Достопочтенный Школяр
Шрифт:
– Что, и посмотреть есть на что?
– Ты шутишь.
– Мне говорили, что именно Кейл представила девушку Ко.
– Ну и что? Кейл подыскивает круглоглазых девиц, готовых к услугам. Китайцы Чау ценят ее за это. И я тоже. Я однажды попросил ее подыскать мне кого-нибудь. Что, ты думаешь, она мне ответила? Сказала, что у нее в тот момент не было достаточно маленьких, наглая стерва.
– Наша благородная красотка, как говорят, приехала сюда, чтобы купить золотишка. Это похоже на правду?
– Очень даже, тут и думать нечего, – презрительно отозвался Рокер. – Кейл, по сути, была монополистом на рынке золота сомнительного происхождения из Макао – это всем было известно.
– А какую роль во всем этом играл Ко?
– Слушай, кончай придуриваться, хватит ходить вокругда около. Кейл была
– Тиу?
Рокер снова впал в пивную меланхолию, но Кро отнюдь не намерен был позволить увести себя в сторону и придвинул свое испещренное оспинами лицо совсем близко к многострадальному уху Рокера.
– Мой дядюшка Джордж будет тебе очень благодарен, если ты предоставишь ему всю информацию о выше упомянутой даме по имени Кейл, которая имеется в твоем распоряжении. Понятно? Он щедро воздаст тебе за твою помощь. Его особенно интересует ее деятельность, начиная с того судьбоносного мгновения, когда она представила нашу маленькую аристократку ее покровителю из Чау, и до настоящего времени. Имена, даты, все, чем она занималась, – все, что у тебя на нее есть. Ты меня слышишь?
– Хм-м, передай дядюшке Джорджу, что из-за него я лет на пяток могу загреметь в тюрьму Стэнли.
– У тебя там будет неплохая компания, не так ли, Эсквайр? – многозначительно спросил Кро.
Это не слишком тактичное напоминание относилось к недавним малоприятным событиям, случившимся в мире Рокера. Двое его высокопоставленных коллег отправились в тюрьму отбивать сроки по нескольку лет каждый, и другие с тоской ожидали, что и им придется последовать той же дорожкой.
– Коррупция, – в ярости пробормотал Рокер. – Хотел бы я знать, что они теперь еще откопают? Бойскауты чертовы: как подумаю – с души воротит.
Кро слышал все это и раньше, но сейчас снова терпел, потому что у него был бесценный дар – умение слушать, которое в Саррате ценится гораздо выше, чем умение говорить.
– Тридцать тысяч европейцев, черт побери, и четыре миллиона косоглазых, чтоб им пусто было: совершенно другая, непохожая ни на что мораль, ни дна ей ни покрышки, и дьявольски здорово организованные преступные синдикаты, равных которым, может быть, не найти во всем мире. И чего они ждут от меня в этой ситуации? Уничтожить преступность полностью мы не можем. Тогда как нам ее поставить под контроль? Мы идем к главарям и заключаем с ними джентльменское соглашение – что же нам еще остается делать? «Ладно, ребята. Чтобы никаких лишних преступлений, никаких посягательств на чужую территорию, все должно быть честно и благородно, чтобы моя дочка могла не опасаясь выйти на улицу в любое время дня и ночи. Я буду арестовывать ваших ребят – и немало, чтобы не огорчать судейских и чтобы заработать свою жалкую пенсию, и. Господи, помоги тем, кто нарушит правила или проявит неуважение к властям». Ну да, они платят кое-какую дань. Назовите мне хоть одного человека на всем этом закосневшем в грехе острове, кто не платил бы где-нибудь и кому-нибудь. А если есть люди, которые платят, то, значит, есть и люди, которые получают… Кстати, – Рокеру вдруг наскучила его любимая тема, – твой дядюшка Джордж обо всем уже давным-давно прекрасно осведомлен.
Львиная голова Кро медленно поднялась, пока его внушающий ужас немигающий взгляд не остановился на лице Рокера, который отвернулся и смотрел в другую сторону.
– Джордж осведомлен о ч е м, позвольте вас спросить?
– Об этой чертовой Салли Кейл. Несколько лет назад мы по вашей просьбе представили вам всю ее подноготную. Попытка дестабилизировать этот чертов фунт стерлингов или что-то в этом роде. Продавала золотые слитки на цюрихском рынке золота по демпинговым ценам, что ли. Если хочешь знать, что я об этом думаю, по-моему, все это была страшная
глупость.
Прошло еще полчаса, прежде чем немолодой австралиец устало поднялся из-за стола и пожелал Рокеру на прощание долгих лет жизни и благополучия.
– И ты держи хвост морковкой, – прорычал в ответ Рокер.
В тот вечер Кро не поехал домой. У него были друзья: адвокат, закончивший Йель (Один из самых престижных университетов
«Ну и денек… Но я еще кое на что гожусь». Он страшно устал. Господи, как же он устал! Мысленно Кро снова увидел лица молодых людей в Саррате, совсем еще детей, сидящих плечом к плечу. Но мы продвигаемся вперед, ваши светлости. Медленно, но верно мы движемся вперед. Пусть совсем медленно – как слепой, выстукивая палочкой дорогу, нащупывая ее в темноте. «Пора бы мне выкурить трубочку опиума, – подумал он. – Неплохо бы и какую-нибудь славную девочку, чтобы подбодрила меня. Но как же я устал, Господи!»
Смайли, пожалуй, устал ничуть не меньше, но донесение Кро, которое пришло час спустя, прибавило ему энергии: и уж совсем он воспрянул духом, когда выяснилось, что досье на мисс Салли Кейл (последний известный адрес – Гонконг), занимающуюся торговлей поддельными предметами искусства и незаконной скупкой и продажей золотых слитков, а также несколько раз замеченную в контрабанде наркотиков, в кои-то веки оказалось на месте, в архивах Цирка, цело и невредимо. И не только это. Кодовая кличка Сэма Коллинза, резидента агентурной сети Цирка во Вьентьяне, мелькала на каждой странице этого досье. Это могло означать, что долгожданная победа не за горами.
Чаепития и умение слушать
Уже после того, как с «делом Дельфина» было покончено, Смайли не раз упрекали, что именно тогда наступил момент, когда ему следовало снова обратиться к Сэму Коллинзу и – не миндальничая и не церемонясь – заставить его рассказать все, – что знает, а он этого не сделал. «Джордж таким образом мог бы значительно ускорить дело, – говорили люди знающие, – и выиграть жизненно важное время».
Чушь! Они сильно все упрощали.
Во-первых, время не играло такой уж существенной роли. Русская «золотая жила» и та операция, за которую переводились деньги, какой бы она ни была, тянулись годами, и можно было предположить, что, если никого не спугнуть, могла бы продолжаться еще столько же. Единственными, кто требовал действий, были влиятельные люди на Уайтхолле, сам Цирк и – косвенно – Джерри Уэстерби, которому пришлось еще пару недель томиться от скуки, доходя до полного одурения, пока Смайли тщательно готовился к следующему шагу. Кроме того, приближалось Рождество, а в это время всех обычно охватывает лихорадочное нетерпение. Ничто не указывало на то, что у самого Ко или в операции, с которой он связан, что-то меняется. «Ко и его русские деньги возвышались перед нами, словно гора, – писал впоследствии Смайли о „деле Дельфина“ в своем прошении об отставке. – Мы могли возвращаться к нему, когда нам угодно, проверяя и перепроверяя факты, но мы не могли сдвинуть его с места. Проблема была не в том, как подстегнуть самих себя, а в том, как подтолкнуть Ко к каким-то шагам, которые помогли бы понять его игру».