Досье Сарагоса
Шрифт:
Так же реалистично поступала, впрочем, и верхушка нацистской партии — когда дело касалось их собственного окружения. Стоило государственному радио от-странить от микрофона, из-за вскрывшегося еврейского происхождения, совет-ского агента журналиста Броннера, как его покровитель Геббельс вмешался лично: «Это — друг. И это — мое дело!» Совсем как Геринг, который говорил: «У меня свои евреи! Оставьте их в покое!» И оставляли… (Этого Броннера автор книги в 1947 году обнаружил в узком кругу интеллектуалов, группировавшихся вокруг Вальтера Ульбрихта,
Вообще, по мнению де Вильмаре, «с 1935 по 1941 год Гитлер, Розенберг, Гей-дрих, Мюллер — все поддерживали идею отправки евреев в Палестину. Ялмар Шахт, министр финансов Гитлера, даже отправился в 1938 г. в Лондон, чтобы убедить англичан облегчить евреям Европы достижение этой земли обетован-ной. Но англичане отказали. Они рассматривали Палестину как свой собствен-ный заповедник. <…> Несколькими месяцами позже Эйхман предлагает обязать Францию разрешить эвакуацию около 4 миллионов европейских евреев на Ма-дагаскар, где они могли бы основать свое собственное государство. Гитлер находит проект столь замечательным, что 18 июня 1941 г. сообщает о нем Муссолини. Виши (1) отказывается. Все остается на бумаге…»
Автор привлекает внимание читателя к весьма странному обстоятельству. Не-смотря на то, что Адольф Эйхман подчинялся по службе Мюллеру с 1939 г., ко-гда подотделы по еврейским делам были присоединены к IV Управлению ведом-ства имперской безопасности, ни следователи Нюрнбергского трибунала, ни израильские следователи и судьи, занимавшиеся делом Эйхмана, предпочли особо не интересоваться его начальником. И в знаменитых мемуарах Эйхмана, отредактированных им в тюрьме и опубликованных посмертно, нет никаких по-дробностей относительно деятельности «шефа».
«Даже если Мюллер числился пропавшим или убитым в пору Нюрнбергского процесса, — пишет де Вильмаре, — есть все основания удивиться тому, что он также исчез и из сотен работ, посвященных Холокосту, где его имя упоминается лишь походя и без комментариев». А ведь после 1941 года он лично курировал все эти вопросы как на захваченной вермахтом внутренней территории России, так и в Прибалтике, Белоруссии, на Украине, и на Западе: в Скандинавии, Ни-дерландах, Бельгии, Франции и даже Швейцарии, «территорию которой бороз-дили, безо всяких законных оснований, следователи гестапо и СД».
Согласно де Вильмаре, первые годы после войны — до падения Абакумова — ни-кто не мешал Мюллеру заниматься созданием спецслужб ГДР (sic!). Автор утверждает, что в Чехословакии (на чешской стороне Эрцгебирге, в Хомутове, в Карловых Варах, в Боре, к западу от Пильзеня и на чешской стороне Богемских гор) существовали тайные центры подготовки агентов и коммандос, предназначенных для заброски в Западную Германию: «И именно Хайнрих Мюллер и ге-нерал Ханс Раттенхубер, бывший начальник личной охраны Гитлера <…> руко-водили этими центрами, под наблюдением ставки советских спецслужб в берлинском районе Карлсхорст и ее представителя в Лейпциге».
В
Большое количество своих людей Мюллер задействовал в обеих частях Германии. В 1951 г. канцлер Аденауэр признал, например, что 134 бывших сотрудни-ка Риббентроппа получили места в западногерманском МИДе. Среди них была дюжина знакомцев Мюллера. Десятки высших офицеров Абвера, СД, гестапо были имплантированы Мюллером в западногерманскую разведку БНД в каче-стве восточногерманских агентов. (Так, Хайнц Фельфе, бывший сотрудник ап-парата Гиммлера, стал шефом управления контрразведки БНД. Через пять лет он был осужден на 14 лет за шпионаж в пользу СССР, после освобождения в 1967 г. уехал на восток, а в 1991 г. оказался уже в объединенной Германии.)
Мюллер всегда презирал Запад и не всегда скрывал своего восхищения СССР: он, похоже, был искренним энтузиастом пакта Молотова — Риббентроппа. Пауль Леверкюн, один из помощников адмирала Канариса, рассказывал автору книги в 1950 году, что «в пору сотрудничества гестапо и НКВД эйфория достигла такой степени, что в августе 1940 г. Мюллер предложил верховному командова-нию вермахта (до конца 1941 г. распоряжавшемуся во Франции) создать специ-альное подразделение с целью поддержания максимальных контактов с остат-ками коммунистической партии».
«Для всех нас, — говорил тогда Мюллер своим помощникам, — враг — это Англия и Виши!» Когда в сентябре 1940 года заместитель шефа СС во Франции Карл Бёмельбург предложил арестовать французских коммунистов, «которые лишь частично поддерживают игру в сотрудничество с нами против агентов британ-ского империализма в южной зоне» Франции (то есть международно признанно-го тогда правительства Французского государства во главе с маршалом Петэном), Мюллер просто не позволил провести необходимые облавы.
В известном разговоре с Шелленбергом в 1943 году шеф гестапо даже называл советское влияние в Европе «неизбежным следствием исторического развития, свойственного нашей эпохе, особенно если иметь в виду духовную анархию нашей западной культуры — включая и идеологию Третьей империи. Национал-социализм — не что иное, как куча навоза в этой духовной пустыне. Напротив, все видят, что в России развивается действительно чистая духовная и биологи-ческая сила. Духовная и материальная революция, к которой стремится комму-низм, предлагает своего рода положительный заряд — в противоположность нашему западному негативизму».