Досье Сарагоса
Шрифт:
Проверочное расследование в Южной Америке позволило мне узнать, что между 1954 и 1959 годами Мартин Борман приказал различным своим уполномочен-ным — если это могло защитить их деятельность — принять в свои советы «на условиях равной ответственности и обращения» некоторое количество евреев из высшего света.
Если кто и сомневался в дальновидности шагов и действий «старых господ» и контроля над операцией и ее прикрытия вплоть до разведывательных кругов, тот может найти многие ценные детали в книге аргентинки Алисии Духовне Ор-тис, биографа Эвиты Перон. Или еще в свидетельствах бывших сотрудников Моссада, весьма разочарованных приказами, которые они получали из Тель-Авива. В своем очень хорошо документированном
Кто бы сомневался! Шимон Самуэльс, в то время представитель Симона Визен-таля в Аргентине, напомнил в аргентинской газете «Pagina/12» («Страница/12») в сентябре 1993, что в период с 1950 по 1960 год «Израиль затормозил наши поиски нацистских военных преступников».
Алисия Ортис расспрашивает об этом некоторых своих друзей, которые не скрывали от нее своего участия в похищении Эйхмана в 1960 году.
«А почему же не Бормана? — спрашивает она у них.
— Израиль в то время был слишком изолирован на мировой арене, чтобы позво-лить себе одновременно два процесса такого рода».
Смешное объяснение, так как поддержка Израиля на мировой арене была в равной степени слабой как в этот 1960 год, так и во время казни Эйхмана двумя годами позже. И почему на протяжении всех трех часов фильма, снятого во время его процесса и широко распространенного до 2001 года, никто никогда и слова не сказал о роли Мюллера, патрона Эйхмана, о том, что случилось с ним после 1945 года, о письмах, которыми обменивались Борман и Эйхман, которые впоследствии были конфискованы у сыновей Эйхмана?
В 1993 году Цви Ашарони, один из «коммандос», захвативших Эйхмана, расска-зывал газете «Pagina/12», что он в то время точно определил ферму, на которой жил Йозеф Менгеле, «ангел смерти Освенцима», на границе Бразилии и Параг-вая. Он подчеркнул: «И именно Иссер Харель, мой начальник, приказал мне бросить это!» Этот великолепный директор Моссада мог отдать такой приказ только потому, что было какого-то рода соглашение между «старыми господа-ми» из Бонна и Тель-Авивом. Французская газета «Юманите» от 28 декабря 1993 года воспроизвела эти заявления без комментариев. Еврейские организа-ции Франции промолчали. И за все время — ни слова о роли Мюллера. Возника-ет вопрос, а существовал ли этот человек на самом деле.
21.3. Молчание Москвы
Нет нужды в длинных комментариях, чтобы объяснить оглушающее молчание Кремля по этому поводу. Вы уже прочли здесь, что пришлось дождаться 2000 года, чтобы репортаж, завизированный «новым» КГБ, наконец-то признал, что Борман умер в Асунсьоне в 1959 году. Но никогда не было и слова о Мюллере.
Дело в том, что если сдвинуть один камень, под которым были похоронены Аба-кумов и его архивы, то придется сдвинуть и другой: тот, под которым скрыва-ются секретные германо-советские связи до и после 1939 года. И, тем самым почти автоматически разоблачить секретные игры, происходившие уже после 1945 года, создание Мюллером и нацистами разведывательных ячеек в Восточ-ном Берлине, Лейпциге, Дрездене, и т. д., в Западной Германии и в НАТО.
Со своей стороны, ни Бонн, ни американские разведывательные службы в Гер-мании никогда не хотели признавать, что не только КГБ, но и Мюллер — еще до КГБ — смог внедрить в них своих людей и разлагать их изнутри.
Но давайте дадим высказаться двум совсем разным авторам, которые вырази-тельно высказали свою точку зрения по этому вопросу.
Вначале Льюис Килзер. В своей уже цитировавшейся книге, он замечает мимо-ходом:
Нужно было пожить в политической и интеллектуальной обстановке той эпохи, чтобы понять, что ни одно большое издательство очевидно не допустило бы по-добного утверждения, которое тут же ставило бы под сомнение всю официаль-ную историю.
Но уже в 1967 году апологетический труд Жиля Перро о Леопольде Треппере (одном из, но не единственном шефе «Красного оркестра») должен был бы при-влечь к этому вопросу внимание, тем более, что автор был известен своей при-надлежностью к левым активистам. Перро писал: «Известно, что Борман вызы-вал крайнее возмущение у заинтересованных министров, снабжая радиоигру широкой информацией; сотрудники приходили в ужас, видя, как врагу переда-ют сведения особой важности… Гестапо продолжало радиоигру своими силами. Для шефа Гестапо это была возможность с наименьшим риском установить ис-кренний контакт с Москвой…» И добавил, вспомнив о немецких националист-ских кругах, которые после 1918 года объясняли свое поражение в Первой ми-ровой войне тезисом об ударе в спину: «предать гласности измену Бормана или Мюллера дало бы неонацистам возможность начать такую же кампанию…»
Следовательно, пусть исчезнут в небытии все факты, все документы, все свиде-тельства, которые могли бы рассказать о неопровержимом. Но это не мое пони-мание работы историка. И не понимание издателя этой книги тоже.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
Наш коллега и соавтор Клиффорд A. Кирэкоф обнаружил в американских архи-вах неизвестный ранее документ. Он позволил американским властям, благода-ря Бернарду Тауэллу, агентурный псевдоним «Холланд», из службы X-2 (контр-разведка), составить для Государственного департамента (МИД США) 26 июля 1946 года список мировой экономической шпионской сети, организованной концерном «И.Г. Фарбен» до войны, которая функционировала до 1945 года, и, возможно, даже позже (досье № L4-9567).
Четыре отдела «И.Г. Фарбен» замаскировали в своем кадровом составе так называемых «Zefis». Под этим обозначением скрывались доверенные лица, рас-ставленные во всех иностранных отделах фирмы и отвечающие исключительно за экономический и коммерческий шпионаж. Именно Герман Шмитц, доверенное лицо немецкого генштаба, с 1928 года занимался этим внедрением. Близкий друг Мартина Бормана до 1945 года, он поручил в 1940 году своему компаньону в руководстве «И.Г. Фарбен» Максу Ильгнеру взять на себя роль руководителя сети, в то время как он сам занимался, в частности, тем, что с 1943 года присо-единял ее к тайной организации Бормана.
Помощниками Макса Ильгнера были Вальтер Бахем, Вильгельм Хельмеркинг, Эмиль де Хаас (его специальной задачей было внедрение в Китай), который был секретарем Ассоциации Карла Шурца, основанной в США. Эта ассоциация, внешне американская, затем создала филиал в Германии. Нацистская партия ее не контролировала, но внедряла в нее своих людей, начиная с 1936 года.
Сведения, собранные «Zefis», специальными курьерами передавались органи-зации, которую называли «Vowi» (сокращение от Volkswirtschaft — «народное хозяйство»), находившейся под контролем Германа Шмитца, который передавал созданные на их основе отчеты министерству иностранных дел и Зарубежной организации нацистской партии (Auslandsorganisation). Наиболее конфиденци-альные донесения предназначались для Ялмара Шахта, великого финансиста Рейха до зимы 1939 года (замененного затем Вальтером Функом) и для Мартина Бормана. Все разъездные «Zefis» должны были отчитываться о своих контактах, беседах, замечаниях.