Доспехи демона
Шрифт:
Ни разу за эти три дня я больше не испытал ни единой отрицательной эмоции, а когда Тора, под конец третьего, наконец смогла впервые наступить на больную ногу, предварительно для подстраховки обмотав ее повязкой, и вовсе обрадовался!
— Как раз вовремя. — довольно прокомментировала Тора свою прогулку вокруг костра.
— И почему же?
— Завтра мы должны будем выйти к городу.
Глава 18
На следующее утро мы и вправду вышли к городу. «Мы» — потому что Тора сегодня впервые шла сама, хоть и медленно, почти что с моей скоростью. Не торопясь и аккуратно
Буквально через час после старта мы вышли из леса и оказались перед огромной плоской равниной. То ли мы все эти дни шли по крайне длинному подъему, то ли мы изначально находились на возвышении — но сейчас, выйдя из леса, мы оказались на вершине невысокого, буквально в десять метров, плоскокого холма с дружелюбными пологими склонами, заросшими высокой травой и душистыми цветами. Никакого злобного колючего кустарника, никаких подлых корней, только свет и доброта.
На равнине, километрах в пяти от нас, если я правильно смог оценить, раскинулся город, к нему от леса вела мощеная булыжником дорога, начинающаяся буквально у нас под ногами — двадцать минут пройти, не больше. Дорога прямой стрелой пронзала равнину и утыкалась в величественную, высоченную, метров девять, не меньше, крепостную стену, а точнее — в громадные тяжелые ворота. Отсюда, конечно, что ворота, что стена, что весь город выглядели игрушками, но стоило прищуриться и разобрать копошение крошечных молекул возле распахнутых ворот, стоило лишь понять, что это — люди, и все увиденное сразу приобретало совершенно другие масштабы.
Да и само копошение молекул можно было назвать так лишь с большой натяжкой — даже отсюда было видно, что толпа возле ворот собралась приличная, а по тракту к городу подтягивались все новые и новые желающие попасть внутрь. Не потоком, конечно, так — отдельными капельками… Но даже так было нетрудно понять, что прибывают они быстрее, чем их успевают пропускать в город.
Кстати, а кто их вообще пропускает?
Этот вопрос я задал Торе, которая уже ушла вперед не десяток шагов, явно метясь выйти на дорогу.
— Стражники. — ответила она. — Простые стражники.
— А они что, решают кого пустить, а кого нет?
— Не совсем. Пускают они всех, кто не выглядит совсем уж непристойно вроде каких-нибудь нищих или юродивых. Стражники больше следят за порядком. Осматривают грузы торговцев, чтобы предотвратить контрабанду, собирают пошлину с тех, кто собирается торговать в городе, и всякое такое.
— А мы не покажемся им непристойными? — недоверчиво спросил я, с ног до головы осматривая Тору.
— Нет, мы же прилично одеты. — Тора пожала плечами. — Просто не будь напряженным, расслабься, не привлекай к себе внимания — и все будет хорошо.
Расслабься, легко сказать.
Но Тора уже не слушала — она сорвала несколько цветочков и принялась вязать из них венок, тихо напевая себе что-то под нос.
Я вздохнул и покорно последовал за ней.
Примерно через час мы уже стояли в очереди на вход. Тут творился настоящий бардак — блеяли овцы, мекали козы, лаяли из железных клеток страшные облезлые собаки. Пахло лошадями, навозом и чем-то сгнившим. Стоял невыносимый гвалт из-за спорящих, кто чье место в очереди занял и других, кто пытался их перекричать с той или иной целью.
Бедные стражники, как же им тяжко, наверное, работать в такой атмосфере…
Грусная мерзость…
Прошло не меньше получаса, прежде чем Торин венок был полностью готов, а мы наконец приблизились к воротам.
Две тяжелые створки, открывающиеся в нашу сторону, были открыты и надежно удерживались на местах толстыми цепями, закрепленными чем-то вроде больших карабинов на огромных булыжниках. Ворота будто бы сами по себе задумывались как оружие — если такой створкой перешибет, то дух выбьет в момент, а судя по тому, что их удерживали такие огромные камни, где-то внутри у них то ли мощные пружины, работающие на закрытие, то ли какой-то другой механизм, позволяющий быстро это сделать. Неплохое решение для серьезного фортификационного сооружения в условиях отсутствия рва, решеток и всего такого.
Возле ворот стояла небольшая будка-караулка, возле которой несли службу пятеро стражников. Все, как на подбор — в красно-золотистой форме, один в один как знамя, что Тора таскала вместо юбки, только на сей раз их одеяние было расчерчено в ромбики, идущие одноцветными рядами. На голове каждого был накинут кольчужный капюшон, переходящий в кольчужную же жилетку, свисающую где-то до середины бедра. Простые серые штаны и высокие, почти до колена, сапоги, довершали наряд каждого стражника. В руках у троих были алебарды, четвертый был слишком занят ощупыванием мешков на телеге, проходящей прямо перед нами, а в руках у пятого был какой-то документ, с которым он внимательно сверялся.
— Торговля? — вяло осведомился у Торы один из алебардщиков.
— Нет, что вы. — лучезарно улыбнулась Тора, включая режим обаятельной дурочки. — Мы просто вчера вышли погулять и заблудились в лесу, переночевали и теперь вот смогли вернуться в город!
Н-да, и это я-то — не привлекай внимания?!!
Дура.
Стражник косо посмотрел на Тору, но ее широченная улыбка и полное отсутствие каких-то мыслей в голове, видимо, сработали. Он махнул рукой — проходите, мол, и перешел к следующему просителю.
Мы без проволочек прошли в ворота и оказались в городе.
Сказать честно, после величия крепостной стены и исполинских ворот, я ожидал чего-то большего.
Город встретил нас невысокими, в два-три этажа, каменными домиками, крыши которых покрывала где черепица, а где и просмоленным деревом обошлись, или чем-то вроде того. Двери всех домов выходили прямо на улицу, на которой мы оказались, без всяких внутренних дворов, а кое-где вместо дверей были лесенки, ведущие на верхние этажи — прямо к дверям. Не иначе, этажи принадлежали разным людям и таким образом они разграничивали свои входы.
И везде были вывески. Очень много вывесок. Сделанных на деревянных щитах или железных пластинах, нарисованные красками или выбитые, а где-то — аж выжженные, и главное — изображающие совершенно разные вещи! Нитка с иголкой — швейная мастерская, наверное. Подкова и гвоздь — видимо, конюшня. Наковальня и молот — очевидно, что кузница, в одном, кстати, доме с конюшней, и не удивлюсь, если даже хозяин у них общий. Что-то вроде чаши, в которую падает капелька — аптека? Или все же алкогольная лавка? Ножницы — парикмахер, как пить дать.