Досточтимый Беда — ритор, агиограф, проповедник

Ненарокова Мария Равильевна

... действительно глупо, следуя Платону и Диогену и некоторым другим философам, попирать богатства сей жизни, и делать это не для получения вечной жизни, но в погоне за пустой похвалой смертных; глупо взять на себя по своей воле труды настоящего времени без надежды на будущий покой и мир (с. 224).

Приведя этот отрицательный пример, основанный на ложных авторитетах, Беда противопоставляет ему совершенство жизни, в основу которой положена евангельская притча о том, чего не хватало праведному, но состоятельному человеку.

Совершенен же тот, кто, уходя, продает все, что имеет, и раздает нищим, и, идя, следует Христу. Он будет

иметь сокровище неиждеваемое на небесах (с. 224).

Сама история благочестивого и богатого юноши, которому Господь дал такой совет, нигде прямо не упоминается. Только самое начало проповеди обнаруживает, что Петр и другие ученики помнят эту историю, ибо они были ее свидетелями (Мк 10– 23). Также, вероятно, и слушатели Беды должны помнить эту историю, поэтому обобщение этого комментария является таковым не только для нескольких предложений, идущих непосредственно за первым комментированным стихом, но и подытоживает целый эпизод, который, собственно, и возбудил вопрос ап. Петра. Обобщение представляет собой пересказ совета Господа, но в утвердительной форме, а не как повеление. Ко времени Беды этот совет многократно принимался как руководство к действию и полностью себя оправдал, поэтому следующее предложение говорит о действии, отнесенном к будущему. История этого благочестивого юноши, не решившегося, однако, оставить все свое достояние и последовать за Христом, становится фоном, на котором разворачивается все повествование.

Однако это происходит не сразу. Беде необходимо откомментировать еще два стиха, ибо гомилия, которую он решается говорить, не есть гомилия в чистом виде. Как уже говорилось выше, она представляет собой род экземплюма. Текст гомилии распадается на две части: «истину» (в данном случае это три евангельских стиха с комментариями) и ее иллюстрацию в виде истории жизни Бенедикта Бископа. Эта иллюстрация имеет своим фоном евангельскую историю о другом юноше, столь же благочестивом, сколько богатом, который, в отличие от Бенедикта Бископа, не решился стать совершенным. Вообще вся гомилия построена на ассоциациях, на эффекте «кольца»; то, что не досказано в истории Бенедикта Бископа, слушатель может додумать сам, помня, что эта история является комментарием к «истине», то есть все оттенки «истины» в этой истории можно либо найти, либо достроить.

Второй стих, который комментирует Беда, говорит о награде для тех, кто «по примеру апостолов оставил все свое и последовал за Христом» (с. 224). Эта награда заключается в том, чтобы вместе с Господом быть судьями человеческих поступков. Попутно Беда останавливается на символике чисел. Так, он рассматривает числа «двенадцать» и «тринадцать». Говоря о Страшном Суде, Беда отмечает, что двенадцать апостолов, одиннадцать и избранный вместо Иуды Матфей, будут судить двенадцать колен Израильских, а ап. Павел соединяется с коленом Левия, свободным от суда. Но, согласно Беде, все, последовавшие примеру апостолов, «как судии» будут на Страшном Суде, «поскольку еще весь род смертных должно судить» (с. 224). Беда находит нужным уточнить символическое значение числа «двенадцать».

Ибо именно двенадцатым числом в Писаниях часто имеет обыкновение обозначаться вселенная, через двенадцать престолов апостолов является численность всех судящих, и через двенадцать колен Израильских всеобщность тех, кто будет судим (с. 225).

Картина Страшного Суда отличается необыкновенной симметричностью. Беда распределяет присутствующих там, как на иконе. Среди праведников выделяются два вида: «один «вид» судящих с Господом» (с. 225), это те, кто все оставил и последовал за Христом; «другой — судей, поставленных от Господа» (с. 225), это те, кто не оставил всего земного,

но всю жизнь давал ежедневную милостыню нищим. Это разделение «избранных» на виды поддерживается цитатами из Евангелия от Матфея (Мф 25:34–35, 19:17, 18–19).

Этой картине праведных противопоставляется столь же симметричная картина «грешников» (с. 225). Их также два вида: «один из них, которые, приобщившись к таинствам Христовой веры, презирают постоянное упражнение в делах Веры» (с. 225); «другой из тех, кто веру и таинства Христа или никогда не приняли, или от принятых отказались из-за отступничества» (с. 225). Как и в случае с праведниками, существование каждого вида грешников подтверждается евангельскими стихами (Мф 25:41–42, Ин 3:18). Судьба праведников прямо противоположна судьбе грешников. Если первые входят в вечную жизнь, то вторые посылаются в вечное проклятие.

Картина Страшного Суда завершается поучением братии, в котором содержатся указания на те чувства, которые следует испытывать, слушая о Страшном Суде и о награде праведникам.

Истинно, вспомнив это на краткое время с должным страхом и трепетом, лучше обратимся к слушанию радостнейших обетований Господа и Спасителя нашего (с. 225).

Переход снова содержит отождествление проповедника со слушателями. Беда раскрывает понятие «радостнейших обетований», предлагая посмотреть вместе, каковы они («Увидим же...») (с. 225).

В следующем евангельском стихе для Беды важно объяснить выражение «получит во сто крат». С одной стороны, это может быть неясно аудитории, с другой, раскрывает тему проповеди о человеке, оставившем все ради Христа и не забытым Господом. Беде необходимо показать всеобщую любовь к такому человеку, ибо чуть ниже он будет иллюстрировать эту идею примерами из жизни Бенедикта Бископа, хорошо знакомого слушателям.

Кто же от земных страстей или имущества отказался ради ученичества Христова, по причине которого более преуспел в любви к Нему, тем больше он находит тех, кто радуется, что они принимают «его» внутренним настроением и поддерживают своими средствами; они, конечно, общники его жизни благодаря открытому изъявлению «чувств», так как находят удовольствие в том, чтобы того, кто ради Христа сделался пищим, принять в своих домах и полях и подкреплять преданной любовью гораздо более, чем жена, родитель, брат или сын по плоти (с. 226).

Эти строки содержат в себе краткое описание всей жизни человека, личность которого находится в центре рассказа. Чуть ниже Беда будет раскрывать эти строки на примере жизни Бенедикта Бископа, причем он постарается все подкрепить фактами биографии, которые к тому же известны слушателям. Ключевым словом этого подбора фактов становится «centuplum» — «сторица», слово из евангельского стиха, который комментирует Беда. По мнению Беды, символика числа «сто» чрезвычайно важна в этом рассказе, поэтому он дважды повторяет определение этого числа перед началом рассказа о Бенедикте и в самом конце, после его завершения.

Ибо сторица, о которой Он говорит, является не определенным числом любящих во Христе и служащих во имя Христово верным, но целость и совершенство, по причине которых они друг другу служат (с. 226).

В конце рассказа о Бенедикте Бископе Беда не находит нужным повторять толкование числа «сто» подробно. Он просто напоминает слушателям еще раз значение этого числа после довольно длинного отрывка текста, в котором оно часто упоминается. При этом Беда не повторяет слово, употребляющееся в евангельской строке, но дает его перифраз «centenarins numerus» (с. 226) — «сотое число».