Досье на Крошку Че
Шрифт:
Я моментально схватила вожжи беседы в свои руки:
— Наша горничная очень старательная.
— Оно видно, — кивнула Милиция.
— Предана, как собака.
— Хорошее качество.
— Но до того, как попасть к нам, — вдохновенно врала я, — Ирина служила сначала в экономках у церковнослужителя, а после его смерти попала в семью маршала. Этим объясняется ее немного странная речь.
— Ах, вот оно что! — с явным облегчением воскликнула Милиция. — Не зря говорят, глянь на служанку — и поймешь, кто ее хозяин.
Я
— Что за передачу показывают? — поинтересовалась пожилая дама. — Можно присоединиться к вам?
— Милый сериал, — защебетала я, — так, пустячок, отдых для усталого мозга. Присаживайтесь вот в это кресло!
Милиция кивнула, приблизилась к монстру, обитому гобеленом, и стала поправлять плед, которым было застелено сиденье.
Я тем временем впервые удосужилась глянуть на экран и едва не лишилась чувств. Все это время до моих ушей долетала бессмертная музыка Моцарта, изредка прерываемая странным сопением, теперь же глаза узрели, какую картину сопровождает мелодия.
Плазменная панель бесстыдно демонстрировала двух совершенно голых парней и одну девицу безо всякой одежды. На заднем плане около живописной группы толкался то ли осел, то ли крупная собака. Зрелище не было рассчитано ни на детей, ни на пожилых дам, и уж навряд ли этим «сериалом» станет увлекаться домашняя хозяйка, сидя с вязаньем в гостиной. Если кому в голову и придет глядеть подобный фильм, то он уединится с ним в своей спальне.
Очевидно, беспорядочно нажимая кнопки в попытках включить телик, я случайно наткнулась на один из кабельных каналов, демонстрирующих порнографию. Ничего удивительного, на крыше дома торчат три громадные «тарелки» — мы ловим практически весь мир.
Слава богу, Милиция во время нашей беседы стояла спиной к телевизору, но сейчас она мирно расправит плед и сядет в кресло…
Кеша бросил взор на экран, покраснел, выхватил у меня пульт, быстро переключил канал, и обнаженных бесстыдников сменила картина богато убранной комнаты.
— Хосе, — заквакало из динамика, — Хосе! Это моя дочь!
— Нет. Розалия, ты разбиваешь мне сердце.
— О, Хосе, наша любовь выдержит испытание.
— Розалия, я умру от горя!
Милиция осторожно опустилась на подушку.
— Вы тоже смотрите «Каролину»! — с радостью воскликнула она.
— Да, да, — мигом подтвердила я, — чудесная картина.
— Добрая.
— Да, да.
— Без сцен насилия и секса.
— Да, да.
— Изумительное кино.
— Да, да, — машинально твердила я, наблюдая за тем, как лицо Аркадия, стоящего у кресла-качалки, медленно принимает естественный оттенок.
— Актеры восхитительны.
— Да, да.
— В особенности Хуанита.
— Да, да.
— Но и Розалия ничего.
— Да, да.
— Вот Хосе слишком агрессивен.
— Да,
— Ей не больно?
— Да, да.
— Ей не больно?
— Да, да, — кивнула я и потрясла головой. — Простите, не поняла, вы о ком сейчас спрашивали?
— О вашей собачке, — пояснила Милиция. — Вы в нее так яростно вилкой с ножом тыкаете.
Я вздрогнула. Нашарив в кресле клубок и спицы, предусмотрительно приготовленные Кешей, я не забывала сейчас делать вид, что занимаюсь рукоделием, и постоянно шевелила руками.
Глаза оторвались от лица Милиции, взор переместился ниже.., и меня чуть не хватил удар. Вместо мохера у меня на коленях покоилась Жюли, а в моих пальцах были зажаты столовые приборы. Перепутала мебель! Вон он, клубок, мирно лежит на диванчике. Вилки в кресле забыл кто-то из домашних: сел у телика с тарелкой в руке, слопал вкусное, оставил посуду и ушел. Хуч увидел объедки, запрыгнул, вылизал остатки, вилка с ножом свалились на гобелен, невнимательная Ирка унесла тарелку, потом появилась Жюли и мирно улеглась спать в компании со столовыми приборами. Спустя некоторое время прибежала я и, не глядя, вцепилась в собачку. Все правильно, йорк на ощупь похож на шерстяную пряжу, а вилка и нож сделаны из холодного металла, ну прямо как спицы.
Аркадий снова начал багроветь.
— Э.., э… — забормотала я. — Да, действительно! Ножик и вилочка, а это Жюли.., чмок, чмок, моя крошечка… Обожаю собачек.., хи.., хи… Видите ли, это особые вилка и нож, они были придуманы… э… Хосе Родригесом, лучшим на свете парикмахером, для своей йоркширихи.., э… Розалии. Да, именно так! Ножом вы поддеваете прядь волос терьера, а вилкой ее расчесываете! Вот так…
— Никогда не сталкивалась с подобной методой, — протянула Милиция, — чешу своего Йорка простой расческой.
Я воспряла духом. Похоже, Милиция мне поверила, надо закрепить успех.
— Это вчерашний день! Сейчас доказано, что лучше серебряных ножа и вилки для здоровья шерсти нет. Благородный металл уничтожает микробы, создает озоновый слой вокруг волос, выравнивает структуру кератина, очищает луковицу, а легкое нажатие ножом стимулирует кровообращение.
Запал иссяк. Впрочем, я была крайне собой довольна: вполне, оказывается, способна сочинить рекламный текст.
— И где берут аксессуары? — с явным интересом спросила Милиция. — Куплю такие.
— С огромным удовольствие завтра приобрету для вас подобные, — пообещала я.
— Право, неудобно!
— Разрешите сделать вам подарок!
— Думаю, вилка с ножом дорогие.
— Ах, милый пустячок.
— Не могу вас вгонять в расход.
Лицо Аркадия вновь побледнело, я сочла это за знак одобрения и утроила заботу.
— Никаких проблем!
— Вы так заняты…
— Ничем особым не обременена.
— Дом, дети, быт…
— Это в удовольствие.
— Нет, нет, куплю сама, скажите только адрес.