Досье Дрездена. Книги 1 - 15
Шрифт:
— Послушай, Мёрф. Я точно знаю, что… что все уляжется. Я понимаю, тебе сейчас очень больно, но…
— Понимаешь? — переспросила она все тем же тихим, очень тихим голосом. — Понимаешь, что я сейчас чувствую? Тебе приходилось терять первую любовь?
Почти целую минуту я сидел молча.
— Да, — ответил я наконец. — Приходилось.
— Как ее звали?
Мне было больно даже вспоминать ее имя, не то, что произносить его вслух. Но если это могло помочь мне пробиться к Мёрфи, я не мог позволить себе излишнюю чувствительность.
— Элейн.
Мёрфи зажмурилась, потом открыла глаза и посмотрела на меня.
— Она была твоя сестра?
— У меня нет родственников. Нас обоих усыновил один и тот же тип, не более того. Мы жили вместе, валяли дурака вместе, повзрослели вместе. Уроки делали.
Она кивнула.
— И долго вы оставались вместе?
— А? До шестнадцати лет.
— И что случилось? Как она…
Я передернул плечами.
— Мой приемный отец пытался увлечь меня черной магией. С человеческими жертвоприношениями.
Мёрфи сдвинула брови.
— Он был чародеем?
— Сильным, — кивнул я. — И она тоже.
— Он что, пытался добраться и до Элейн?
— Добрался, — сказал я. — Она ему помогала.
— Что произошло? — тихо спросила она.
Я старался говорить ровным, спокойным голосом, но не уверен, что это мне удалось.
— Я сбежал. Он послал в погоню демона. Я одолел его и вернулся за Элейн. Она сковала меня заклятьем, когда я не ожидал этого, а он попытался внедриться ко мне в сознание. Это заставило бы меня делать все, что он пожелает. Мне удалось высвободиться из-под наложенного Элейн заклятья и схватиться с Джастином. Мне повезло. Он проиграл. Все сгорело.
Мёрфи поперхнулась.
— Что случилось с Элейн?
— Сгорела, — хрипло произнес я. Горло сдавило так, словно меня душили. — Она умерла.
— Боже, Гарри, — Мёрфи помолчала немного. — Грег ушел от меня. Мы пытались поговорить несколько раз, и каждый раз это заканчивалось ссорой, — глаза ее наполнились слезами. — Черт, мне могли хотя бы дать попрощаться с ним.
Я положил газету обратно на стол и закрыл альбом, старательно избегая смотреть на Мёрфи. Я знал, что ей не хотелось бы, чтобы я видел ее плачущей. Она со свистом втянула воздух сквозь зубы.
— Извини, Гарри, — сказала она. — Я гружу тебя своими проблемами. Я не должна. Не знаю, с чего это меня так развезло.
Я покосился на пойло и таблетки на столе.
— Ничего. У всех случается разгрузочный день.
— Я не могу позволить себе такого, — она потуже запахнула халат. — Извини, Гарри. За пистолет, — язык ее едва заметно заплетался. — Я просто должна была убедиться, что это действительно ты.
— Я все понимаю, — кивнул я.
Она посмотрела на меня, и в глазах ее мелькнуло нечто вроде признательности. Она порывисто поднялась с дивана и шагнула к двери.
— Пойду, одену что-нибудь еще, —
— Конечно, — сказал я ей вслед, хмурясь. Потом повернулся к столу и взял с него пузырек. Среднего калибра дозы валиума. Еще бы у Мёрфи не заплетался язык. Валиум с джином. Блин-тарарам.
Я все еще держал пузырек в руках, когда она вернулась в мешковатых шортах и футболке. Она наскоро причесалась и сполоснула лицо, так что следов недавних слез почти не осталось. Она остановилась передо мной и посмотрела на меня. Я промолчал. Она прикусила губу.
— Мёрф, — пробормотал я наконец. — С тобой все в порядке? Тебе не… Я хочу сказать, тебе не нужно…
— Успокойся, Дрезден, — сказала она, зябко сложив руки. — Я не самоубийца.
— Приятно слышать. Вообще-то мешать спиртное со снотворным довольно верный способ.
Она шагнула ко мне, вырвала пузырек из моих рук и взяла со стола бутылку.
— Это тебя не касается, — заявила она. Она вышла на кухню, сунула свою ношу на полку и вернулась. — Со мной все в порядке. Все в порядке, слышишь?
— Мёрф, я в жизни не видел, чтобы ты пила. И еще валиум? И ты хочешь, чтобы я не беспокоился?
— Дрезден, если ты приперся читать мне нотации, можешь уходить сразу.
Я зарылся пальцами в свои всклокоченные волосы.
— Кэррин, клянусь тебе, меньше всего мне хочется читать нотации. Я просто хочу понять.
С минуту она сидела, отвернувшись от меня, нервно постукивая ногой по ковру. До меня вдруг дошло, какая она маленькая. Какой хрупкой кажется. И глаза — ее глаза были не просто усталые. Они были затравленные. Я встал, подошел к ней и положил руку ей на плечо. Кожа ее сквозь тонкую футболку была теплой.
— Поговори со мной, Мёрф. Пожалуйста.
Она выдернула плечо из-под моей руки.
— А тут и рассказывать нечего. Просто это единственный способ, с помощью которого я могу уснуть.
— Что ты имеешь в виду?
Она сделала глубокий вдох.
— Я имею в виду, я не могу уснуть без этого. Алкоголь не помогает. И таблетки тоже. Мне приходится принимать то и другое, иначе я не отдохну.
— Я все-таки не понимаю. Почему ты не можешь спать? Это из-за Грега?
Мёрфи покачала головой, потом отодвинулась от меня и съежилась в дальнем углу дивана, охватив колени руками.
— Меня мучают кошмары. Настоящие кошмары — так врачи говорят. Они говорят, это не то же самое, что просто страшные сны.
Я почувствовал, что щека моя дергается от напряжения.
— И ты все время просыпаешься?
Она кивнула.
— И кричу при этом, — она стиснула кулаки. — Черт подери, Дрезден. На это нет никаких причин. Несколько страшных снов не должны бы расшатать мне нервы. И мне не полагалось бы расклеиваться, услышав о смерти человека, с которым несколько лет как не разговаривала. Я не знаю, черт подери, что со мной происходит.