Достигнуть границ
Шрифт:
— Так, пора, — последний солдат вошел на площадь через триумфальную арку и занял свое место.
Я выехал, с трудом сдерживая коня, которому уже надоело смирно стоять, но он все же подчинился моей руке и пошел красивым шагом вперед высоко поднимая одновременно изящные и мощные ноги. Проехав вдоль шеренг, провожавших каждое мое движение настороженным и одновременно восхищенным взглядом, я остановился на середине площади.
— Солдаты и офицеры, мы прошли все вместе длинный и сложный путь. Многое уже было сделано, многое нам еще предстоит сделать, но одно мы должны помнить, мы сильны, пока мы — единое целое, пока мы кулак, никто не сможет сломать нам пальцы по одному. Только от нас зависит, как будем жить мы сами и как будут жить наши потомки, только мы сами куем свою судьбу и не полагаемся на случайности. У нашей родины много врагов и снаружи и, как не прискорбно, внутри, но пока мы стоим на ее защите, никому не удастся нас сломить. Ура! — шпага из ножен, и снова по кругу, теперь уже рысью, провожаемый звенящим в небе «Ура».
Почти триста лет спустя
Молодой физик Петр Романов и выходец из Греческой Российской республики Александр Поплаутис вошли в камеру к непонятному объекту и приготовились провести новую серию тестов, направленных на выяснение принадлежности этой странной штуковины, у которой даже названия не было, и которая выпускала периодически какие-то странные частицы, расшифровать которые ученым пока не удалось.
Как только Петр протянул руку с щупом в направлении объекта, раздался негромкий хлопок и оба молодых ученых отлетели к противоположной стене, сильно ударившись о нее спинами в защитных костюмах. Объект же, внезапно потускнел и спустя минуту покрылся трещинами и рассыпался в мелкодисперсную пыль, которая тут же втянулась в мощную вентиляционную систему этой изолированной камеры.
Медленно поднявшись на ноги, Петр повертел в руках уже не нужный щуп и швырнул его на лабораторный столик.
— Ну все, большой и жирный писец к нам скоро придет. Готовься, Санек, уже завтра нас в какую-нибудь провинциальную дыру, типа Павлуцкой губернии отошлют за провал важного эксперимента.
— Ну, Павлуцкая — это еще нормально, там хоть жарко, есть океан и девушки в бикини.
— На Аляске хотя бы есть над чем работать. А девушки в бикини и солнечные пляжи на берегу океана быстро надоедят, а из научных изысканий мы там сможем изучить лишь глубину носопырки какого-нибудь ирокеза, в которой он ковыряет пальцем, рассматривая девушек в бикини на берегу океана, — выпалил Петр и ударил ладонью по панели замка, чтобы выйти уже из камеры и снять уже ненужный защитный костюм.
Уже в раздевалке, вытирая влажные после душа волосы, Александр сел рядом с Петром на лавочке и задал давно интересующий его вопрос, который только сейчас решил задать напарнику.
— Слушай, ты же имеешь какое-то отношение к правящему дому? — Петр покосился на него.
— Племянник, — наконец, неохотно ответил он.
— Я никак не могу понять, а почему не Великий князь?
— Потому что указ Петра второго об определении императорской семьи все еще действует. Мать была Великой княжной, но, выйдя замуж за какого-то пятиюродного брата, который уже даже родственником не считается, просто однофамильцем, титул тау же потеряла. Вот такая жуткая несправедливость. И я тебе больше скажу, то, что я племянник императора Георгия, только все усугубляет, а тебе просто не повезло быть моим напарником.
— Вот повезло-так повезло, ага, — Александр покачал головой. — Да ладно, ну поедем в Павлуцкую, там же Канадская граница рядом вроде проходит. А в Канаде, говорят потрясающие круасаны готовят. У нас же с французскими субъектами безвиз, если я не ошибаюсь. Мир опять же посмотрим.
— Ты сейчас себя уговариваешь, или меня? — Петр дернул плечами и направился к выходу из института имени Эйлера по изучению вновь открытых частиц. Выйдя на улицу, Петр вдохнул полной грудью свежий воздух и подумал, а, может быть, это к лучшему, что объект развалился? Никто же не знает, что это было такое, вдруг он мог бы на что-то повлиять, что изменило бы их жизнь до неузнаваемости? Осталось теперь лишь дядю убедить в этом, а то правда получит назначение в Павлуцкую губернию, которая когда-то почти триста лет назад называлась, вроде бы, Калифорния, ну или как-то так, а ему и здесь в Москве неплохо.