вихрь, и Жюстина пробкой вылетела из-за стиральной машины. Мгновение она лежала, нагая и оглушенная, и смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

— Жюстина, — сказал я. — Мы уходим. Мне плевать, сумасшедшая вы или нет. Вы идете с нами.

— Уходим? — переспросила Жюстина. Сьюзен помогла ей сесть и накинула ей на плечи красный плащ. Он доходил той до середины бедер, и она встала, дрожа как олень в свете фар. — Но… Мы же все умрем.

— Должны были, — возразил я. — Прошедшее время, — я стал лицом к двери, направил часть бурлившей во мне энергии в указательный палец, наставил его в дверь и повторил: «Ventas servitas!»

Снова взревел ветер, и дверь разлетелась фонтаном щепок, разбив при этом одну или две из лампочек, освещавших просторное помещение за ней.

— Держитесь за моей спиной, обе! — приказал я голосом, дрожавшим от злости и напряжения. — Ни в коем случае не высовывайтесь вперед, если хотите остаться целыми.

И шагнул к двери.

Из-за косяка выметнулась рука, следом за которой показалось и остальное тело — Кайли Гэмилтон, вновь в человечьем облике и в своем славном маскарадном костюмчике. Он схватил меня за горло и с размаху припечатал спиной к стене.