Достоевский о Европе и славянстве

Попович Иустин

И хотя Иван бесконечно самоуверен, но он до боли жгуче ощущает, что диавол самым интимным образом врос в его самосознание. Наконец, он видит, что диавол — главная творческая сила его атеизма и его анархизма. Но одно чувство раздирает его душу и одна мысль сокрушает его сердце: это — ощущение и мысль, что его природа не в состоянии долго переносить такое интимное общение с диаволом. Вся его природа, посрамленная, униженная и угнетенная, восстает против своей диавольской философии, против своей диавольской этики. И он, понуждаемый какой-то внутренней, неодолимой необходимостью, идет в суд, где расследуется дело об убийстве его отца Федора Карамазова, и пред всеми заявляет, что Смердяков — убийца, а не Дмитрий Карамазов.

"— Нашего отца убил Смердяков, а не брат. Он убил, а я его научил убить… — говорит Иван.

— То-то и есть, что в уме… и в подлом уме, в таком же, как и вы, как и все эти… рожи! — обернулся

Иван на публику.

— Успокойтесь, не помешанный, я только убийца!

— Кто ваш свидетель?

— С хвостом, ваше превосходительство… Le diable nexiste point! existe point! Не обращайте внимания, дрянной, мелкий черт…" [230]

Тайна личности Ивана раскрыта. Она состоит в интеллектуальном родстве и интимных дружеских отношениях с диаволом. И как диавол говорит Ивану: "Я — сатана, и поэтому ничто человеческое мне не чуждо", с таким же правом и Иван может сказать диаволу: "Я — человек и думаю, что ничто сатанинское мне не чуждо". Человек и диавол становятся как бы синонимами; они могут соперничать друг с другом и заменять один другого в нашем человеческом мире, а возможно, и еще в каких-то других мирах.

230

Там же, с. 813, 814.

Раскрыв тайну личности Ивана, Достоевский в то же время раскрывает тайну и всех других отрицательных, атеистически и анархически настроенных типов, ибо Иван — незаменимый представитель их и апологет. Prima causa их личностей найдена: это интеллектуальный союз и дружба с диаволом. Это в некотором смысле чувствует и Ставрогин. На слова Дарьи Павловны: "Да хранит вас Бог от вашего демона!" он отвечает: "О, какой мой демон! Это просто маленький, гаденький, золотушный бесенок с насморком" [231] . Раскольников также в известной мере знает об участии диавола в его преступлении. Он исповедует Соне: "Соня, это ведь диавол смущал меня… Соня, я хотел тебе только одно доказать: что черт-то меня тогда потащил, а уж после того мне объяснил, что не имел я права туда ходить, потому что я такая же точно вошь, как и все. Насмеялся он надо мной, вот я к тебе и пришел теперь!" [232]

231

"Бесы", с.284.

232

"Преступление и наказание", с. 416, 417.

Тайна атеистической философии и анархической этики открыта и засвидетельствована: эта тайна — диавол. Подпольная человекомышь закончила круги своего усовершенствования, она взобралась на самую вершину своих устремлений, осуществила полноту своей личности, она стала человекобогом. А это значит, в смысле наших земных реальностей, что она стала человекодиаволом.

Так в таинственных границах нашего людского бытия, когда видимое претворяется в невидимое, обретает облик видимого, разыгрывается сложнейшая драма: некие невидимые силы, желанные или нет, тайно и искусно внедряются в мир человеческих мыслей, ощущений, желаний, намерений, соучаствуют с нами незаметным образом, сотрудничают при создании философии и этики, участвуют в полнокровной жизни человека и оставляют видимые и невидимые следы на всем, с чем человек связан. Достоевский в своем пророческом ясновидении открыл таинственное участие невидимых сил в жизни современного человека, в особенности при создании его атеистической философии и анархической этики. И в этом его гениальное прозрение и пророческое откровение.

Достоевский — легион

Если бы мы захотели узнать диагноз человечества нового времени, то этот диагноз уже установлен. Его поставил Достоевский самым точным и смелым образом, как никто до него этого не сделал. Диагноз следующий: вера человека в самого себя — это самая опасная болезнь, которой смертельно болеет европейское общество.

Человек! Какая в нем загадочность, и какие в нем возможности, и какой хаос вмещает в себе это существо! А вера в человека? Именно тут зарождается множество всяческих новых бескрайностей и бесконечностей: грустных, серых, черных, золотистых, голубых… А в них — и рай, и ад.

Верой в человека не только проникнуто, но и определяется все творчество европейского человека. Вся европейская культура и вся цивилизация являются плодом этой веры и стоят на ней, как на краеугольном камне.

Сам тип европейского человека развился и сформировался на этой вере, поэтому совершенно логично, что вера в человека переросла в его обожение и в некоей человекомании получила свой завершенный облик. Если человек провозглашается центром мира, то он однажды должен стать центром всего сущего. Антропоцентризм неминуемо завершается культом человека. Вера в человека имеет свои законы. Главный из них — это: человек — единственное, что заслуживает внимания, единственное, что подлежит обожению, а потому — не имей других богов, кроме человека!

Всестороннее применение закона веры в человека и все последствия, которые из него вытекают, Достоевский неподражаемо показал в образах своих отрицательных героев, в своих отважных борцах за человека и его личность, в своих смелых создателях человекобога. Обладая ясновидением пророка, он показывает нам развитие этой веры от ее зачатков до полного расцвета; он нам не только ясно показывает, но неопровержимо доказывает, что человек, как существо в своей эмпирической данности, не располагает такой силой, которая делала бы его единственным творцом, воспитателем и создателем своей личности. Сам по себе человек не в состоянии с помощью своих органов чувств и сознания осознать самого себя во всей своей полноте. И еще в меньшей мере он в состоянии найти центр и периферию своей личности или же в ней отделить человеческое от сверхчеловеческого, естественное от сверхъестественного, земное от потустороннего. Более того, человек совершенно не способен использовать себя в качестве некоего эталона, с помощью которого можно было бы объяснить и понять себя самого. В этом смысле все антигерои Достоевского, создатели человекобога, могли бы считаться исключительной иллюстрацией глубокой мысли апостола Павла: "Они измеряют себя самими собою и сравнивают себя с собою неразумно" [233] .

233

2Кор.10:12.

Но главное, самое главное открытие Достоевского, которое имеет все особенности откровения, состоит в том, что он нашел и открыл главные психические и метапсихические причины современного атеизма, анархизма и нигилизма. Одним словом, он отыскал сверхчувственный метафизический корень зла, лежащий за пределами органов чувств человека. Будучи человеком с пророческим видением и обладая глубиной прозрения, Достоевский не мог и не хотел остановиться на иллюстрации современного личного и социального зла. Ведомый пророческим вдохновением, он бесстрашно углубился в неисследованные глубины и праглубины человеческого зла и к большой неожиданности многих, не желающих этого открытия, он объявил: главная психологическая причина современного атеизма и анархизма — диавол, который искусным и загадочным образом использует человеческий евклидов ум как свой медиум.

Человек из-за ограниченности своей природы и своих возможностей не может и никогда не смог бы быть самостоятельной и единственной причиной всего людского зла. Он есть и может быть только одной из причин этого зла. И если бы он захотел, то не смог бы найти в себе самом такую неисчерпаемую и бескрайнюю силу, которая сделала бы его единственной причиной всеобъемлющего зла. Человеческая природа и зла и нечиста, но она зла и нечиста из-за того, что видимо и невидимо пронизана метафизическим злом и метафизической нечистотой, а именно — диаволом. Сверхчувственно и сверхразумно, но вполне реально эта метафизическая нечистота таинственно пронизывает дух человека, и когда человек мыслит, эта нечистота участвует в его мыслях как движущая сила. И тогда: Je pence donc je et le diabl est = я мыслю, следовательно: я — существую и диавол существует. Ибо в этом случае человеческая мысль не что иное, как психологическое доказательство существования диавола. Более того, все творение, вся вселенная становятся космическим доказательством существования диавола, если таким образом человек мыслит, изучает, объясняет и толкует что-либо.

Проблема человеческого зла неминуемо имеет свой отпечаток в проблеме космического зла, а поэтому и проблема человека одной из своих сторон непреложно вытекает из проблемы диавола. Такая постановка и взаимосвязанность проблем человека и диавола может рассердить людей маломыслящих, ибо они желают беззаботно проживать на малюсеньком островке своей личной эгоистической жизни. Их бессмыслие не ищет ни начала, ни конца таким реалиям, как человек и мир, и таким явлениям, как атеизм, анархизм и нигилизм. Но когда речь идет о Достоевском, то речь идет о человеке, который каждую свою мысль доводил до конца и каждую свою проблему решал целостно. Его сердце плавилось как воск в огне вечных проблем и не хотело смириться до тех пор, пока он их не разрешал полностью и окончательно.