Доспехи демона
Шрифт:
— Макс… — едва слышно позвала она.
Я нагнулся над ней, чтобы лучше слышать.
— Вырви, пожалуйста, у него клыки. И когти…
— По традиции два вопроса. — хмыкнул я. — Как и зачем?
— Руками. — вздохнула Тора. — Ты сможешь. А зачем… Потом расскажу.
Я пожал плечами и поднялся, направляясь к медвежьей голове, которая даже почти перестала кровоточить. Если дама просит, то мне не в падлу выполнить. А зачем она это делает, в смысле есть у нее на эти запчасти какие-то планы, или она просто таким образом от меня избавилась на время своего отдыха, —
Даже отделенная от тела, голова потапыча впечатляла — она была размером с три моих, лобастая, с глубоко посаженными глазами и жесткой шерстью. Каждый клык в розовой пасти с изъязвленным языком был длиной с мой палец, а уж как из нее воняло!.. Как будто он в жизни зубы не чистил!..
А где бы он их чистил? Или, может, ты думаешь, что в лесу очень много желающих почистить медведю зубы?
А и правда, что-то я… Впрочем, кто бы говорил, я и сам который день с нечищеными зубами. И вот что странно — не чувствую даже намека на какой-то дискомфорт вроде там налета зубного или запаха неприятного. Странно.
Хотя странно не только это. У медведя зубы тоже были странными — несмотря на отвратный запах из пасти, намекающий на процесс гниения, клыков он не затронул, и те были… Ну не белоснежные конечно, скорее даже откровенно желтые, но, по крайней мере, они были целые, острые и очень опасные даже на вид. А застывшая на них прозрачными каплями слюна заставляла поежиться при мысли о том, как сильно этот лесной титан хотел нас сожрать.
И вот эти вот клыки, которыми землю можно копать вместо лопаты, мне предстоит вырвать? Интересно, как? Тут джип с лебедкой нужен!
Хотя… Я же кидал огромные булыжники как пушинки. Может быть, и сейчас получится?
Сорвав парочку каких-то листочков я сперва протер клыки от мерзкой липкой слюны, потом ухватился за один из нижних пальцами, уперевшись другой рукой в череп, и со всей силы дернул.
Череп хрустнул под пальцами, так же хрустнул клык, обломился и остался у меня в пальцах. Чертыхнувшись, я схватился за другой и дернул снова — на сей раз поменяв угол приложения силы. Затрещали кости, связки, или чем там зуб крепится в челюсти, и через секунду окровавленный, но целый клык был уже в пальцах!
А я начинаю привыкать к этой силе… Определенно, начинаю!
Аналогично я поступил с двумя оставшимися клыками, после чего перешел к когтям. За них никак не удавалось ухватиться достаточно плотно, чтобы выдернуть, пришлось обламывать — благо, на задних лапах медведь явно за когтями не ухаживал, и обломить их под корень было совсем не трудно.
Итогом вивисекции стало три с половиной клыка и десяток когтей, которые, правда, сложно было считать единицами — скорее уж половинками. Не знаю, зачем Торе понадобились такие маленькие куски медведя, но будем надеяться, что у нее есть какая-то тактика.
Когда я вернулся к девушке, она уже пришла в себя и даже умудрилась сесть. Я показал ей добычу, она кивнула:
— Хорошо. Надо немного уйти отсюда… И устраивать лагерь.
— Лагерь? — удивился я. — Едва полдень же прошел!
— Я не смогу сегодня больше
— Тогда откуда ты ее знаешь?
— Личный интерес. — вздохнула Тора. — Нам повезло, что я вообще знаю магию подобного уровня, а то бы…
Что было бы, она договаривать не стала, но и так все было прозрачно.
— Почему вообще он напал? — недоумевал я. — Я всегда думал, что медведи предпочитают не связываться с путниками, и столкнуться с ними можно только если идти тихо по лесу. А мы вроде не особо тихие.
— Больной. — ответила Тора. — На глаза посмотри. У него явно зверская чума.
— Чума? — я вздрогнул. — У вас тут есть чума?!
— Люди ею не болеют. — Тора вяло махнула рукой. — Только звери. Кстати говоря…
Она вытащила из ножен пресловутый ножик, с которым не рассталась даже после переодевания:
— Вырежи с холки медведя кусок мяса. Будет нашим ужином.
А это она хорошо придумала! Вроде бы я слыхал, что медвежатина это очень вкусное, хоть и мало кому удавалось его попробовать… По понятным причинам.
Только вот чума…
Остается лишь надеяться, что Тора знает, что говорит, и люди правда этой гадостью не болеют.
С трудом отрезав небольшим ножом кусок кровоточащего мяса размером в пару моих ладоней и такой же толщины, я вернулся обратно к Торе, которая уже стояла, пошатываясь и опираясь на посох. Карманы ее топорщились от спрятанных когтей и клыков.
— Готова? — уточнил я, стараясь не представлять себе, как по сжатому в руке кровоточащему куску мяса ползают бело-красные щупальца.
— Да. — выдохнула Тора. — Идем.
Конечно, ее походка сильно изменилась — она уже не скакала веселой козочкой по корягам и буеракам, а медленно плелась, едва переставляя ноги и помогая себе посохом, чуть ли не отставая от меня. Скорость резко упала, и за тот час, что Тора умудрилась удержать себя на ногах, мы прошли от силы пару километров. Потом волшебница села и тяжело вздохнула:
— Вот и пришли. Соберешь дрова для костра?
Я кивнул, отдал ей мясо, задумчиво посмотрел на ладонь, капли крови на которой исчезали прямо на глазах, и пошел за сушняком.
Когда я вернулся, Тора что-то там колдовала с мясом — чем-то его натирала и посыпала. Какими-то растениями, не иначе, как найденными прямо тут же, под ногами. Благодарно мне кивнув, она показала место, где лучше будет развести костер, и продолжила химичить над нашим ужином.
Сложив на указанном месте кривой костерок, я принялся думать, чем бы его разжечь — я-то магией Торы не обладаю, а спичек и зажигалок тут не водилось. По всему выходило, что я бессилен, и пришлось обращаться к Торе. Она понимающе кивнула и взялась за посох, наколдовав вытекшую из него маленькую струйку огня, что лизнула сухие травинки и мелкие веточки, которые я засунул под самый низ, и потянулась вверх по дровам, разгораясь и весело потрескивая.