Шрифт:
Don Nigro
Dostoyevsky/2015
Перевел с английского Виктор Вебер
Действующие лица:
ДОСТОЕВСКИЙ
СТАРИК КАРАМАЗОВ/1-й БЕС/ИСАЕВ
ТУРГЕНЕВ/2-й БЕС/ДВОЙНИК/ПОЛЬСКИЙ ДВОРЯНИН
ПУШКИН/ЧЕРТ/ВЕРГУНОВ/3-й БЕС
ГОГОЛЬ/ФЕТ/ДЕРЕВЕНСКИЙ ДУРАЧОК/ТОЛСТОЙ/4-й БЕС
МАРИЯ
ПОЛИНА
АННА
ФЕДОСЬЯ
ГРУШЕНЬКА/МАТЬ/КАРЕНИНА
Различные места в России и в других странах.
Актеры могут входить и выходить отовсюду: слева и справа на авансцену, по центральную арку, по задним лестницам на обе лестничные площадки и на платформу в глубине сцены. Часто персонажи могут оставаться на сцене в картинах, где непосредственно не участвуют, наблюдать или заниматься своими делами, если это имеет какое-то отношение к разыгрываемой на сцене картине. Это ненавязчивое постоянное перемещение персонажей на сцене – прямое указание на сумбур в его голове, так же, как и переход картин из одной в другую без малейших пауз. Движение пьесы – всегда ее неотъемлемая часть.
Действие первое
1. Черт съел Луну
2. Семнадцать деревьев во дворе
3. Бездна
4. Мертвый дом
5. Анна
6. Ваша жена такая красивая
7. Любой может быть кем угодно
8. Столовые ложки
9. Бессмысленная похоть
10. Случилось что-то ужасное
11. Никто не может быть достаточно хорош
12. Тургенев смеется
13. Красота – это кошмар
14. Опасная личность
15. Любовь – это болезнь
16. Человек, грезящий, что он писатель
17. Не стойте, вытаращившись на меня
Действие второе
18. Толстой
19. Страждущий
20. Фатальная брачная ночь
21. Мы наказываем людей, которые нас любят
22. Полина, которая не была такой ужасной
23. Злоупотребление доверием
24. Ты чуть опоздал
25. Колесо рулетки
26. Особо отвратительное насекомое
27. Все предают всех
28. Отчаявшийся человек
29. Невозможная личность
30. Яд
31. Красное. У нас красное
32. Константинополь или никто так себя не ведет
«По азарту, с каким ты отвергаешь меня, – засмеялся джентльмен, – я убеждаюсь, что ты все-таки в меня веришь».
Действие первое
Картина 1
Черт съел Луну
(В темноте слышны
ДОСТОЕВСКИЙ. Аккурат перед тем, как со мной такое случается, совершенно внезапно, посреди душевной темноты и отчаяния, мой мозг словно вспыхивает… (Громко чиркает спичка, трещит огонь, тени невидимых языков пламени бегут по сцене). И мгновенно мои жизненные силы прирастают многократно. (В свете невидимых языков пламени мы различаем слова или фрагменты слов, кириллицей, как он пишет, сидя за столом, появляющиеся в разных частях сцены, словно мы видим проекции написанного им). Мои чувства обостряются до невозможности. (Рулетка вращается, как карусель, все громче играет оркестрион, и мы видим тени карусельных лошадок, кружащихся по сцене, теперь где-то шарманка играет другую версию мелодии «Ах, мой милый Августин», в разнобой с первой). Перед глазами сверкают молнии. Мои сердце и разум заливает слепящий свет. (Яркий луч перемещается по сцене, падает на ПУШКИНА и ГОГОЛЯ, сидящих в тюремной камере, под аркой). Тревоги и сомнения исчезают, меня наполняет всепобеждающее чувство радости и надежды и взвешенное осознание глубочайшей сущности вещей. (Начинает звучать третья версия мелодии «Ах, мой милый Августин», которую наигрывают на старом, расстроенном пианино, в разнобой с первыми двумя). И я понимаю, что разум – это болезнь, как и романтическая любовь.
МАРИЯ. Я люблю тебя. Но я также люблю и его. Нет, вообще-то, не люблю. Не знаю, почему я это сказала.
ДОСТОЕВСКИЙ. Но возможно ли, что заветное проникновение в природу реальности на самом деле есть проявление болезни?
ПОЛИНА. Я могу позволить тебе полюбиться со мной, но какой в этом смысл?
ДОСТОЕВСКИЙ. Да какая разница, если при этом мне даруется это святое ощущение завершенности, единения со всем, что окружает меня?
АННА. Все мужчины виновны за всех.
ДОСТОЕВСКИЙ. Жизнь – это азартная игра, в которую играют в зеркальном лабиринте, и нет ничего более странного и страшного, чем всматриваться в свое отражение в зеркале.
СТАРИК КАРАМАЗОВ. Ты – не мой сын. Ты вырос из плесени в бане.
ДОСТОЕВСКИЙ. Возлюбить ближнего своего, как себя, следуя завету Иисуса, невозможно. Добро и зло чудовищным образом перемешано в нас. Я – больной человек. Я – злобный человек. Любить меня не так-то легко.
(Грохот и паровозный гудок приближающегося поезда, потом звучит канкан из «Орфея в подземном мире/ Orpheus In The Underworld» и ТУРГЕНЕВ, вместе с ФЕДОСЬЕЙ и ГРУШЕНЬКОЙ по обе его стороны, пересекает сцену, танцуя канкан).