Достаточно шрамов
Шрифт:
Войдя в дом, Гарри услышал голос Снейпа в гостиной. Снейп говорил быстро и отчаянно, словно не давая себя перебить:
– На этот раз - нет, Альбус, хватит.
Гарри осторожно заглянул в дверь. Снейп говорил по каминной связи.
– Тебя убьют.
– Я не собираюсь вас уговаривать, я просто ставлю вас в известность.
– Ты обещал мне...
– Можете использовать клятву и запретить мне, Альбус, я все равно уйду. Аппарировать я успею. Палочку оставлю здесь, заберете у Поттера.
– Мальчик мой, неужели все так плохо?
– Альбус, не надо тянуть время: по моим подсчетам наш герой скоро явится высказать мне свои претензии, и мне бы хотелось этого избежать. Итак?...
Из камина послышался тяжелый вздох:
– Конечно, раз так, я не стану требовать, чтобы ты остался, но подумай о Гарри: каково ему будет оказаться в полном одиночестве?
– Я уверен, в одиночестве
– Вот оно что... У Гарри роман?
– оживился директор.
– И что за девушка?
– Не имею не малейшего желания это обсуждать. Спросите его сами.
– Но куда ты пойдешь?
– Какая разница? В «Дырявый котел», в любую маггловскую гостиницу. Я свяжусь с вами. Прощайте, Альбус.
Снейп разорвал связь, не дожидаясь ответа от директора и развернулся, чтобы выйти. Увидев в дверях Гарри, Снейп сделал шаг назад, словно собираясь шагнуть в камин, но остановился, выпрямившись и бросился в атаку:
– Если вы ожидаете извинений, Поттер, то их не будет.
– Я вовсе не ожидал ничего такого...
– И поэтому помчались догонять меня, бросив своего маггла в одиночестве? Не боитесь, что он обидится? Или планируете утешить его вечером?
– Он не обидится...
– Замечательно. Вам очень повезло с юношей, берегите его. Позвольте поздравить вас с состоявшейся наконец личной жизнью, и откланяться. Полагаю вам уже сегодня понадобится свободный дом.
– Он не обидится, потому что мы расстались!
– закончил наконец Гарри, но Снейпа это не смягчило.
– Вот как? И в чем же причина? Он недостаточно хорош для вас?
– Я не знаю, в чем причина! Я вообще уже ничего не знаю! Сэр, не уходите, пожалуйста, не бросайте меня!
– Поттер, пробуйте ваши таланты манипулятора на ком-нибудь другом. Очевидно, что вы вполне здоровы и физически и душевно. Назовите мне хотя бы одну причину, по которой мое присутствие в этом доме необходимо.
Снейп говорил, а Гарри завороженно смотрел, как возмущенно хмурятся его брови, как презрительно кривится рот, чего-то требуя, как кажущийся равнодушным взгляд ускользает в сторону при попытке встретится с ним глазами. Причины? Никаких причин не было, а было - что? Ощущения? Фантазии? Мечты? Необходимость. Гарри не мог объяснить, зачем ему присутствие Снейпа рядом, знал только, что так должно быть. Но как рассказать словами то, чего не можешь объяснить даже себе? Гарри шагнул вперед, протягивая руку.
– Я не могу...
– Вот именно! Поэтому...
Снейп замолчал, когда пальцы Гарри легли на его рот, обрывая фразу. Его глаза удивленно распахнулись, а лицо на мгновение стало таким растерянным, что Гарри захотелось успокоить, унять тревогу, приласкать. Чуть касаясь, он обвел полуоткрытые губы, коснулся подбородка, вернулся к щеке. Снейп застыл, позволяя Гарри изучать себя, не возражая, не пытаясь отстраниться. Подняв вторую руку, Гарри скользнул по щекам, слегка покалывавшим ладони, отвел назад спутанные волосы и позволил пальцам окунуться в них. Гарри ждал, что профессор очнется и оттолкнет его, но Снейп просто стоял, глядя прямо перед собой, и от чувства вседозволенности у Гарри закружилась голова. Он взял Снейпа за руку и осторожно потянул в сторону дивана. Снейп двинулся за ним, покорно и скованно, как заколдованный, и Гарри усадил его и уселся рядом. В полном молчании Гарри гладил руки профессора, снова тянулся к его лицу, словно слепой проводил ладонями по лбу, трогал виски, касался ресниц. Снейп не двигался, опустив глаза, и только участившееся дыхание говорило Гарри, что он чувствует и, значит, разрешает. Осмелев, Гарри забрался на колени Снейпу, и попытался расстегнуть ворот мантии, но его руки так дрожали, что маленькие пуговки выскальзывали из пальцев. Гарри нахмурился от досады, Снейп медленно поднял руки и принялся расстегивать мантию сам. Гарри завороженно смотрел, как ловкие пальцы освобождают пуговки из петель, как с каждой расстегнутой пуговицей все больше становится видна светлая полоска кожи, ослепительная на фоне черной материи, и, едва дождавшись, когда Снейп закончит, Гарри потянулся к ней, трогая, изучая, удивляясь. Снейп снова убрал руки, но теперь его пальцы сжимали собственную мантию, безжалостно сминая ткань. Гарри провел ладонями по плечам, опустился на грудь, погладил живот. Теряя голову от ощущений, он спрятал лицо на плече Снейпа, почувствовав под губами бешеный пульс. Ему было так хорошо, что он готов был сидеть так всю жизнь. Если бы можно было просто обнимать, гладить, целовать, Гарри был бы, наверное, счастлив... Чувствуя, как напряжено тело под ним, Гарри
– Сэр... Я...
– Тише. Все хорошо, Гарри.
Снейп погладил его по голове и снова убрал руку.
– Вы не уйдете сегодня?
– Нет, сегодня не уйду.
Гарри счастливо вздохнул и закрыл глаза.
Глава 13
Проснувшись, Гарри долго не мог понять, что делает у себя в кровати одетый, но, вспомнив события вчерашнего вечера, пришел в такой ужас, что схватил палочку и наложил на дверь запирающее заклятие. Ему конец! И закрытая дверь не спасет. Чем он думал вчера? Раздел Снейпа, лапал его, уснул на его груди... Гарри со стоном схватился за голову. Снейпу пришлось терпеть его эксперименты, а потом еще и тащить сонного «горе-любовника» в постель! А ведь он тоже был возбужден... Воистину, Снейп - просто ангел. Что, впрочем, не помешает ему убить Гарри сразу, как только тот спустится вниз. Что же делать? Если бы можно было сказать, что Гарри был пьян... Но Снейп знает, что это не так. Маггловские наркотики? Еще хуже: сделает анализ. И что?.. Сказать правду? Что безумно хотелось почувствовать его на ощупь, но до жути страшно от мыслей об остальном? Нет, он, конечно, предлагал, но только Гарри совершенно не знал, что ему делать со столь щедрым предложением, а вот повторить вчерашнее хотелось просто до ужаса. Так и не зная, что ему делать, Гарри сидел, гипнотизируя взглядом дверь, но она оказалась равнодушна к его страданиям. Пришлось встать, умыться и идти на смерть: судя по звукам, Снейп как раз прошел в гостиную. В сотый раз приказав себе не бояться, красный от стыда Гарри вошел в комнату и забыл все свои страхи: Снейп стоял перед камином, набирая летучий порох.
– Сэр!
– Гарри кинулся к камину.
– Вы что, уходите?
Снейп обернулся и пренебрежительно осмотрел Гарри.
– Не думаю, что обязан перед вами отчитываться.
– Но вы же...
Что? Обещали? Но это было вчера. А сегодня он смотрит так, словно не расстегивал мантию под жадным взглядом Гарри, не вздрагивал от его прикосновений, не жмурился, щекоча ресницами пальцы.
– Что, Поттер?
– «Вы меня утомили».
– Вы ведь вернетесь?
– Вы все же требуете отчета?
– Нет, но вы же обещали...
– голос предает, и заканчивает Гарри почти шепотом.
– вчера вечером...
Снейп с интересом посмотрел на Гарри, и все же ответил:
– Я вернусь. Вечером. Вы довольны?
– Да! Спасибо.
– За что, Поттер?
Весело посмотрев на растерявшегося Гарри, Снейп шагнул в камин. И что это было? Снейп предпочел сделать вид, что ничего не случилось. Можно было последовать его примеру и вести себя обычно, но только Гарри это уже не устраивало. И, хотя внутри все сжималось от мысли, что он снова нарывается, Гарри готов был рискнуть, поскольку имелась маленькая надежда, что сегодня ему позволят повторить его попытку разобраться в себе, а заодно, быть может, и в мантии профессора.
Снейп исполнил свое обещание. Вечером, войдя в гостиную, Гарри увидел его, стоящего возле камина. Обернувшись на звук шагов, он кивнул.
– Добрый вечер.
– Добрый вечер, сэр.
Стараясь не смотреть в лицо Снейпу, Гарри подошел и дотронулся до его руки. Рука слегка дрогнула и раскрылась навстречу прикосновению. Гарри потянул ее, и Снейп так же молча пошел за ним к дивану и сел. Вопросительно посмотрев на Гарри, Снейп потянулся к мантии, но Гарри отвел его руки и принялся за дело сам. Теперь, когда он был уверен, что его не прогонят, но и не станут ни к чему принуждать, он дал себе волю и едва сдерживался, чтобы не рвануть проклятые пуговицы. Распахнув мантию, Гарри прижался к открытому телу, втягивая носом знакомый уже запах, проводя губами по горячей коже. Захотелось почувствовать это тепло еще ближе, и немного поколебавшись, Гарри потянул с себя футболку, опасаясь, что это может быть воспринято, как приглашение, но не в силах противиться желанию. И, действительно, когда Гарри прислонился к его груди, снова опустив голову на открытое плечо, Снейп обнял его, скользнув руками по спине, но почувствовав, как замер и окаменел в его объятиях Гарри, отпустил его, и больше не двигался, давая Гарри вести, и не пытаясь ни на чем настаивать. Окончательно обнаглев, Гарри исследовал все, до чего мог дотянуться: разворачивал голову профессора, отодвигая волосы и проводил пальцами по кромке уха, чертил губами линию от ключиц до подбородка и обратно, касался груди и жадно слушал дыхание, становящееся рваным, когда он задевал соски. Снейп не открывал глаз, закусывал губы, покорно открывал рот, когда Гарри касался его губами или пальцами и молчал. Оба они не произносили ни звука. Когда Гарри понял, что у него не осталось сил, он оторвался от Снейпа и сполз на диван.