Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации. Их любят, о них говорят
Шрифт:
В соответствии со временем я промолчал — не сподличал, не могу себя упрекнуть, — но просто спрятался от тех же газет. Я оказался одним из немногих, кто был в то время в Праге нейтральным свидетелем случившегося, и за мной гонялись, чтобы я обвинил чехов. Чтобы не заниматься этим, я написал отчет, в котором сказал, что совершенно не согласен с нашими действиями. И отдал его не в газету, а в «Общество дружбы», которое меня послало. Вот и вся моя смелость…
С этого момента начались двадцать два года уныния. Что бы ни происходило, фоном было — уныние. Два признака этого уныния таковы: я разлюбил рассказывать и слушать анекдоты, а до этого считался профессионалом. И разлюбил играть на гитаре и сочинять песни для гитары, в чем тоже был профессионалом…»
Незадолго до событий в Чехословакии Юрский успел вскочить
В начале 70-х произошли изменения и в личной жизни Юрского — он женился на актрисе того же БДТ Наталье Теняковой. В 1973 году у них родилась дочь, которую назвали Дашей.
Н. Тенякова вспоминает о событиях тех лет: «Юрский был тогда кумиром города — настоящим интеллектуальным кумиром. Выше не было. Я влюбилась мгновенно, даже не успела сообразить — почему. Как только поздоровались — тут же и влюбилась…»
Между тем к концу того десятилетия дела Юрского в Ленинграде продолжали ухудшаться — все так же существовал запрет снимать его в кино, определенные трудности существовали и в театре. Видимо, понимая, что в родном городе ему мало что «светит», Юрский в 1977 году принимает решение покинуть Ленинград. Причем поначалу он уехал оттуда один, практически в никуда — ездил по стране от Чукотки до Калининграда. Чтобы его не привлекли к ответственности за тунеядство, он оформил в БДТ академический отпуск. Через год Юрский вместе с семьей переехал в Москву. Какое-то время и здесь ему пришлось помыкаться, потому что его не взяли ни во МХАТ, ни в Ленком, куда он хотел устроиться. В конце концов их с женой приютил Театр имени Моссовета (как говорит сам актер, туда его приняли тоже с жутким скрипом). На его сцене Юрский сыграл и осуществил постановки сразу нескольких спектаклей: «Правда хорошо, а счастье лучше» А. Островского, «Похороны в Калифорнии» Р. Ибрагимбекова, «Тема с вариациями» С. Алешина, «Орнифль, или Сквозной ветерок» Ж. Ануя и др.
Став москвичом, Юрский довольно активно стал сниматься в кино. Причем большая часть сыгранных им в конце 70-х — в начале 80-х годов фильмов — телевизионные. Вот они: «Место встречи изменить нельзя», «Маленькие трагедии», «Не бойся, я с тобой», «Дядюшкин сон», «20 декабря», «Ищите женщину», «Падение Кондора», «Сказки старого волшебника», «Выигрыш одинокого коммерсанта», «Любовь и голуби».
В картине Владимира Меньшова «Любовь и голуби» Юрский сыграл одну из центральных ролей — дядю Митю. Роль возрастная, что для Юрского никогда не было проблемой: он еще в 1960 году, будучи двадцатипятилетним молодым человеком, играл в фильме «Черная чайка» старого человека, а в БДТ, в спектакле «Я, бабушка, Илико и Илларион», тридцатилетний актер играл роль глубокого старца.
Рассказывает дочь артиста Даша Юрская: «Когда снимали «Любовь и голуби», меня взяли на съемки. Снимали в Карелии, там было потрясающе красиво. Во время этих съемок все время что-то случалось. Однажды в середине съемочного дня решили поехать обедать в ресторан.
Во многом благодаря феерической игре Юрского этот фильм (кстати, его жену-старуху сыграла Наталья Тенякова) пользовался огромным успехом у зрителей и стал лидером проката — 2-е место, 44, 5 млн. зрителей.
В конце 80-х С. Юрский был удостоен звания народного артиста РСФСР.
В 1990 году Юрский дебютировал на большом экране как режиссер-постановщик — по собственной повести «Чернов — Chernov» он снял одноименный фильм, в котором сыграл одну из центральных ролей. Фильм был удостоен нескольких призов: на фестивале в Карловых Варах (1990), на «Кинотавре» (1991).
В 90-е годы Юрский снялся еще в нескольких фильмах: у Хабиба Файзиева в детективе «Ау, ограбление поезда» (1991), у Яна Кидавы-Блоньского в российско-польской мелодраме «Дневник, найденный в гробу» (1992), у Геннадия Глаголева в фантастическом фильме «Экстрасенс» (1992), у Валентина Ховенко в комедии «Пистолет с глушителем» (1993).
В 90-е годы на сцене различных театров Юрский поставил несколько спектаклей. Среди них: «Стулья» Ионеско, «Не было гроша, да вдруг алтын» А. Островского. В эти же годы Юрский ездил по странам СНГ с чтецкими программами — читал А. Пушкина, Ф. Достоевского, С. Есенина, М. Зощенко, Б. Пастернака, В. Шукшина, И. Бродского.
Прожив более двадцати лет в Москве, Юрский до сих пор считает себя ленинградцем. По его словам, он любит Москву как иностранец, потому что его здесь не приняли. У него и речь не московская, мышление не московское, воспитавший его театральный стиль Товстоногова — не московский. Но возвращаться в родные пенаты он пока не торопится, что тоже понятно — трудно на склоне лет вновь менять привычный уклад жизни.
В начале 90-х в Москве у Юрского произошла удивительная встреча, которая разом вернула его на 25 лет назад, в тот период, когда ленинградские власти создавали ему невыносимые условия и мечтали об одном — чтобы он поскорее покинул их город. Что же это была за встреча?
С. Юрский вспоминал: «Я ехал в троллейбусе по бульвару к Пушкинской площади. Зима, народу мало, сидит человек. Пирожком шапка, воротник каракулевый, говорит мне: «Садитесь». Я: «Да не хочется». Так несколько раз переглянулись, поклонились. И я думаю: «Стоп-стоп-стоп… Кто же это такой?» Зрительная память у меня плохая, я думаю: «Это — министерство культуры. Я к нему ходил, когда запретили спектакль «Похороны в Калифорнии». Он говорит: «Я видел ваши афиши. «Игроков» вот сделали». — «Да, да». — «А в Ленинграде бываете?» — «Бываю. Но редко». — «Ну что, трудно в театре без Георгия Александровича?» — «Трудно». — «Кириллу трудно сейчас. (Речь идет о Кирилле Лаврове, который после смерти Г. Товстоногова в 1989 году встал у руля БДТ. — Ф. Р.) А в доронинском театре бываете?» — «В доронинском? Нет. Ну вот один раз был». — «Да, конечно, у вас был сильный театр… А как здоровье?» — «А ваше как здоровье?» — «Ничего, ничего». И он встает. И тут какой-то глаз, какая-то сила вдруг появилась в человеке. Хотя он вообще подтянутый, аккуратный человек. Мы жмем друг другу руки. И последнее, что он говорит: «До свидания, спасибо, что вы меня узнали». А я и не узнал. И вот в момент, когда он спускался и уже закрывались двери, я вдруг по его уху, по затылку узнаю и понимаю, что это — Романов. Которого я никогда в жизни не видел. И он меня никогда в жизни не видел.
Он мне сломал десять лет жизни. Его словом, его распоряжением все произошло: «Этого человека — изъять!» Это точно. Но не из-за того ведь, что мы с ним поссорились. Кому-то я действительно был поперек дороги, с чьей-то подачи все произошло…
Я пришел домой, рассказал Теняковой. Она говорит: «Да как ты смел! Ты вспомни, что мы пережили! Ты вспомни, как ты ему письмо писал и не послал, что с тобой было, когда у тебя рука отнялась! Ты вспомни!» Я говорю: «А что бы ты сделала?» — «Да я бы…» А в общем-то, что? Ну что?..»
Младший сын князя. Том 10
10. Аналитик
Фантастика:
городское фэнтези
аниме
сказочная фантастика
фэнтези
фантастика: прочее
рейтинг книги
Бастард Императора. Том 8
8. Бастард Императора
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
рейтинг книги
Феномен
2. Уникум
Фантастика:
боевая фантастика
рейтинг книги
Идеальный мир для Демонолога 4
4. Демонолог
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическая фантастика
аниме
рейтинг книги
Чиновникъ Особых поручений
6. Александр Агренев
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
рейтинг книги
Осознание. Пятый пояс
14. Путь
Фантастика:
героическая фантастика
рейтинг книги
Офицер Красной Армии
2. Командир Красной Армии
Фантастика:
попаданцы
рейтинг книги
