Доставка
Шрифт:
мной, ты должен записаться. Дверь должна оставаться открытой. Это стандартная процедура.
Прогулочным шагом он подходит к моему столу и вытягивает стул. Он кивает головой
и взгляд его не покидает меня. У него темно серые глаза. Могу поклясться, глаза у него
подведены, но я не хочу присматриваться слишком близко, чтобы подтвердить это.
Он слегка наклоняется вперед, словно настаивая на том, чтобы я села первой. Я
возвращаю ему это жест, пытаясь сохранить хоть
улыбке и наклоняется вперед, снова настаивая. Я вытираю пот со лба тыльной стороной
ладони. В этот момент мы как неуклюжие американцы на их первой бизнес встрече с
японцами, отвечая на все неизвестное неуверенным приветственным поклоном.
– Сядь!
– говорю я слишком громко, с силой нарушая наше взаимное очарование.
Мы одновременно садимся. Мози уверенно шлепается на стул, с расслабленным
выражением на лице. Я подворачиваю юбку как потная, нервозная секретарша, словно мы
поменялись ролями и он здесь, чтобы провести со мной собеседование.
– Я пришел подписать бумаги. Я хочу остаться.
– Ты можешь это сделать. С этим порядок. Но ты всегда должен придерживаться
правил. Это единственная возможность, чтобы эта программа работала. И это единственная
возможность для тебя остаться в ней. - добавляю я. Я делаю ударение на том, на сколько для
него важна эта процедура. Без этого мы разбежимся.
Он снова кивает и немного оттягивает шапочку на затылок, используя обе руки. Кольца.
Они мерцают и подмигивают мне на его теплой коричневатой коже. Он опускает одну руку и
потирает подбородок, массируя кожу большим и указательным пальцем. Он наклоняется
вперед и его ноги раскрываются в виде широкой буквы V, а локти располагаются на коленях.
– Понял, - говорит он и облизывает языком свои белые зубы.
Я чувствую его язык во всех местах, где не должна его чувствовать. Я чувствую этот
проклятый язык на всем пути к моим ногам. Я хочу облизнуть эти зубы.
– Вы видели эскиз картины, которую мы рисовали вчера?
– его глаза загораются и
светятся при упоминании об этом.
– Боже мой, она великолепна! Бесспорно. Лучшая работа, которую я когда-либо видела.
– я не хочу быть такой прямолинейной, но мне сложно остановить поток слов. Его талант
заслуживает восхищения.
– Я серьезно. Даже эскиз сам по себе можно повесить в галерею.
Он улыбается моему комментарию и выглядит очаровательно робким. Он ничего не
добавляет. Только улыбка и молчание. И он смотрит на меня так, как мужчина смотрит на
женщину. Не так как несовершеннолетний преступник смотрит на назначенного судом
социального работника. От его взгляда мне
Я не буду соблазнена и отодвинута от своей миссии.
– Ты всегда был художником? Ты хорошо натренирован или у тебя природный талант?
– Я всегда рисовал. Это помогало мне не сойти с ума, когда остальное дерьмо не
помогало. Его упоминание о прошлом резко возвращает меня в настоящее. У меня здесь есть
над чем поработать и я действительно хочу, чтобы он добился успеха. Я должна дать ему
знания и уверенность, которыми он сможет воспользоваться в обществе, когда покинет это
место. Я знаю, что хороша в этом. Он нуждается в моей помощи, и я более чем готова помочь
ему через все это пройти. Несмотря на его внешность, есть границы, которые я бы никогда не
переступила. Я должна найти себе друга по сексу, чтобы свести на нет все это сексуальное
напряжение.
– Я получила твою записку, так что я сама заполнила анкету. Все что мне нужно, это
твоя подпись.
– я роюсь в столе и затем протягиваю ему папку.
Он крутит ручку в руке, прежде чем ставит подпись. Он показушник, этот парень
постоянно пытается произвести впечатление. Его подпись стилизована и он ставит крест
после Роблес вместо того, чтобы написать «Круз».
– Это твоя настоящая подпись?
– Да, мэм, боюсь, что так.
Ой, значит, сегодня он отвечает на мои вопросы. Когда появляется возможность …
– У тебя есть какая-нибудь система поддержки? Члены семьи, с которыми ты
поддерживаешь связь?
– У меня есть друзья. Я не знаю где в данный момент моя мама. Знаю, что у меня есть
родственники в Мехико, но я не поддерживаю с ними связь.
– Здесь мы предлагаем групповую терапию два раза в неделю. Это действительно
прекрасная возможность. У нас также есть программа по предоставлению покровителя
(спонсора), так что, если ты хочешь, мы можем пристроить тебя к кому-нибудь.
Он стягивает шапочку и его блестящие, черные волосы падают на его плечи.
– Кто они?
– Кто, кто?
– спрашиваю я и осознаю, что жую резинку моего карандаша. Я бросаю
карандаш вниз, словно это оскорбление моих полномочий.
– Покровители, - говорит он, заводя руку за голову и собирая волосы большим и
указательным пальцем. Он собирает их в хвост и затем закручивает в узел, закрепляя черной
резинкой, которую он стянул с запястья.
– Ты делаешь это лучше чем я.
Он поднимает бровь и смотрит на меня с насмешкой.
– Я никогда не была любителем причесок, - говорю я смущенно.
– У меня одна и та