Достойный наследник
Шрифт:
«Славно, славно, – саркастически ухмыльнулись у него в голове, – размышляем, какой пакостник барон Арондэль и насколько лучше было бы просто зайти к нему в замок. Ясное дело: куда приятней думать, что бы ты сделал, чем о том, что ты делаешь. Почему бы не подумать о том, как там с обучением Джейсона в Приюте?»
«Эллегон…»
«Куда удобней размышлять о полной неспособности Джейсона к делению больших чисел, чем тревожиться, не собирается ли
«Сарказм тебе не идет».
«А глупость не идет никому. Знаешь, как называют детей глупых солдат?»
«Ладно, сдаюсь. И как же?»
«Сиротами».
Справа от Карла цепочкой растянулись генерал Гаравар и шестеро солдат; все они старательно делали вид, что не слышат мысленного голоса Эллегона.
Впрочем, одно исключение было. Тихое насмешливое фырканье, расслышать которое можно было, только находясь рядом.
«Тэннети считает, я прав, как всегда – кстати сказать».
– Тихо – все вы! Пора заняться делом.
– Ваше величество, – прошептал Гаравар, – повторяю еще раз: императоры подобными делами не занимаются.
– Я – велел – молчать. Не хочу привлекать внимания. – Пока что.
Гаравар был солдатом старой Бимской школы, где верность почиталась превыше повиновения.
И все же, когда Карл зыркнул на открывшего было снова рот генерала, тот промолчал.
Карл не мог не признать, что в словах Гаравара есть смысл. И немалый, коли на то пошло. План-то хорош, вот только стоять во главе исполнителей должен не Карл Куллинан.
Не мое это дело, подумалось Карлу. Тут нужен проныра, способный бесшумно пробраться куда угодно – вроде Уолтера Словотского.
«Нет никого подобного Уолтеру. Думаю, тебе очень его не хватает».
«И как ты догадался?…» Словотский уже давно был бы в замке, завлек парочку хорошеньких девиц, набил карманы золотом и самоцветами, переспал с кем-нибудь, наелся до отвала чем повкусней в замковой кухне, высосал бутылку лучшего хозяйского вина – и возвратился бы сюда с добытым добром и бароном – совершенно запуганным и готовым на что угодно.
И скорей всего даже бы не вспотел.
«Хм-м-м… Хотел бы я знать, так же ли он переоценивает твои возможности. Кстати сказать, ты мог бы сделать все это, как нормальный человек. Слышал когда-нибудь о нормальности?»
Традиционным способом извлечь непокорного барона из его замка было появление под его стенами соседей с малым войском и настоятельным приглашением в столицу.
Это практически безопасно: никакой барон не захочет воевать с соседями, если только не решил поставить на кон жизнь. Воевать с соседями равносильно самоубийству. Даже прикажи он своим людям атаковать этих парламентеров – его солдаты скорей всего взбунтовались бы. Князья и императоры не настроены смотреть на подобные нападения сквозь пальцы и обычно выражают свое несогласие с помощью топора и плахи.
«Передай Гаравару, – подумал Карл Куллинан, – что я не стал бы тем, кем стал, если б действовал
Ответа не последовало.
Тэннети, впрочем, ответила – и быстро.
– Есть люди, – прошептала она, – которых заботит твоя драгоценная задница.
«Тыеще скажи, что доволен тем, где ты сейчас», – добавил Эллегон.
«Заткнитесь. Я думаю».
«О! Новая хитрость?»
«Умолкни!»
Было время, когда Карл Куллинан отправлялся в набег, не задумываясь о благополучии тех, на кого нападал, – но тогда он был командиром летучего отряда, а его жертвами становились работорговцы и их караваны.
Теперь все было иначе. Здешние солдаты были его подданными – хоть он и не любил этого слова, – а император не станет крушить все направо и налево, убивая невинных подданных.
Хм-м… похоже, барон не ожидает, что беда уже близко; вместо того чтобы следить, нет ли врага, дозорные перемывают косточки новому сержанту. Карл прикинул их путь и нахмурился: скорее всего они пройдут в притирку к его отряду. Преждевременная тревога ни к чему.
«Передай: «Тэн, не хочешь заняться левым, пока я сниму правого?»
«От Тэннети: «По-моему, это твоя самая дурацкая идея за последний год. Думаешь, они ничего не заподозрят, выскочи мы перед ними из травы? Зовущие на помощь солдаты нам не нужны».
«Эллегон, ты не мог бы покричать у них в голове?»
«Мог бы, но я нетак близко, чтобы это их заморозило».
«Что ж, ладно. – Карл мысленно пожал плечами. – Значит, возвращаемся к началу. Передай: «Тэннети, возьми того худосочного парня…»
«Хофтена».
«Возьми Хофтена и заползите им за спину. Когда я отвлеку их внимание – кидайтесь на них и заставьте их молчать. Не убивая».
«Поняла. Не убивая».
Карлу это было не по душе – но рассчитывать, что комендант гарнизона у Арондэля так же небрежен к воинской подготовке, как к дисциплине в дни мира, он не мог.
Когда двое дозорных оказались от силы в пяти ярдах от места, где он лежал, Карл Куллинан вскочил на ноги – кремневый пистолет в одной руке, меч – в другой.
– Во имя императора – стойте! – прошипел он, и за его спиной выросли остальные: Гаравар – с метательным ножом в пальцах, другие – с обнаженными клинками и арбалетами на изготовку.
Изумление заставило дозорных промедлить драгоценное мгновение; а больше ничего и не требовалось. Арондэль не был готов к войне; стражи не успели – а быть может, и не захотели – поднять тревогу прежде, чем Тэннети и Хофтен бросились на них.
– Кто… – начал было тот, что повыше, но слова завязли у него в глотке, когда рука Тэннети обвилась вкруг его горла, а кончик ножа нежно коснулся шеи.