Доспех духа. Ноналогия
Шрифт:
— Понимаю, к чему вы клоните. Если упрощать все настолько, то да, вы правильно все поняли. Можете считать нас преступниками, если Вам так будет проще.
— Нам все понятно, — сказал герцог. Судя по его лицу, он уже пришел к какому-то выводу и остался этим доволен. — Тогда не могли бы сказать, какой именно перекос сил пытались устранить Ваши люди, напавшие на мой дворец? Так мне будет проще найти и уничтожить Вашу преступную организацию.
— Под Вашей защитой находится Кузьма Матчин, талантливый молодой мастер, — сказал старик, словно не заметивший угрозы. — Он распространяет крайне опасные
— Вы и сейчас на это неспособны, — герцог улыбнулся. — А насчет опасности, то вы принимаете желаемое за действительное.
— Это не так, — парировал старик. — Что Вы знаете о технике, которую Матчин показывал на студенческой конференции в Мадриде и которую так охотно покупали на аукционе? Одаренные, изучая ее, будут сильными экспертами, превосходящими своих конкурентов, но уже не смогут стать мастерами.
Я неуютно заерзал на стуле, но продолжал слушать разговор с большим любопытством.
— Знаем, — сказал герцог. — Создать умение, способное внести такой серьезный перекос в баланс внутренней силы — это серьезное достижение. В этом Матчин превзошел теоретиков и практиков всего мира. В данном случае — это яд, который лечит, если принимать его в безопасных концентрациях.
— Вы слишком легкомысленно относитесь к этому. Техники укрепление тела — самые опасные знания, которые видел этот мир.
— Я вижу лишь желание устранить конкурента и попытку всеми силами сохранить собственные секреты, — покачал головой герцог. — Я знаю, что помимо Матчина, вы охотитесь за Свеном Беккером. Какую же опасность он несет для мира?
— Беккер — опасный преступник, — холодно произнес старик. Карл Мирбах при этом стал серьезным и собранным, но не из-за слов о Беккере. — Если он станет великим мастером, то это будет ударом по мировой безопасности.
— Ваша позиция ясна, — сказал герцог, словно подводя итог первой части разговора. — Так зачем вы хотели встретиться с Его Величеством?
— Хочу поставить Его Величество в известность, что как только мы добьемся своей цели, снова исчезнем. Мы не несем угрозы королевству и Европе.
— И по пути к этой цели, вы будете убивать всех, кого сочтете нужным, сея хаос и разрушения? — спросил Герцог. — И Вы всерьез рассчитывали, что мы отойдем в сторонку и позволим бандитам творить все, что им заблагорассудится?
— Противостояние невыгодно никому из нас, — сказал пожилой мастер. — Дороже человеческой жизни может быть только две жизни, десять, двадцать. Смерть одного человека в обмен на жизнь многих других и спокойствие в королевстве.
— Вы нас путаете с лавочниками и торгашами, — в голосе герцога послышалась насмешка. — Вопрос не в цене, а в уступках. Уступим один раз, значит, будем делать это снова и снова. И тогда это превратится в страх одних и власть над ними других. А пока Вы не напугали нас настолько, чтобы мы приняли этот ультиматум. Сейчас ваш культ может рассчитывать
Карл Мирбах встал, обошел стол, положил руку мне на плечо, затем вышел из комнаты.
— Мне важно, что Вы услышали нашу позицию, — сказал старик вставая.
Дверь в переговорную открылась, пропуская Карла Мирбаха. Мне показалось, что старик не знал великого мастера в лицо.
— Задержитесь ненадолго, мистер Гленн, — сказал немец. — Кайзера очень интересует тайная ячейка террористов, засевших в Мюнхене и покушавшаяся на племянника герцога. А Его Величество Карл Альберто наверняка заинтересуется вашими друзьями в Италии…
Старик хотел что-то сделать, но не смог даже пошевелиться. Он выронил трость, зажатый невидимыми тисками. Что он сказал, я не услышал, так как звук из соседней комнаты полностью прервался. Герцог Бурбон-Сицилийский что-то сказал, покачал головой. Я тоже собрался присоединиться к веселью или хотя бы послушать, что будут говорить, но в это время старик выкинул какой-то фокус. Он начал шевелиться, сбрасывая невидимые оковы. С трудом и натугой, но он смог встать уверенней. Я почувствовал отдаленное и слабое присутствие силы. Магистр пытался бороться с великим мастером, используя доспех духа. Карл Мирбах удивился, посмотрел на него с любопытством. Они встретились взглядом и секунду спустя голову старика что-то смяло, как горшок из сырой глины. Сдерживающие магистра силы исчезли, и он рухнул на пол.
Я вышел из тайной комнаты, осторожно заглянул в соседнюю.
— Можно было иначе? — закончил фразу герцог.
— Вряд ли, — ответил немец. — Кузьма, проходи. Что скажешь?
— Да я вообще в шоке, — сказал я, косясь на тело. — Наглые они, до безобразия. Сначала напали на дворец, а потом пришли с предложением умыться и обиду проглотить. Думал, что юлить будут, извиняться и предлагать решить дело миром.
— Что он говорил об украденных знаниях? — спросил Карл Мирбах с хитрой улыбкой.
— Врал, — отмахнулся я. — Или заблуждался. Тетрадь отца, про которую он говорил, двадцать лет хранилась в сейфе у Ивана Шестого. За это время он оттуда полторы техники почерпнул и плюнул на неперспективные умения развития. Когда отца убили, мне еще трех лет не было. Жаба их душит, что Кузьма сильнее, хотя у самих интересных техник много, к которым я бы с удовольствием приобщился. Значит, Европа будет с ними открыто бороться?
— Естественно, — сказал герцог. — Терпеть подобные выходки нельзя, потеряем уважение. Я уверен, что они не без основания считают себя сильными, чтобы бросить нам вызов. Но эту язву нужно выжечь и чем раньше, тем лучше.
Король Карл Альберто встал, прошел к нам. И ведь скажет, что не говорил с магистром из ордена, чье название мы так и не узнали. Посидел в уголке, послушал, покивал и все.
— Я поговорю с нашими союзниками по поводу этого тайного ордена, — сказал король. — Вы правильно говорите, что эту язву нужно выжечь. Направить все силы спецслужб на поиски и уничтожение.
— Вито, сделай что-нибудь, чтобы он перестал заливать кровью полы, — сказал герцог, затем взял меня под локоть, направляя к выходу.